Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах

Глава 25

Слушая Ганимеда, Пандора откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Её все ещё колотило как в ознобе, однако проткнутые тысячами мельчайших иголочек пальцы стали дрожать уже поменьше. Да и зубы тоже больше не отбивали чечетку с такой интенсивностью, как когда она только занырнула во внедорожник.

Боги! Сколько же всего она ещё не знает и не умеет! Спасительница! Мысленно хмыкнула она. Какая из неё спасительница, если она даже сама себя спасти не в состоянии. И о нет, она имеет в виду вовсе не Хель, а самый обыкновенный арктический холод. Что же касается богини Смерти, Тьмы и Льда, то ей она, как Пандора теперь понимала, даже близко была не соперница. Возможно, когда-то и станет, лет так через миллиардик, другой или даже третий… Если доживёт, конечно.

А доживёт она вряд ли… Тяжко вздохнув, оценила она свои шансы…

И тут же убедилась, что была совершенно права.

Неимоверной силы буран налетел просто ниоткуда.

Только что они мчались по бескрайней снежной пустыне, разрезая мощным мотором сыпавшийся с практически безоблачного синего неба лёгкий снежок. И вдруг – в буквальном смысле слова, со всех сторон оказались окружены десятком громадных отплясывающих джигу снежных торнадо.

– Тартарова бездна! Что б тебя! Церберово дерьмо! Аидовы яйца! Клопов тебе за шиворот! – вцепившись в руль, рычал Ганимед, с трудом уворачиваясь от выныривающих чуть ли не прямо из-под капота «танцоров».

Сначала он увеличил внедорожник в пять раз, затем в десять, затем в двадцать… и тем не менее машину продолжало кидать так, словно по своим размерам и мощности она была не гибридом ледокола с авианосцем, а утлым суденышком посреди бушующего океана.

– Это Хель? Она нас почувствовала?! – встревоженный голос Пандоры прозвучал скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Почувствовала! – насмешливо фыркнул Ганимед. – Бери выше, она нас сюда заманила! Твою-уууж цербера за ногу! – в очередной раз выругался он, поскольку вести снегоходо-авиалайнер было ох как тяжело. Точнее, не тяжело, а просто невозможно! Во-первых, он понятия не имел, куда они едут, во-вторых, он не был уверен, что они вообще всё ещё едут.

Он снова витиевато выругался и нажал на тормоз.

Как не изумлена была Пандора тем, что он вдруг затормозил и остановился, однако затейливость его последнего ругательства поразила её ещё больше. Аж настолько, что она решила: выживет, обязательно перед кем-нибудь козырнёт!

Повторив про себя ругательство и убедившись, что теперь она его точно не забудет, благо память у неё фотографическая, Пандора посмотрела на опекуна и иронично поинтересовалась:

– У нас бензин закончился?

– Очень смешно! – раздраженно огрызнулся блондин. Однако тут же сам себя и одёрнул: «Ну и чего я на ней срываюсь? Она-то причём?» – мысленно отчитал он себя и уже совершенно другим голосом добавил: – Нет, просто пытаюсь проверить одну мыслишку, – объяснил он, кивая в направлении лобового стекла, площадь обзора за которым быстро сокращалась.

Скользнув взглядом по столь же быстро уменьшающемуся салону и отметив, что, вопреки законам природы и физики, вездеход не стало кидать из стороны в сторону сильнее, Пандора понимающе кивнула.

– И похоже на то, что ты прав, – прокомментировала она. – Судя по всему, уровень враждебности к нам этого мира прямо пропорционален тому, насколько мы уязвимы. Знать бы ещё, что нам это даёт… – со вздохом отметила она.

– Если дело, и в самом деле, в нашей уязвимости, то ничего. Ровным счётом ничего, – покачал головой древний. – Поэтому я надеюсь, что сила враждебного воздействия на нас этого мира равна силе нашего противодействия.

Пандора открыла было рот, чтобы иронично фыркнуть: «И в чём разница?». К её последующему облегчению, прежде чем она успела выставить себя тупицей, до неё дошло.

