Провокации против России

Исторические сочинения на Западе, как в прошлом, так и сегодня, неимоверно преувеличивают значение решений квебекской конференции, считая их поворотным моментом в действиях союзников по подготовке открытия второго фронта. Одновременно замалчивают влияние на принятие квебекских решений военных событий на советско-германском фронте: они не упоминаются вообще либо отмечаются вскользь как несущественный фактор.

Между тем на советско-германском фронте произошел коренной перелом в ходе войны в пользу Советского Союза. Разгром фашистских войск под Сталинградом и на Курской дуге поставил гитлеровскую Германию перед катастрофой и явился важнейшим этапом на пути СССР к победоносному завершению войны. Страны фашистского блока оказались в обстановке глубокого военного и политического кризиса. Впереди были новые победы 1944 г.

Уместно будет сказать о том, что к этому времени мощные военно-экономические ресурсы СССР позволили ему в конце 1943 — начале 1944 г. превзойти фашистскую Германию как по общей численности вооруженных сил, так и по их оснащению вооружением и боевой техникой. Соотношение сил в этот период на совете ко-германском фронте было следующим: советские войска превосходили противника по количеству личного состава в 2,1 раза, по орудиям и минометам — в 3,7, по танкам и САУ — в 3 и по боевым самолетам — в 7,3 раза. (История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т 5. М., 1963. С. 28.)

Эти данные были известны нашим союзникам и тогда, и теперь. Но они их маскируют, утверждая сегодня в школьных учебниках, что будто бы второй фронт англосаксов был гораздо более важным для перелома и исхода войны, чем сражения на советско-германском фронте. Однако факты истории говорят о другом.

Руководители Лондона и Вашингтона видели неудержимое продвижение советских войск на запад и пришли к мысли, что им надо поторопиться с открытием второго фронта, и не столько ради помощи советскому союзнику, а сколько для того, чтобы успеть ввести войска в Западную Европу до освобождения ее Красной Армией. Помнится, в то время европейские газеты писали о том, что «…паника охватила западных правителей при мысли о возможности падения фашизма и победе коммунизма».

Британский премьер тревожился на этот счет сильнее других и лихорадочно искал иного выхода вместо вторжения в Европу через Северную Францию. Поэтому он сознательно затягивал открытие второго фронта, придерживался курса на поражение СССР, требовал от Рузвельта поддержки «балканского варианта» открытия второго фронта навстречу и наперерез советским войскам. Обстановка вынуждала необходимость встречи лидеров трех ведущих государств.

Вопрос о необходимости встречи трех лидеров впервые поставил президент Рузвельт в послании Сталину 2 декабря 1942 г., предложив «…втроем встретиться в недалеком будущем». Через пару дней Черчилль предложил «встретиться в январе где-нибудь в Северной Африке».

Сталин ответил Рузвельту и Черчиллю отказом: «…время сейчас такое горячее, что даже на один день мне нельзя отлучиться».

Рузвельт был разочарован таким ответом и просил согласие Сталина о том, чтобы «установить предварительную дату для встречи в Северной Африке приблизительно около 1 марта».

Сталин 14 декабря 1942 г. вновь ответил отказом: «…не имею возможности отлучиться из Советского Союза ни в ближайшее время, ни даже в начале марта». Одновременно он просил президента о том, что хотел бы знать, «какие именно вопросы предполагалось Вами, г. Президент, и г. Черчиллем обсудить на нашем совместном совещании». Предлагалось решить эти вопросы в порядке переписки.

5 мая 1943 г. Рузвельт через своего представителя в Москве направил Сталину личное письмо, в котором сообщалось:

первое — о необходимости «личной встречи между нами» для выработки согласованных действий в войне против Германии и после ее разгрома;

второе — где встретиться? Об Африке не может быть и речи, так как Хартум — британская территория. Исландия «мне не нравится», так как трудный перелет и надо будет приглашать Черчилля. «Я предлагаю, чтобы мы встретились либо на Вашей, либо на моей стороне Берингова пролива».

26 мая 1943 г. Сталин ответил Рузвельту, что «такая встреча необходима и ее не следует откладывать… Но я не могу уехать из Москвы в течение июня месяца. Поэтому я предложил бы устроить нашу встречу в июле или августе». Обещал о своей готовности за две недели до дня встречи уведомить президента.

6 сентября 1943 г. Рузвельт в послании Сталину выразил надежду и готовность встретится втроем в Северной Африке между 15 ноября и 15 декабря.

В ответном послании 8 сентября Сталин сообщил Рузвельту, что «Ваше предложение о времени встречи мне представляется приемлемым. Местом же встречи было бы целесообразно назначить страну, где имеется представительство всех трех государств, например Иран».

Начиная с 10 сентября по 8 ноября 1943 г. Рузвельт и Черчилль уговаривают Сталина изменить место встречи, предлагая взамен Тегерана Кипр, Хартум, Египет, Каир. Асмара (Эритрея), Хаббания (50 миль зап. Багдада), Басра, любое другое место. При этом назывались прелести земного рая: роскошные виллы, императорские дворцы, отели, золотые морские пляжи, лазурные берега рек и морей, королевские яхты, комфортабельные гостиницы и прочие соблазны земной жизни.

Однако Сталин был непреклонен. 19 октября он через посла в Америке А. Громыко сообщил Рузвельту: «К сожалению, я не могу принять в качестве подходящего какое-либо из предлагаемых Вами взамен Тегерана мест для встречи… Военные операции требуют повседневного руководства Главной Ставки и моей личной связи с командованием. В Тегеране эти условия могут быть обеспечены наличием проволочной телеграфной и телефонной связи с Москвой, чего нельзя сказать о других местах. Именно поэтому мои коллеги настаивают на Тегеране как месте встречи».

