Иосиф Флавий. История про историка

* * *

Еще одним «свидетельством Флавия» считается упоминание Христа в связи с его братом Иаковом: «Анан же младший, о назначении которого (первосвященником. — П. Л.) мы только что упомянули, имел крутой и весьма неспокойный характер; он принадлежал к партии саддукеев, которые, как мы уже говорили, отличались в судах особенною жестокостью. Будучи таким человеком, Анан полагал, что вследствие смерти Феста и неприбытия пока еще Альбина наступил удобный момент (для удовлетворения своей суровости). Поэтому он собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями. Однако все усерднейшие и лучшие законоведы, бывшие [тогда] в городе, отнеслись к этому постановлению неприязненно. Они тайно послали к царю с просьбою запретить Анану подобные мероприятия на будущее время и указали на то, что и теперь он поступил неправильно. Некоторые из них даже выехали навстречу Альбину, ехавшему из Александрии, и объяснили ему, что Анан не имел права, помимо его разрешения, созывать синедрион. Альбин разделил их мнение на этот счет и написал Анану гневное письмо с угрозою наказать его. Ввиду этого царь Агриппа лишил Анана первосвященства уже три месяца спустя после его назначения и поставил на его место Иисуса, сына Дамнея» (ИВ, 2:20:9:1).

И снова у нас имеется три мнения.

Согласно первому, речь однозначно идет об одном из четырех родных братьев Иисуса Христа Иакове, епископе Иерусалимском, казненном в 62 году. По второму, этот фрагмент — поздняя вставка. По третьей версии, фрагмент и в самом деле был, а переписчик добавил лишь слова об Иисусе, чтобы «читателям было понятно, о каком Иакове идет речь», — хотя, возможно, речь шла о совсем другом Иакове.

Наиболее взвешенным представляется снова мнение Б. Деревенского: «В принципе нельзя исключить того, что казненный по приговору синедриона в 62 г. Иаков на самом деле был тем самым праведным Иаковом, который известен в Церкви как „брат Господень“, хотя, согласно христианским преданиям, он не был побит камнями, а сброшен книжниками и фарисеями с „крыла храма“, с того самого, откуда, согласно Евангелиям, дьявол искушал броситься Иисуса (Евсевий Кесарийский. Церковная история, II 23.11–18). Впрочем, это обстоятельство ничуть не мешало христианам видеть во Флавиевом Иакове все того же „брата Господня“ и даже объединить обе версии его гибели. Со временем стали рассказывать, что враги сначала сбросили Иакова с „крыла храма“, а затем побили его камнями. В свете этого можно предположить также следующее. В данном отрывке Иосиф Флавий упомянул Иакова и как-то представил (определил) его. Со своей стороны христианский копиист, идентифицировав Иакова как „брата Господня“, нашел авторское определение неадекватным и заменил его собственной фразой, сложенной на основе Мф 1:16 и 27:17. Так в рукописи появилось указание на Христа. Подобного рода операции не были редкостью у переписчиков»[80].

Наконец, еще одним «свидетельством Иосифа» считаются широко цитируемые как в христианской, так и в религиоведческой литературе фрагменты из так называемой «славянской версии» «Иудейской войны».

Дело в том, что сочинения Иосифа были необычайно популярны у православных священников Киевской Руси, и первый перевод его «Иудейской войны», вероятно, был сделан еще в 1100 году, то есть достаточно быстро после принятия христианства. Но перевод этот был изначально весьма вольный, а затем на протяжении столетий, очевидно, пополнялся все новыми вставками. В результате, если в греческом тексте «Иудейской войны» вообще нет упоминания об Иисусе, то в тексте на древнерусском ему посвящен довольно пространный фрагмент. В связи с этим даже была выдвинута версия о том, что в руки славянских переводчиков попал первоначальный, арамейский вариант «Иудейской войны». Но версия эта совершенно бездоказательна и неубедительна.