– Ты прав! Хель неоткуда знать, на что именно мы способны! – восторженно воскликнула она. – Поэтому созданная ею реальность, скорей всего, просто подстраивается под затраченную нами энергию и силу! Твою ж тартарову бездну… – мгновенно растеряв весь восторг, практически в ужасе прошептала она. – Это ж… Это ж получается, что никакой не только магии, но и никаких, так сказать, дополнительных лошадиных сил и даже электричества…

– Думаю, что именно так это и есть, – кивнул Ганимед. – К счастью, есть и хорошая новость. Несмотря на то, что Хель – Владычица царства мёртвых, она не может просто забрать чужую жизнь. Для этого ей обязательно нужны основания. В нашем случае, это контракт между ней и эльфом, которого мы спасаем. И, если я хоть что-то понимаю в законах мироздания, Хель не имела права предложить смертному заранее стопроцентно невыполнимый контракт. Да и сам эльф вряд ли бы добровольно согласился на испытания, не верь он, что сможет их пройти. И так как, мы его спасательная команда, то условия его контракта распространяются и на нас, поскольку ни я, ни ты с Хель контракта не заключали. Что скажешь? Ты согласна со мной?

– Согласна, – тяжело вздохнула Пандора, поскольку прекрасно понимала, что за этим последует…

Прощай гостеприимный, тёплый салон. Здравствуй, негостеприимная, холодная вьюга!

– Спасибо, что хоть одеться тепло разрешил, – беззлобно пробурчала она, надевая на голову капюшон теплой, длинной шубы и кутаясь в длинный шарф.

– Не за что, – пожал плечами Ганимед. – Ни в полушубке, ни в сапогах, ни в варежках и так далее, нет ни энергии, ни силы.

Пандора закатила глаза. Можно подумать, она этого не знает! Неужели непонято, что то была ирония!

Вслух комментировать, однако, ничего не стала: решила поберечь дыхание. Ибо, даже учитывая её, в прямом смысле слова, спартанскую подготовку, прокладывать в первый раз в жизни лыжню, да ещё и в рыхлом, мокром снегу, было ой как не легко.

И да, снег был именно рыхлый и мокрый! Несмотря на то, что мороз стоял такой, от которого Пандору не спасала даже более, чем энергичная работа ногами и руками.

Довольно долгое время они шли по абсолютно ровной местности – ни кустов, ни деревьев, ни холмов или оврагов. Лишь сплошная простыня снега под ногами и пелена вьюг и метелей вокруг.

Затем, по-видимому, уставший от их упрямства ветер с воем швырнул в них заряд особенно крупных колючих ледяных кристаллов и… стих.

В то же мгновение перед усталыми путниками соткались очертания одетых в снег и лёд гор, вершины которых были укутаны густым туманом.

«Замечательно, просто замечательно! Вот только гор нам как раз и не хватало для полного счастья» – мысленно прокомментировала Пандора и с тоской посмотрела на лыжи, которые она сначала так возненавидела, что даже попробовала идти без них. Точнее, не попробовала, а попыталась, поскольку, едва только она мысленно представила себя без лыж, как тут же провалилась по колена в снег. Лишнее и говорить, что после этого, хождение по снегу без лыж – она резко разлюбила, а хождение на лыжах – полюбила. В общем, не врут люди: от любви до ненависти, как и от ненависти до любви, и в самом деле – всего один шаг.

А вот до гор шагов было очень много. И всё это время Пандора надеялась на ещё одну народную мудрость, гласящую: «умный в гору не пойдёт, умный гору обойдет!»

Но… они с Ганимедом, по-видимому, умными не были. Поскольку он, даже не задумавшись, попёр в гору, а она попёрлась следом, ни единым словом при этом не возразив. Потому что не знала, что возразить.

Она не знала, как возразить. А вот её тело знало. И возразило. Прошло две трети пути, поскользнулось, подвернуло ногу и заявило: всё! Дальше оно не идёт! Причём подвернуло настолько, что, даже несмотря на принятую лошадиную дозу обезболивающего, если бы не Ганимед, который остальную часть пути тащил Пандору практически на себе, её тело так и остались бы лежать укрытое саваном тумана где-то у основания вершины.

– Фух, я уже думал, что мы никогда доползём, – оказавшись наконец на вершине, выдохнул Ганимед. – Садись? – указав на мягкое кресло, скомандовал он. – Вылечу твою ногу.

– Но ты же говорил, что… – начала было девушка.

– Ора, я прекрасно помню, что я говорил, – устало оборвал древний. – Но у нас только два варианта: первый, оставить тебя здесь; второй – рискнуть и вылечить твою ногу магией. К счастью, между нами сильная эмпатическая связь, поэтому магии понадобится всего ничего. Так что, кто знает, может и пронесет… В общем давай ногу! – резюмировал Ганимед, усаживаясь напротив девушки в появившееся за секунду до этого кресло.

Глава 26