Княжич Соколов. Том 2

Глава 22

— За подобные рассуждения, как гвардеец его высочества, я должен тебя убить, Артем, — холодно прошипел Феликс.

— А как напарник по отряду «Дамокла»? — вопросительно поднял я бровь.

— Тц, — скривился Феликс и неохотно разжал кулаки, — доложить государю я все равно буду обязан, а там не обессудь, — сухо добавил здоровяк и демонстративно отвернулся.

Нашел тоже из чего делать секрет.

Хотя, с другой стороны, заинтересованные лица заплатят любые деньги за любые тайны работы защитных механизмов монарха самой влиятельной империи на планете. Тем более за те механизмы, которые его величество Михаил Елецкий использует, когда покидает свою неприступную столичную резиденцию.

Ведь не бывает ни одной защиты без бреши, а там, где есть хотя бы одна брешь, обязательно последует смерть.

Уж я-то знаю.

Когда в наш уютный домик вернулась тишина, я вновь закрыл глаза, но сонливости уже как рукой сняло.

Кожу приятно щекотал сквозной холодный ветер и впервые донес до ушей мерный стук торопливых шагов в десяти километрах от нас.

«Око сокола» я развеял еще по пути, как только удостоверился что в Лагере активировали красный код. А прошедшие бои довольно ощутимо потрепали мой источник и только благодаря тому, что я решил не упираться и отпустить китайского принца, у меня еще оставался эфир на полноценное сражение.

Пробудившаяся сила Мина затрат из источника не требует, но не могу же я только защищаться? А пока мой эфириал набирается сил, большее мне недоступно.

Посланный Артуром Холмским Майор двигался осторожно, но быстро.

Обладая ресурсами одного из Рюриковичей, опытный вояка наверняка имел достаточное представление о моих силах и потому даже не старался скрываться. Знал, что не получится и не тратил эфир попусту.

Умен.

Единственной мерой предосторожности Майора было движение строго параллельно нашим следам, дабы у имперцев, которые будут потом расследовать это дело не возникло сомнений в том, что домик заместитель Холмского обнаружил совершенно случайно.

О том, что Майор изначально знал местоположение этой времянки террористов я ничуть не сомневался. Пусть привязать этот след к самому Артуру Холмскому наверняка и не получится.

— Он идет, — подал я голос в тишине, но нервно стоявший у входа Феликс меня услышал, — до контакта пять минут. Юго-восток, — добавил я и потянулся.

Вместо благодарности или ответа здоровяк просто вышел из нашего уютного продуваемого всеми ветрами домика и направился к кромке леса, намереваясь лично встретить врага.

Вело ли Феликса сейчас данное моему отцу слово защищать меня, уязвленная личная гордость или долг гвардейца, сказать было сложно. Но просить помощи здоровяк не намеревался, ощетинившись плотным водяным покровом, который завораживающе бликовал в лунном свете.

— Не вмешивайся, — угрожающе рыкнул на меня Феликс, стоило мне оказаться у него за спиной, около массивного дуба, в идеальной точке обзора на указанное направление.

— Он идет за мной, — посчитал нужным напомнить я.

— Плевать, — холодно парировал Феликс, разминая руки и прислушиваясь к новым ощущениям, — государь только что приземлился, — вдруг добавил он с хищной ухмылкой.

— Думаешь? — глянул я в сторону, где в сотне километров от нас располагался центральный аэропорт Пражского княжества, в котором мы совершили посадку этим утром.

Внутреннее любопытство ворохнулось в груди, призывая активировать «Око сокола» и проверить лично, но я сдержался.

— Я знаю, — уверенно констатировал Феликс, переливая между пальцами водяной шарик цвета морской волны.

— С Балтийского моря? — заинтересовавшись спросил я, не наблюдая внутри шарика ни единой частички эфира, а значит, он был притянут из внешней природы, а не создан.

— С Триестского залива, — с нескрываемым довольством констатировал Феликс, — он ближе.

— Может, все-таки я сам? — заботливо спросил я, — заметят же разницу в силе.

— Они должны не просто заметить, — жестко заявил здоровяк, — а отчетливо увидеть, что бывает с теми, кто идет против воли государя. Этот Майор ведь знал об этом домике?

— Знал, — не стал скрывать я, — из шифровки Майора я и вытащил информацию о домике.

— Значит, за срывом «турнира» стоит Холмский, — сжав зубы прорычал Феликс.

— Навряд ли, — вздохнул я, — мелковат для такого. Да и знал он только об этой времянке, а таких должно быть не менее десятка, учитывая количество напавших.

— Этого вполне достаточно, он виновен, — вынес вердикт Феликс и вышагнул из-за дерева на спуск с холма, у подножия которого в нашу сторону приближался человек.

Я выбрался следом и махнул Майору рукой, обозначая свое присутствие, после чего невозмутимо сел на землю, занес руки за голову и привалился спиной к дереву.

Не мягкая и теплая кровать, конечно, но вполне удобненько.

Заметив нас, худощавый и высокий парнишка с напуганными глазами и в потрепанной военной форме остановился и поднял руки.

— Слава богу… нашел… своих… — задыхаясь прокричал парнишка, — меня зовут ефрейтор Андрей Абраменко… моя тройка…

— Феликс, гвардеец его величества, — грубо перебил его и лаконично представился здоровяк, тяжелой поступью идя прямо на «ефрейтора».

От услышанного парнишка тут же замолк и, панически забегав глазками, сделал шаг назад.

