Иосиф Флавий. История про историка

* * *

Как уже было сказано, разрушение Храма воспринималось Иосифом не только как общенациональная, но и как глубоко личная трагедия. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что он пытался ввести новое национальное летосчисление, в котором все события делились бы на до и после разрушения Второго Храма.

То, что он одним из первых подвел под это событие теологическую базу, и она, повторим, совпадает в целом с той, которая была провозглашена духовными лидерами еврейского народа и используется до наших дней, нисколько эту боль не снимало. То, что он прекрасно сознавал, какую ответственность несут за это разрушение те, кто узурпировал за собой право называться военными и политическими вождями нации и всячески пытался оправдать Тита, а вместе с ним и всю римскую армию, отнюдь не означало, что он простил им этот варварский акт — что бы он ни писал в «Иудейской войне». У него, вне сомнения, был свой личный счет к римлянам, который он так до конца и не предъявил им, но о котором не раз намекал или обмолвливался в своих сочинениях.

Храм, по его собственному признанию, продолжал гореть еще долго. Как уже было сказано, еще несколько дней римляне добивали тех уже безоружных и не способных оказать сопротивление, кто оставался в Храме, и продолжали разграбление его бесчисленных сокровищ. По признанию Иосифа, «добычей все солдаты были так нагружены, что в Сирии золото упало в цене наполовину против прежнего». Апофеозом всего происходящего стали языческие жертвоприношения, которые римляне совершили на территории еще только полуразрушенного Храма.

В той безумной ситуации, в которой он оказался, Иосиф решил спасти жизни своих близких и хотя бы некоторых своих соплеменников и вымолить для них у Тита сохранение жизни и свободы. А что еще он мог сделать?!