Черчилль согласился на Тегеран, президент Рузвельт с этим местом не был согласен. Тогда Сталин предложил Рузвельту альтернативу: или отложить встречу до более спокойного времени, или в любом другом месте «меня мог бы заменить на этой встрече мой первый заместитель в Правительстве В. М. Молотов, который при переговорах будет пользоваться, согласно нашей Конституции, всеми правами Главы Советского Правительства».

Альтернатива Рузвельта не устраивала. Он должен встретиться с «дядюшкой Джо», своими глазами увидеть этого удивительного человека, о котором ему так много рассказывали Гарри Гопкинс и посол США в СССР Уильям Аверелл Гарриман.

8 ноября 1943 г. Рузвельт сообщил Сталину: «Я решил отправиться в Тегеран и это меня радует… Я придаю чрезвычайное значение тому, чтобы Вы, г-н Черчилль и я встретились. Даже если наша встреча продлится только два дня… Я с удовольствием ожидаю хорошей беседы с Вами».

Тегеранская конференция состоялась 28 ноября — 1 декабря 1943 г. Эта была первая встреча руководителей СССР, США, Англии (Сталина, Рузвельта, Черчилля). На конференции рассматривались следующие вопросы: главный — об открытии второго фронта против гитлеровской Германии; другие — о координации дальнейших военных действий, о послевоенном сотрудничестве и обеспечении прочного мира.

С какими позициями и планами приехали великие государи в Тегеран?

Сталин прибыл на конференцию в обстановке выдающихся побед Советских Вооруженных Сил — завершился коренной перелом не только в ходе Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. Красная Армия освободила 2/3 советской территории, завершила битву за Днепр, вела сражения за Ровно, Житомир, Кировоград, Кривой Рог, Херсон, Перекоп, Керчь. Однако фашистская Германия еще оставалась сильным противником, она распоряжалась ресурсами почти всей Европы, удерживала часть захваченной ею советской земли. Для окончательной победы необходимо было величайшее напряжение всех сил советского народа.

Но отблески победы уже просматривались и мы, фронтовики, это чувствовали особенно. Стратегическая инициатива была в наших руках и ничто не могло остановить наше наступление.

В этой обстановке у Сталина были все основания взять инициативу проведения конференции в свои руки и потребовать от союзников открытия второго фронта без подвоха, без обмана. Хватит лицемерить. Пора раскрыть свои планы и сказать мировому сообществу: готовы ли США и Англия открыть второй фронт, когда и где?

По всем другим вопросам Сталин также имел право выдвигать перед союзниками такие требования, которые соответствовали основному вкладу СССР в дело разгрома фашистской Германии. Скажу прямо: советский руководитель блестяще справился со своими обязанностями на Тегеранской конференции и добился всего того, что им было задумано.

Президент Рузвельт, отправляясь на конференцию, хорошо осознавал международную обстановку. Он не скрывал от своего ближайшего окружения, что очень опасается за дальнейшую отсрочку второго фронта. В самолете он сказал своему сыну Эллиоту, что «если дела России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобится!»

Специальный помощник президента Г. Гопкинс высказал мнение, что, если США и Англия не будут «действовать быстро и наверняка, может произойти одно из двух: либо Германия станет коммунистической, либо там наступит полная анархия… Дело, конечно, будет обстоять гораздо проще, если в момент краха Германии серьезные силы английских и американских войск будут находиться во Франции или в Германии, но мы должны разработать план на тот случай, если Германия падет до того, как мы окажемся во Франции».

На совещании с американскими начальниками штабов 19 ноября 1943 г. на борту линкора «Айова» по пути в Каир президент Рузвельт обратил внимание присутствующих на то, что советские войска находятся всего лишь «в 60 милях от польской границы и в 40 милях от Бессарабии. Если они форсируют реку Буг, что они могут сделать в ближайшие две недели, — сказал он, — они окажутся на пороге Румынии».

Все это тревожило Рузвельта. В сознании рождались многочисленные планы, но все они сводились к одному — необходимо употребить все усилия, чтобы вместе с Англией оккупировать большую часть Европы. Президент видел расчлененную Европу: Англия пусть забирает Францию, Бельгию, Люксембург, южную часть Германии; Соединенные Штаты оставят за собой Северо-Западную Германию, обязательно Рурский бассейн, порты Бремен, Гамбург и крайне важно взять Берлин. Тогда пусть Советы занимают территорию к востоку от него.

«Такова будет моя программа, — решил Рузвельт, — но осуществление ее требует обязательной высадки англо-американских войск в Западной Европе, на севере Франции не позднее мая 1944 г.»

Премьер-министр Черчилль тревожился еще в большей степени, чем американцы, тем, что войну выигрывает Россия. «Если Англия, — рассуждал сам с собой Черчилль, — не выйдет из этой войны на равных условиях с Россией, ее положение на международной арене может резко измениться в худшую сторону, так как Россия будет «дипломатическим хозяином мира». Что же делать, как спасти положение?

С горечью и раздражением Черчилль видел после войны два колосса. В Европе — Россия. Другим колоссом будет Америка. А где будет «маленькая Британия?» Огромный русский медведь и огромный американский бизон будут управлять миром. А что делать Британии? Самое главное — нельзя терять времени!