Герварт Вальден — куратор нового искусства. Жизнь и судьба

Глава 7. От автора

В темной земле покоится странник блаженный. Георг Тракль «К Новалису»

Немецкому художнику Георгу Мухе, соратнику Вальдена по движению «Штурм», принадлежит эпитафия, которую, по его мнению, следовало бы начертать на могильном камне его друга: «Здесь лежит Герварт Вальден. Он верил в искусство как в божественное существо»[259].

Но у Вальдена нет могилы. Он покоится в русской земле безымянным.

Наш рассказ — дань его памяти, малая попытка восстановить справедливость. Как и любая биография, особенно когда речь идет о неординарном человеке, написанное наводит на мысль о превратности судьбы, вернее о том, что есть судьба.

Предопределенность или сумма наших собственных жизненных выборов? Вальден, конечно, был тем, кто совершал свой выбор сам.

На фоне ежегодно появляющихся в мире книг, где упоминается его имя, мы посчитали важным сосредоточить внимание читателей первой русскоязычной биографии Герварта Вальдена на той стороне его творческой деятельности, которую он предпочел музыке и литературе, оставаясь при этом в значительной мере адептом слова и звука. Речь идет о профессии куратора, которая в наши дни привлекает к себе внимание и обладает особым магнетизмом. Кураторы весьма влиятельны. Бытует мнение, что они формируют мировую повестку и за пределами искусства. При том, что о них часто пишут, многое в их роли в современном мире еще не совсем понятно. История кураторства едва ли будет считаться полной без представления о том, чего достиг в этой сфере Герварт Вальден. Тем более что именно экспрессионизм создал ту форму выражения аффективного или сверхчувственного, что составляет суть актуального искусства и связанных с ним кураторских практик.

Герварт Вальден со скульптурой Вильяма Вауэра. Около 1917

Харальд Зееман, один из наиболее известных кураторов второй половины ХХ века, наметил абрис этой профессии следующим образом: «лидер, тонкий ценитель искусства, писатель, книголюб, менеджер, бухгалтер, хранитель, финансист»[260]. Все это вполне отражает труды и дни Вальдена на протяжении полутора десятилетий. К тому же, как человек своего времени и идеалист по натуре, он воспринимал выбор пути в искусстве как миссию и оставался предан на протяжении жизни найденному в молодости духовному началу.

Искусство и в самом деле было его храмом. Но подобно многим западным интеллектуалам того поколения, Вальден питал веру также и в общественный идеал. Был человеком убеждений. В этом заключены истоки его исключительной жизненной стойкости. Его было невозможно надломить.

Работа Вальдена в качестве председателя общества «За искусство», издателя влиятельного журнала и журналиста способствовала важным социальным переменам, совершавшимся в его время — развитию публичной сферы и публичного искусства. Тем самым он оказался причастен к построению европейского гражданского общества. Как лидер экспрессионизма и организатор многочисленных выставок с участием художников из разных стран, Вальден заложил основу для формирования художественного мира — как принято называть сегодня структуру коллективных творческих действий художников, представляющих современное искусство на международном уровне.

Вальден чрезвычайно рано осознал значение медийности для продвижения современного искусства и широко пользовался различными каналами и технологиями, включая новейшие технические изобретения для качественного тиражирования художественных произведений. По-своему неординарной можно было бы считать стратегию Вальдена по созданию сети международных пиар-агентств «Штурма», если бы, ввиду обстоятельств, идея и ее автор не оказались дискредитированы связью с государственной политпропагандой.

Его кураторский метод выглядит сегодня весьма актуальным для задач передовых кураторов, стремящихся преодолеть границы исключительно западной художественной и искусствоведческой традиции. Вальден, как известно, достигал этого, включая в состав своих выставок работы художников из России, стран Восточной Европы, а также образцы примитивного и этнографического искусства.

Получив чуть ли не всемирную известность в 35 лет, к 50 годам он вынужден был закрыть свою галерею и отойти от дел по продвижению современного искусства, что можно было бы отнести исключительно к краткосрочности такого художественного явления, как экспрессионизм. Но поскольку сегодня публичный успех рассматривается как непременный атрибут куратора, служащий подтверждением его профессионального статуса, не будем закрывать глаза на то, что карьера Вальдена в качестве организатора выставок оборвалась незаслуженно рано и по другой причине. Он шел совершенно непроторенным путем и многого еще не знал о подводных камнях профессии куратора, которая сформируется уже во второй половине ХХ века.

Нам же теперь вполне очевидно: современное искусство «стало почти синонимом понятия художественного рынка»[261]. Таков его путь к признанию. Созданный Вальденом «Штурм» был экспериментом, в котором проверялся механизм институционального формирования как символической ценности, так и рыночной цены нового искусства. Для его эпохи и его среды в этом содержалось противоречие. Правила партнерства куратора с художником были не вполне выработаны. И оттого случившийся после Первой мировой войны в кругу «Штурма» разлад со своим лидером обрел характер взаимного предательства.

…Как отнесется к Вальдену молодое поколение художников, кураторов, зрителей? Оценит ли его пыл, его страсть, его ярость? В своих исследованиях Пауль Раабе утверждал, «для того чтобы понять экспрессионизм… необходимо воскресить его энтузиазм, пафос, одержимость, неслыханное настроение прорыва…»[262]. Окажется ли все это близко релятивистской позиции постмодерна?

Но как бы ни изменились времена, давайте признаем, что личность куратора, его способность осуществлять себя остается основой профессии. В этом отношении жизнь Герварта Вальдена выглядят впечатляющим проектом самореализации человека, настроенного на созидание.