Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си

Май 1968 года и Маленький Коминтерн Кан Шэна

В то время как Кан Шэн поставил секретную службу Дяочабу на колени, он все еще полагался на две другие службы Центрального комитета КПК, теперь урезанные и связанные с миром разведки: Департамент международных связей (ILD) и Объединенный фронт. Рабочий отдел (УФРЗ).

Международная организация труда в значительной степени подчинялась организации, контролируемой Чжоу Эньлаем. Ван Цзясян, его основатель и руководитель после «Освобождения», пострадал от ужасного возмездия от рук Кан Шэна, как и Ли Вэйхань, еще один представитель той же службы. Вся семья Ван подверглась преследованиям; некоторые были убиты, другие голодали и остались без крова. Жена Вана, Чжу Чжунли, была заперта на шесть месяцев в камере без окон в здании ILD и подвергалась пыткам со стороны Цао Иоу, жены Кан Шэна, которая руководила отделением вместе с ее мужем. Подобно мадам Мао и жене Линь Бяо Е Цюнь, Цао получала огромное удовольствие, преследуя других женщин и видя, как они страдают. Многие функционеры были также подвергнуты чистке одним из заместителей Канга, Ван Ли, бывшим главой 9-го отдела Дьяочабу, который сформировал свою собственную группу для искоренения «контрреволюционеров».

Кан Шэн хотел превратить ILD в «маленький Коминтерн», новый Интернационал для подготовки национальных секций прокитайского коммунизма по всему миру. Это потребовало углубления китайско-советского раскола, достигнутого за счет раскола в традиционных промосковских коммунистических партиях за рубежом. Канг и его фракция пытались улучшить отношения с албанскими и румынскими коммунистами, а с начала 1960-х годов делали шаги в сторону Венгрии и Восточной Германии. В отчете ЦРУ даже говорилось, что в какой-то момент казалось, что последний может перейти в китайский лагерь.

Что касается Западной Европы, то местные органы контрразведки определили китайское посольство в Швейцарии как главный центр налаживания связей с более мелкими партиями, где марксистско-ленинские коммунисты превозносили мысли председателя Мао до небес. Бывшие кадры просоветских партий порвали с Москвой и согласились создавать прокитайские группы. Они привлекли молодых активистов к этому бьющемуся сердцу новой революции. Кан Шэн, как глава международной международной практики Китая, лично принимал маоистские делегации. Они были очарованы этой революцией, в которой мятежная молодежь восставала против взрослого мира, а советский «ревизионизм» рвался на части вместе с капитализмом. «Беги, товарищ, старый мир позади!»

Но главный европейский лидер этого прокитайского протестного движения бельгиец Жак Гриппа сам уже не был очень молодым. Во время Второй мировой войны он был лидером вооруженных партизан, крыла сопротивления Коммунистической партии Бельгии. В 60-е годы, во времена советско-китайской косы, он выбрал китайский лагерь и заложил основу для учебника маоистского движения. Я несколько раз брал у него интервью в Брюсселе, и он рассказал мне, как встречался с Кан Шэном и людьми из китайских секретных служб в Швейцарии и других местах. Дважды он посетил Пекин, новую Мекку коммунизма, захваченную вихрем Культурной революции. Но как реалист он сочувствовал проигравшим в этой истории: Лю Шаоци и Дэн Сяопину. Гриппа был прокитайски настроен, но враждебен крайностям Культурной революции — и его решительно не впечатлил Кан Шэн.

