ТОРРЕЗ. Книга вторая

Глава 4

Шёл третий день с момента отплытия из Бреста. От боевого настроя экипажа и команды не осталось и следа. Первый день прошёл относительно легко и бодро, ведь путь только начинался. Запаса еды хватало на всех, душу грела вечерняя выпивка, да и попутный ветер сопутствовал Диззеру первые несколько часов. Но вот уже на третий день непрерывного пути море начало казаться нескончаемым…

Запасы провизии подходили к концу, а о нормальном сне и вовсе пришлось позабыть. На матросах сказалось долгое отсутствие заплывов на большие дистанции, от чего бывалая сноровка заметно ослабла. Дольше всех боевой дух сохраняла Дизз, ведь она капитан корабля, и ей приходилось подавать пример для всех остальных. Но к середине третьего дня, общий упадок духа добрался и до неё.

А хуже всего приходилось тем, кто ранее редко выходил в море. Кота и Кэрри то и дело по долгу стояли у фальшборта, подкармливая рыб переваренным обедом. Так же стоит взять во внимание, что с ночи первого дня напрочь изменилась роза ветров, от чего ход судна сильно замедлился.

И вот близилась середина третьего дня. Солнце безжалостно испепеляло своими лучами палубу Диззера, пропитанную солёной влагой. Члены экипажа с трудом переносили жару, обливаясь липкими струями пота. Большинство из них и уже не ходили, а скорее едва ковыляли по палубе в ожидании, когда этот кошмар наконец-то закончится. У всех в глазах образовалась столь же густая муть, как и в самых тёмных морских глубинах. Измотанные жарой и долгим путешествием, матросы со временем стали откликаться на команды со второго или третьего раза, пока Дизз истошно срывала голос, чтобы повторять эти самые команды. Робби уже к концу второго дня был совершенно никакой и всё хуже контролировал происходящее на палубе. Даже в бывалые большие заплывы они заходили в попутные порты хотя бы раз в несколько часов, а теперь лишь жалобно смотрели на сушу в нескольких милях за бортом, мечтая ступить ногами на твёрдую землю и наконец-то нормально выспаться. Но, само собой, высказать недовольства капитану в лицо никто так и не осмелился…

Большинство членов экипажа, как и часть команды Лайонхарт, уже не знали, что ещё с себя снять, чтобы хоть как-то спастись от удушающей жары и противной влаги. В такие моменты даже боязнь солнечных ожогов или теплого удара отходили на задний план, уступая желанию хоть немного охладить кожу под слоем шерсти.

Солнце постепенно начало опускаться всё ниже к линии горизонта под облегчённые вздохи экипажа. Вечером и ночью, несмотря на сонливость, плыть было намного проще. За три дня Дизз спала всего один раз, ставя на своё место Робби, который уходил на боковую, когда поднималась волчица. Но сейчас, вновь стоя у штурвала, Дизз явно ощутила, что вот ещё немного и её руки натурально отвалятся и упадут на пол. И тогда уже нечем будет держать сабли. А как драться?

— Роб, ты…? — только смогла выдавить волчица.

— Да.

За годы работы вместе этот лев уже давно научился понимать капитана без лишних слов. Встав у штурвала вместо Дизз, Робби осмотрел земли на пути, с радостью отметив, что до Байё плыть осталось не так уж долго.

— Что ж… я надеялась, этот путь дастся нам намного легче. Давай доплывём до Байё, наберём еды и воды, позволим команде хорошенько выспаться, а уж на утро отправимся дальше в путь, — выдавила Дизз, сняв с пояса фляжку с водой.

— Согласен. Почти…

Дизз сделала пару блаженных глотков, после чего вытерла губы рукавом.

— Почти?

— Да. Я полагал, что нам понадобится около четырёх дней, а мы добрались до места всего за три. Я понимаю, что ты хочешь добраться до храма как можно быстрее. Но всё же будет не лишним, если экипаж Диззера и твоя команда получат более действенный отдых.

— Продолжай…

— Ну, Байё же торговый город. Там часто останавливаются моряки, которым после долгого плавания хочется только двух вещей.

Дизз заметно оживилась.

— Пива и девок, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла волчица.

