Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си

* * *

Как номер два в Гунаньбу, Лю Цзин не хотел рисковать с Фалуньгун, чей гуру Ли Хунчжи находился в изгнании в Соединенных Штатах. Он считал жизненно важным продолжить погоню за движением. Как мы видели, «Офис 610» за границей находился под руководством Ло Ганя. Очевидно, также были органы в Китае, которые выполняли ту же работу, что и основные службы безопасности, и переманивали их персонал. Лю Цзин полагался на 26-е бюро Гунаньбу, возглавляемое человеком по имени Чжан Юэ, которое использовало его услуги для создания «Офисов 610» в каждом региональном отделении Гунаньбу вместе с 5-м бюро (которое управляло огромным китайским ГУЛАГом, лаогай). Целью этих офисов было выслеживать, арестовывать и допрашивать сторонников движения Фалуньгун.

Поскольку Гунаньбу было поручено бороться с массовыми восстаниями, а не с целенаправленным терроризмом, осуществляемым небольшими опытными группами, Лю также присоединился к антитеррористической полиции, созданной в августе 2005 года. Это были новые специальные силы, оснащенные наиболее эффективными средства для борьбы с массовыми городскими беспорядками. До этого подавление демонстраций, забастовок и беспорядков, включая площадь Тяньаньмэнь в 1989 году, осуществлялось ППА, созданной в 1983 году, и НОАК. ПНП под общим командованием генерала У Шуанчжаня насчитывало около 800 000 полицейских. Реформированный в результате его катастрофических результатов на площади Тяньаньмэнь, он все еще не считался достаточно эффективным, чтобы справиться с новыми проблемами, вызванными преобразованием китайского общества в двадцать первом веке.

«Новые подразделения этих новых сил смогут лучше справляться с террористическими инцидентами, демонстрациями и другими критическими ситуациями», — сказал Чжоу Юнкан во время презентации корпуса в последние несколько месяцев в качестве министра Гунаньбу. Естественно, люди воображали всевозможные ужасающие сценарии, которые могут иметь место в огромных толпах на Олимпийских играх, перемещающихся между разными стадионами, а также возможность усиления беспорядков. Согласно статистике Гунаньбу за 2004 год, уже произошло около 74 000 демонстраций и «беспорядков», в которых участвовало почти 4 миллиона китайцев.

Новые специальные полицейские подразделения должны были быть размещены в 36 городах с ядром из 600 специалистов, оснащенных вертолетами и легкобронированными личными машинами, в каждом крупном городе — Пекине, Шанхае, Кантоне и Чунцине, самом крупном из них с более чем 32 миллиона жителей. Но ППА не сказала своего последнего слова: спецназовцы из 13-й специальной бригады тоже будут на месте. Они уже приняли участие в 100 или около того операциях в столице, где они дислоцировались, и именно их элитный отряд снежного барса отправился в Россию, чтобы репетировать коллективные учения по захвату заложников, как это было в реальной жизни, когда чеченские коммандос штурмовали школу в Беслане в сентябре 2004 г.

НОАК тоже принимала участие в этих масштабных учениях в преддверии Олимпийских игр. Не пытаясь распутать лабиринт всех задействованных корпусов и частей, я выделю лишь некоторые из них. Комитет безопасности Олимпийских игр был связан с важным военным командованием. Эту команду, отвечавшую за общую безопасность игр, возглавил Тянь Тисян, который подчинялся разведывательному отделу НОАК 2 генерала Чэнь Сяогуна и военной безопасности, подразделению Общего политического отдела НОАК. Военным было поручено восемь миссий, которые совпадали с «гражданскими» операциями по обеспечению безопасности: противовоздушная оборона Пекина и других принимающих городов, включая Циндао, где занимались водными видами спорта; безопасность на море, касающаяся точек входа в прибрежные районы; ответ на ядерные, биологические и химические террористические атаки (некоторые из бункеров в подземном городе Диксиа Ченг были модернизированы с учетом этого, как и подпольное командование Центральной военной комиссии, к которой они подключились) и, наконец, тактическая поддержка с собственным спецназом на случай терактов и захвата заложников. В течение года, предшествовавшего играм, НОАК провела около двадцати пяти полномасштабных имитаций бедствий.

Несмотря на то что был создан широкий комитет по безопасности Олимпийских игр, связанный как с Олимпийским комитетом Пекина, так и с муниципальным правительством Пекина, острый вопрос остался нерешенным. Это привело к тому, что спецслужбы проводили время, посещая иностранные спецслужбы и выманивая посетителей, даже немного знающих, включая ученых и журналистов, таких как я. Проблема заключалась в принципиальном расхождении во мнениях между двумя лобби и двумя теориями безопасности Китая. Один, представленный профессором Ли Вэй из Гоанбу, видел коммандос Аль-Каиды повсюду среди других террористов, включая, по его классификации, уйгуров и тибетцев. Другая сторона, которую представлял Лю Цзин из Гунаньбу, ожидала массовых демонстраций, которые рисковали перерасти в насильственные протесты или возрождение Фалуньгун в духе мирной сидячей забастовки 1999 года.

Паранойя нарастала по мере приближения роковой даты 8 августа 2008 года. В ноябре 2007 года спецслужбы предложили усилить безопасность, чтобы предотвратить возможность бактериальной атаки во время Олимпиады. Они рекомендовали ежемесячно контролировать двадцать семь столичных лабораторий, чтобы убедиться, что вирусы, бактерии или возбудители болезней не были украдены. По словам Лю Цзин, это был тип нападения, которого нужно было больше всего опасаться во время игр. Вопрос заключался в том, насколько он согласен с теориями своего соперника Ли Вэя о том, кто может устроить беспорядки.

Было только одно решение, гарантирующее, что все согласны с реальными рисками: тотальное наблюдение, без нарушений и исключений.