Аналогичный раскол произошел и во Французской коммунистической партии. Образовались марксистско-ленинские группы; в значительной степени они составляли горнило того, что стало парижской интеллигенцией в 1980-х и 1990-х годах. Тем не менее после катастрофической волны мая 68-го и вплоть до начала 1970-х годов французские маоисты не поднялись на гребень революционной волны у себя дома и не прибегли к терроризму, как в соседней Италии. Это могло быть связано с особым отношением китайского руководства к французскому правительству. Они ясно дали понять французским товарищам-маоистам, которые приехали в КНР и провозгласили их «наследниками Парижской Коммуны», что КПК не желает видеть свержения де Голля, поскольку он признал КНР и оставил националистический Тайвань без помощи. Хотя портреты Мао маячили над Сорбонной во время событий мая 1968 года, и несмотря на дикие заявления, распространяемые министром внутренних дел Раймоном Марселлином, на самом деле китайские спецслужбы не поощряли протесты, и ортодоксальные маоисты оставались в стороне.

Сам Кан Шэн сказал прибывшей с визитом делегации Марксистско-ленинской коммунистической партии Франции (PCMLF), что они были правы, когда призывали своих сторонников не голосовать ни за де Голля, ни за Миттерана на президентских выборах 1965 года. Писатель Режис Бержерон вспоминал свою встречу с Кан Шэном во время той поездки: «Его нельзя просто назвать начальником службы безопасности, потому что он был таким идеологом. Вот почему он отвечал за ILD. Мы познакомились с ним в августе 1966 года, когда красные гвардейцы шли через Пекин. Он был уставшим. Он спал всего четыре часа за ночь. Все его действия были размеренными. Он был худым, как грабли, с манерой интеллектуального поведения. Каждый вопрос, который мы поднимали, его секретарь вынимал новый лист бумаги. Он говорил по-китайски; как Чжоу и Дэн, он говорил по-французски всего три слова. Его переводчик, мадам Си, училась в Сорбонне. Она была переводчиком во время разговоров между Мао и Мальро».

Раймон Касас, бывший боец сопротивления французских «франтиреров», а также бывший член Коммунистической партии Франции, также принял участие в этом любопытном приключении. Он делал записи во время встреч. Во время ужина, организованного китайцами, он услышал о визитах Кан Шэна в Париж в 1925 и 1936 годах и его встречах с ведущими коммунистами, такими как Марсель Кашен и Жак Дорио. «Кан Шэн сказал мне, что он был в Париже, когда Народный фронт пришел к власти в 1936 году», — вспоминает Касас. «Он сказал мне: «Я был в Париже 1 мая 1936 года. Я видел леса красных флагов с серпом и молотом, свисающих из окон квартир и магазинов. В это было трудно поверить. Я уехал из Парижа в конце 1936 года. Это была гражданская война в Испании». Касас сказал мне, что Кан Шэн понял, что маоисты должны воздерживаться от критики де Голля, поскольку в 1945 году де Голль вступил в трехсторонний союз с французскими коммунистами. Однако не все французские маоисты были согласны. Представители небольшой Федерации марксистско-ленинских кружков (FCML), группы вокруг Жоржа Фреша, который позже был избран социалистическим президентом Регионального совета Лангедок-Руссильон, действительно призвали его членов проголосовать за де Голля в 1965 году, назвав Миттерана «Агентом ЦРУ».

На фоне всей этой маоистской активности в Европе Советы контролировали китайцев в Швейцарии, для чего был создан специальный отдел, «Двенадцатый». Как вспоминал бывший российский дипломат Николай Полянский: «Мы не должны были упускать из виду деятельность китайцев в Швейцарии, будь то деятельность китайского посольства в Берне, работа Ассоциации швейцарско-китайской дружбы». Было хорошо известно, что каждое советское посольство в Европе имеет своего специалиста по китайским делам (даже было специальное решение по этому поводу ЦК КПСС). В Берне этим специалистом был третий секретарь Валерий Иванович Сысоев, агент КГБ, говоривший по-китайски и работавший в посольстве в Пекине. Он отвечал за сбор разведданных о деятельности Китая в Швейцарии».

В Лозанне КГБ удалось внедрить тайного агента в прокитайскую группу, работника скотобойни по имени Марсель Баттекс. В феврале 1970 года Баттекс был арестован и осужден за шпионаж в пользу Советов.