— Так точно, капитан! Я думаю, парни заметно оживятся, проведя вечерок в каком-нибудь местном пабе. И хоть у нас важная миссия, но ведь мы всё равно будем ночевать в городе. Почему бы не позволить себе немного расслабиться перед сном? — продолжал настаивать Робби.

Дизз обдумывала слова несколько минут, после чего прокашлялась, сглотнула побольше слюны и обратилась к экипажу:

— Молодцы, парни! Так держать! Видите тот порт? Это наша остановка. Наберём еды, воды и устроимся на ночь в каком-нибудь гостевом доме. Ах, да… а перед этим напьёмся, как последние сволочи!

Последняя фраза оживила команду лучше любого кнута и громогласных приказов. Матросы забегали по палубе, как тараканы, стараясь сделать так, чтобы этот корабль долетел до порта быстрее собственных возможностей.

— Я спущусь на палубу, Роб. Доведёшь корабль до порта? — спросила волчица, ступая на лестницу.

— Кончено, капитан!

Лев потуже затянул красную бандану, сдерживающую его густые рыжие волосы. Затем принялся раздавать команде указания, пока Дизз уверенно шагала по палубе, гордо наблюдая за тем, как стойко её экипаж переносит трудности долгого плавания. Теперь-то уж…

Внезапно она увидела Коту, который только что закончил с очередной прикормкой рыб собственными пищевыми запасами. Остальные члены команды спрятались от солнца в трюме и каютах, но как бы сильно не обжигало солнце, тошнота мучала Коту куда сильнее, заставляя его оставаться наверху. Волчица решила подойти к нему и попытаться слегка приободрить.

— Эй, ты как? Держишься? — заботливо спросила волчица, держа Коту за плечи и покачивая в такт движению корабля.

— Лучше не бывает… — хрипло выдавил лев с зелёным лицом и пустыми глазами.

Как бы он не стеснялся своих шрамов, солнце заставило раздеться и его. Всё, что на нём осталось — те самые залатанные штаны столь же яркого цвета, сколь и его рыжие кудри.

— Потерпи ещё немного, мы почти приплыли, — сказала Дизз, прижав к себе Коту.

Лев и так был на голову ниже волчицы, но сейчас он казался особенно маленьким и беззащитным, съёжившись от постоянной судороги и тошноты.

— В следующий раз я пойду пешком… — промычал Кота, прижавшись лицом к плечу Дизз.

— Первый раз всегда так. Поверь, со временем ты войдёшь во вкус, — сказала волчица, ласково потрепав парня по волосам.

Через несколько секунд Кота отстранился от Дизз, оперевшись на фальшборт и глядя на пенистые морские волны. Было похоже, что его начало понемногу отпускать. Лицо приобрело былой цвет, да и дышать он стал куда глубже и ровнее.

— Как долго ты в Артеле? — спросил вдруг лев.

Дизз встала рядом с ним, положив локти на горячее от солнца дерево.

— С шестнадцати лет. Хотя, можно сказать, с четырнадцати. Райан взял меня юнгой именно в этом возрасте. Прихватил меня с одного из Британских островов вместе с Робби и ещё парочкой молодцов. Я тогда и не знала, что такое Артель, но он-то уже состоял в нём. Так что… технически я вступила в Артель уже тогда, — усмехнулась волчица.

Лев лишь изумлённо глядел на неё, не зная, что и сказать.

— А вот ты говорил, что работал с опытным кузнецом, пока на вас не напали разбойники. А у Кову мне удалось выпытать только то, что до этого ты побывал в руках гвардейцев, где и получил все эти… ну, ты понял. Но как же это произошло? Что такого ты сделал и как сумел выбраться? — с нажимом спрашивала Дизз, пока столкнулась с тем самым взглядом Коты, напомнившем ей о не столь давнем инциденте.

Поняв свою оплошность, волчица выставила руки перед собой, с трудом подбирая правильные слова.