Некоторые места этой обширной вставки полностью повторяют евангельский рассказ (например, о явлении волхвов), а некоторые перекликаются с «Иудейскими древностями».

Например такой: «Тогда явился муж некий, если можно назвать Его мужем. Тело и облик Его были человеческие, по виду человек, а дела Его божественные. И творил чудеса удивительные и великие. Тем менее можем мы назвать Его человеком. [С другой же стороны], смотря только по виду, нельзя назвать Его и ангелом. И всё творил некоей невидимой силою, словом и повелением. Иные говорили о Нем, что это законодатель наш первый из мертвых восстал и великие исцеления и знамения показывает. Иные же думали, что от Бога послан, но противится во многом закону и субботы не хранит по отеческому обычаю, нечистоты же никакой не творит. Ни делами рук, но только словом всё делает. И многие из народа последовали за Ним и учению Его внимали. И многие души подвизались, думая, что тем освободятся колена иудейские от римских рук. Обычно пребывал Он перед городом на Елеонской горе, и там же заповеди даровал людям. И присоединилось к Нему учеников сто пятьдесят, и из людей множество, видя силу Его, что все, что хочет, творит словом. И велят Ему, чтобы, войдя в город, избил воинов римских и Пилата, и царствовал над ними. Но Он пренебрег этим. Потом же узнали о том властители еврейские и, собравшись с первосвященником, сказали: мы немощны и слабы противиться римлянам, ведь и лук натянут. Пойдем, возвестим Пилату, что мы слышали [о Нем], и не постигнет нас печаль, а если услышит от других, то лишат нас имения, а самих иссекут и детей наших расточат. И пойдя, возвестили [о Нем] Пилату. И тот, послав [воинов], избил многих из народа, и Того Чудотворца привели. Испытав Его и поняв, что [Он] делал добро, а не зло, и не был ни мятежником, ни желателем царской власти, Пилат отпустил Его. Ибо [Он и] жену его умирающую исцелил. И [Он] пошел на обычные места и делал обычные дела. И еще больше людей собралось вокруг Него, и славился своими свершениями больше всех. Завистью уязвились от Него законники. И дали тридцать талантов Пилату, чтобы убил Его. И тот взял и дал им волю самим свое желание исполнить. И с того времени искали, как Его убить. И, как сказано прежде, дали Пилату тридцать талантов, чтобы выдал им Иисуса. Они же распяли Его вопреки отеческому закону и весьма глумились над Ним»[81].

Амброджо Донини приходит к выводу, что весь фрагмент о Христе в «славянском варианте» «Иудейской войны» не имеет никакого отношения к данному произведению, и его анализ ясно показывает, что он написан христианином, причем христианином православным. Особенно любопытен пассаж о том, что ученики Иисуса убеждали его напасть на Иерусалим, перебить римский гарнизон и сделаться царем, — он совершенно неожиданно смыкается с уже упомянутой нами в первой части книги версией некоторых еврейских историков о том, что реальный Иисус был одним из вождей сикариев, что и стало причиной его казни римлянами.

В любом случае Донини, несомненно, прав, когда считает, что «славянский вариант», возможно, представляет собой интерес для историков христианства, но с точки зрения «свидетельства Иосифа» не имеет никакой ценности[82].

Наконец, в одном из самых старых списков «Иосиппона» — своеобразного переложения «Иудейской войны» и «Иудейских древностей» на иврит, есть несколько строк, которые затем были исключены из всех более поздних списков:

«И каждый день кипели сражения и споры в Иудее между фарисеями и отщепенцами нашего народа, которые следовали за сыном Иосифа, и т. д. Также и Элеазар совершил большие преступления в Израиле, пока его не поймали фарисеи».

Но в Иудее был только один «сын Иосифа», который сильно не ладил с фарисеями, — это Иисус Христос. Вне сомнения, это тоже — произвольная вставка редактора, решившего отразить свое отношение к первым христианам (которые, разумеется, были евреями) как к «отщепенцам нашего народа».

И вот теперь пришло самое время поговорить об «Иосиппоне».