— При исполнении, — со сталью в голосе добавил Феликс, и по лицу парнишку прошли едва заметные волны.

Добравшись уже до середины поляны, здоровяк без прелюдий взмахнул рукой снизу вверх, и тонкая стена воды разрубила «ефрейтора» пополам.

Но вместо мертвого тела и крови в две стороны разлетелись лишь рваные куски одежды вперемешку с песком.

Мгновением спустя, из-за спины Феликса раздался противный скрипучий звук, от которого мне захотелось зажать уши и обрубить потоки ветра, которые этот звук принесли.

Звук, столь неуловимый для обычного человеческого слуха, что здоровяк, даже находясь в полуметре от его источника не имел ни малейшего шанса его услышать, но, тем не менее среагировать успел.

Хлесткий удар врага пришелся на поднятый водяной барьер, а контратака водным хлыстом вновь разметала по зеленой поляне Пражского леса чуждый ей красный песок.

— Не спрячешься, ублюдок! — взревел Феликс и из пустоты материализовался огромный пласт воды, который под властью эфира здоровяка создал вокруг поляны реку.

Бурля и ускоряясь, высотой в два метра река замкнулась сама в себя, намертво закрыв все выходы с поляны.

Но незримый враг и не думал уходить. Его невидимые глазу перемещения издавали противный шелест, от которого трещала голова, но мне было слишком интересно наблюдать, чтобы перестать слушать.

Феликс же не слышал шелеста песка, а потому реагировал на посыпавшиеся на него со всех сторон атаки используя что-то другое из своего арсенала.

Подавляющая мощь его водяных потоков не шла ни в какое сравнение с тем, что здоровяк продемонстрировал, когда атаковал меня в царском лицее.

Его эфир откликался куда быстрее и щедро конвертировался из внутренней энергии в подконтрольную Феликсу водную стихию.

Но простой силы было недостаточно. Каждая контратака здоровяка била с запозданием, создавая на поляне лишь новые и новые горки красного песка.

А атаковать первым Феликс не мог, так как не видел врага, да и двигался он для него слишком быстро, даже с учетом ограниченной территории.

И этот бой на изнеможение был явно на пользу противнику, который на маскировку и создание песочных кукол тратил эфира куда меньше, чем Феликс.

Одно поддержание круговорота двухметровой реки стоило колоссальных непрерывных затрат.

— Задолбал! — пришел к таким же выводам и зло выкрикнул Феликс, когда под его ударом очередная марионетка рассыпалась облаком красного песка.

Вышедший на бой с настроем продемонстрировать мне всю силу гвардейской мощи Феликс злился с каждой секундой все больше.

Уверен, будь его противником даже китайский принц со своим драконом, то здоровяк потушил бы эту ящерку за считанные секунды, невзирая на отсутствие сколь-либо внятного источника водной стихии вокруг.

И это один отстраненный гвардеец, силу которого питает лишь косвенный приказ государя, находящегося сейчас в сотне километров от него. А что, если у Михаило Елецкого спрятано таких десять? Сто? Тысяча?

Мои мысли прервало внезапное изменение на поле боя.

Устав атаковать вслепую и постоянно промахиваться, Феликс отшагнул назад и запустил руку по локоть в круговой поток реки. Вода в месте контакта тут же пошла волнами и тонкие, словно нити, хлысты одномоментно выстрелили в центр поляны.

В считанные секунды в запертом периметре боя повисла водная сеть, высотой чуть ниже колена. Три возмущения воды Феликс заметил сразу и в этих точках гейзером вырвался фонтан из-под земли.

Оказавшийся обнаруженным противник ускорился, но куда бы он не двинулся, водная сеть находила его везде, как паутина. И под его ногами, словно на минном поле, тут же взрывался очередной гейзер.

— Бл**ь, — болезненно донеслось у границы поляны после очередного попадания, и перед взором впервые материализовался высокий мужчина средних лет в рваной черной майке и изрезанных в лохмотья темных штанах.

Короткостриженый одаренный тяжело дышал, под песочным покровом виднелись многочисленные гематомы, взгляд его был злой и сосредоточенный.

— Попался, — облизнулся израсходовавший тонны эфира вхолостую Феликс и пульсирующий круг реки сузился, практически полностью лишая врага пространства для маневра.

По поводу превосходства в чистой силе Феликс не переживал и с невозмутимым лицом палача выставил руку перед собой.

— Ты совершаешь ошибку, гвардеец, — сухо протянул Майор и кивнул то ли в мою сторону, то ли в сторону домика террористов, — тебе этого не простят.

— На «ошибку» мой дар бы не сработал, но ты и так это знаешь, предатель, — фыркнул Феликс и его ладонь сжалась в кулак.

Вся накопленная в бою вода по периметру разом обрушилась на врага, стремясь уничтожить остатки защиты Майора, который в последний момент успел укрыться плотным коконом из красного песка.

Давление воды с треском крушило защиту, на укрепление которой отчаявшийся Майор тянул к себе каждую крупинку песка, разбросанную по поляне, но спустя десять секунд упорного сопротивления, песочный кокон лопнул, и вся мощь эфира Феликса накрыла…

Пустоту?

— Артем!!! — осознав, что произошло в отчаянии выкрикнул Феликс.

Но было уже поздно.

— Умри, — раздался в мертвой тишине холодный голос абсолютно бесшумно оказавшегося за моей спиной Майора.

И горячее лезвие из раскаленного докрасна песка словно масло разрубило дерево, окропив землю кровью.