— Я не хотела снова поднимать эту тему! Прости…

Кота отвёл взгляд от Дизз, глядя на то, как по палубе бегают матросы. Лев разделся ещё вчера, когда жара стала невыносимой. И его торс, исписанный шрамами от порезов, ожогов и ударов плети, быстро привлёк к себе всеобщее внимание. Однако сейчас все уже успели привыкнуть. Не было больше странных и изучающих взглядов, только всеобщее равнодушие. Это успокаивало Коту, хоть он и понимал, что всем сейчас попросту не до него…

— Я думаю, у каждого есть в жизни моменты, о которых не хочется рассказывать. Да, я поведал Кову больше, чем остальным. Но там и ситуация была иная. Да и он не знает всех деталей, которые по большому счёту ни на что не влияют. Разве это вообще важно? У тебя самой наверняка есть пара секретов, о которых никто другой не знает. А уж я тем более. Ты бы хотела, чтобы кто-то лез к тебе в душу за этими секретами и выставлял на всеобщее обозрение? — спросил Кота, указав пальцем на Дизз.

— Да… — тихо ответила волчица.

Такого ответа лев явно не ждал, но волчица лишь спокойно перевела взгляд на море, а затем обратно на Коту.

— Ведь проще не держать горе в себе, а с кем-то его разделить, разве нет?

— Не знаю. Не уверен… ты пробовала? — растеряно спросил лев.

— Нет. Либо не было случая, либо я не была готова.

Дизз выждала странную паузу, огляделась по сторонам, после чего чуть тише обратилась к Коте.

— Ты сказал, что ничего не знаешь обо мне. Быть может, ты будешь больше мне доверять, если я…

— Может. Но ты ведь ждёшь, что я сделаю тоже самое, так? А я не…

— Нет, Кота. Не жду. Но рано или поздно тебе придётся смириться с тем, что было, и навсегда оставить это в прошлом. Никто не вправе тебя заставлять, но когда ты захочешь разделить эту ношу с кем-нибудь ещё, я буду неподалёку, — сказала волчица, дружелюбно подмигнув.

Кота смущённо забегал глазами по сторонам, подыскивая слова.

— Ну, раз уж ты хочешь поделиться, то… полагаю, ты в прошлом делала что-то плохое? Или, может… с тобой? — с трудом выдавил лев, рефлекторно потирая собственные шрамы на запястьях.

— Всего понемногу. Раньше об этом знал только Райан, но, как и в твоём случае, ситуация была иная. Знаю, в это трудно поверить, но когда-то я была прилежной дочерью английского аристократа. Да-да, не удивляйся. Мой отец владел роскошным особняком в Истоне, и ему принадлежало несколько текстильных фабрик, благодаря которым мы могли бы до самой старости жить в богатстве и роскоши. Само собой, я слабо соображала в подобных делах, но была счастлива тому, что мой отец не пропадает днями и ночами на работе, вместо этого проводя много времени со мной. Но позже я выяснила, что весь этот прибыльный бизнес достался ему не очень-то честно. А кроме того, уже будучи взрослой, я также узнала, что он был довольно значимой шишкой в Ордене Вечности. Представляешь? Вот ведь ирония. Но тогда мне было всего девять лет, и я не очень-то заботилась вопросом, откуда у нас столько всего, чего не имели люди вокруг. Однако… куда ироничнее то, что вскоре мне всё-таки пришлось оказаться по ту сторону жизни, лишившись буквально всего, что у меня было. Той ночью мы с отцом вернулись домой из театра. Помню, что пьеса была ужасно скучно… и что мне пришлось идти на неё в платье. Да простит меня господь, но как же я, блять, ненавижу платья! А ещё я ненавижу каблуки! А ещё корсеты! А ещё косы! Фух, ладно… прости, я отвлеклась. Мне слабо помнится прошлая жизнь, но вот тот вечер я помню так, словно всё это происходило буквально вчера перед сном. Наш двухэтажный особняк стоял на относительно небольшой улице и у него был широкий открытый балкон, выходящий во внутренний двор. А с другой стороны окна выходили к соседнему дому, за которым размещался городской порт. Уже тогда я заглядывалась на приходящие и уходящие корабли, мечтая когда-нибудь поплавать на таком. Домечталась, блять… В тот вечер я пришла в свою комнату на втором этаже, сняла корсет, расплела волосы и стащила с ног чёртовы туфли на дурацких серебряных застёжках. Я тогда ещё не знала крепких ругательств, но в голове у себя страшно проклинала все эти вещи, чисто на уровне эмоций. А одевшись в ночнушку, я решила выйти на тот самый балкон и посмотреть на наш красивый двор с высоким фонтаном и кустарными фигурами, а заодно поглазеть на зажигающиеся огни ночного города. Поначалу всё шло отлично, но потом я заметила, как на территорию особняка проникли двое посторонних. По телосложению я сразу догадалась, что это были мужчина и женщина. А по хвостам стало понятно, что они оба были львами. И надо сказать… выглядели они крайне недружелюбно. Оба были облачены в тёмную кожу, а лица скрывались за тканевыми полумасками. Однако мне всё же удалось разглядеть злобные голубые глаза и рыжие локоны, выглядывающие из под капюшонов. Я уже собиралась как можно скорее звать отца, но к тому моменту он сам уже вышел во двор, идя прямо на встречу незнакомцам. В тот момент я совершенно не знала, что делать. Сколько я себя помню, мы с отцом всегда жили вдвоём. Даже обслуживали особняк сами, практически без прислуги. Были только повар и различные учителя, которые приходили к нам в дом рано утром и уходили сразу, как становилось темно. А свою мать я никогда не видела. Она умерла практически сразу, как я родилась. Поэтому на том балконе я была совершенно одна, и не к кому было обратиться за помощью. Всё, что мне оставалось — это смотреть. И я смотрела… Мой отец завёл разговор со львом. Поначалу они говорили спокойно, но потом незнакомец начал кричать на моего отца. Говорил, что тот предал его и что они больше не братья. Я тогда ничего не понимала, ведь отец мне никогда ни о чём таком не говорил, но… теперь это уже не важно. В один момент в руке льва появился блестящий кинжал, и он в одно движение перерезал горло моему отцу, окропив крыльцо особняка алой кровью. Так я впервые увидела чью-то смерть. И надо ли говорить, что это не было похоже на то, как это изображают в театре. Никаких криков, судорог и пафосной предсмертной речи. Только отчаянные попытки хватать ртом остатки воздуха и медленно угасающие глаза. Никогда не забуду звук, с которым тело моего отца обрушилось на пол. Я была в таком ужасе, что несколько секунд не могла пошевелиться. А потом… потом я закричала. Да, не слишком-то умно, это правда. Но я была ребёнком. До смерти напуганным ребёнком, оставшимся один на один с убийцами. Тот час эти двое подняли на меня свой взор. Их голубые глаза были полны холода и… какой-то тревоги. По крайней мере, так мне показалось. Но миновало мгновение, и они побежали в сторону входа, очевидно, намереваясь закончить начатое. Испуг сменился адреналином, и я быстро заперла дверь в комнату, после чего спряталась под кровать. Да, охуенно умно придумала, но что ещё было делать?! Кончено, им ничего не стоило выломать хлипкую дверь. Но пока они искали меня по просторной комнате, появилась возможность для побега. Они отошли к балкону, где видели меня в последний раз, когда я тихо вылезла из-под кровати, после чего побежала вниз по лестнице с такой скоростью, с которой никогда не бегала! При том до сих пор. Я выбежала через заднюю дверь в одной лишь ночной рубашке. Благо на улице стояла тёплая летняя ночь, и в городе было не слишком ветренно. Я долго бежала до порта, слыша, как они меня преследуют и кричат что-то в спину. Наверно угрожали, что убьют меня, требовали остановиться или ещё что-нибудь. В общем, я добежала до пристани и смогла запрыгнуть в один из уходящих кораблей, зацепившись за выпирающие доски торцевой каюты. Сама не помню, как мне это удалось. Но так или иначе, они отстали. Поначалу они бежали вдоль порта, надеясь, что смогут перехватить у моста. Но шустрый корабль вышел в залив, и я осталась жива. Дальше меня быстро заметили матросы и затащили к себе на палубу. Я рассказала о случившемся, и мне невероятно повезло, что попался хороший и опытный капитан. Он был местным торговцем и хорошо знал фамилию моего отца. Через какое-то время меня вернули в Истон, но я с горечью обнаружила, что наш дом… в общем, его сожгли вместе со всеми следами неизвестных. Тело моего отца тоже пропало. Ну… вот так я и потеряла всё.