Тайный дневник врача Гитлера

Пациент становится задумчив

К 10 января 1945 года вокруг штаб-квартиры Гитлера лежал глубокий снег, а столбик термометра опустился до -6°C. Два дня спустя с плацдарма в Баранове на Висле началось советское наступление Красной Армии. Гитлеру пришлось принять судьбоносное решение отказаться от своего наступления на западе и вернуться в Рейхсканцелярию в Берлине, где должна была состояться последняя битва. В последующие недели Польша была окончательно захвачена русскими, как и большая часть территории Германии.

Восточная Пруссия была потеряна, а Верхняя Силезия и река Одер стали новой линией фронта к востоку от Берлина. Тет мрачно прокомментировал в своем дневнике: “Мы должны собрать все остатки самообладания, которые у нас сейчас есть, если не хотим поддаться отчаянию”.

12 января 1945 года

После того, как вчерашнее вечернее чаепитие закончилось в 05:00, я спросил его, как он себя чувствует. Фюрер трижды постучал по дереву и сказал:

– Очень хорошо!

16 января 1945 года

Прибыли в Берлин до полудня. На железной дороге из "Орлиного гнезда" в Грюневальд было очень холодно. У фюрера было много огорчений из-за прорыва русских у Баранова (в направлении Кракова и Верхнесилезского бассейна).

18 января 1945 года

Вчерашнее вечернее военное совещание продолжалось с 16:00 до 23:00!

(Служба безопасности Будапешта, Краков).

Затем чай до 04:00.

Когда я увидел фюрера в 14:00, он был свеж. [Обычные уколы и омнадин.]

Омнадин – это потому, что у него простуда и болит горло.

24 января 1945 года

Чаепитие продолжалось с 03:00 до 05:00, поскольку военное совещание продолжалось до 03:00.

Осмотрел его в 14:45 [обычные уколы] и 25 мг тестовирона внутримышечно. Прошлой ночью плохо спал.

27 января 1945 года

13:25. Он не принимал люминал [успокоительное], чтобы заснуть. Вследствие критической военной ситуации в левой руке и ноге появился более сильный тремор.

В остальном никаких жалоб. [Обычные уколы.]

30 января 1945 года

13:00 [обычные инъекции].

Жалоб нет. Важная речь этим вечером [годовщина захвата власти в 1933 году].

10 февраля 1945 года

13:10. Безуспешно пытался пустить немного крови из артерии, используя широкую иглу. Кровяное давление было всего 154, но, несмотря на это, он всё равно потребовал кровопускания. Я спросил камердинера фюрера Крюгера, что он сейчас принимает. Он говорит: один галлестол 3 раза в день, пепсиновая настойка два раза в день, бром-нервасит или микстура брома каждый третий день – 2 или 3 столовые ложки вечером – ацидол-пепсиновые таблетки, примерно по 1 таблетке через день во время еды.

12 февраля 1945 года

13:05. Забрали 230 куб. см крови из артерии! В этом не было реальной необходимости, но он попросил. После кровопускания кровяное давление упало до 143 мм; до этого оно составляло 156 мм. Его правая рука сильно дрожала из-за вчерашней бурной ссоры.

13 февраля 1945 года

13:35. Фюрер довольно странно относится ко мне, резок и в целом раздражителен.

Следующей ночью беззащитный саксонский город Дрезден сожгли двумя атаками британских бомбардировщиков. В бушующем пожаре погибло около 100 тыс. мирных жителей, в основном беженцев.

Когда воздушная война достигла кульминации, на востоке и юго-востоке продолжился советский натиск. Генерал Фриц Хоссбах сдал крепость Летцен в Восточной Пруссии и был отстранён от командования. Гитлер повсюду видел измену, трусость и обман.

15 февраля 1945 года

13:40. Внутривенное введение глюкозы и "Бенерва фортиссиме". У него нет никаких заболеваний! Его моральный дух низок; он, кажется, потерял веру, очевидно, из-за ситуации на восточном фронте и воздушных налётов на Дрезден.

17 февраля 1945 года

В последние 4 или 5 дней пациент стал чрезвычайно задумчив, выглядит усталым и недосыпающим. Его глаза, особенно правый, покраснели, но он отказывается от лечения. Фюрер говорит:

– Хочу обойтись без транквилизаторов.

Он даже не прикасается к таблеткам люминала, которые я ему даю.

Морелль продолжал вводить строфантозу в качестве сердечного тонизирующего средства и "Бенерву" при нарушении кровообращения Гитлера. Левая рука Гитлера неудержимо дрожит. Это заметно и всех смущает. Правой рукой он почти не способен подписывать документы по той же причине. Позвоночник потерял свою симметрию. Лицо измождено, похоже на маску; голос дрожит. Он смотрит на растущие немощи с недоумением и хриплым вызовом.

– Даже если у меня парализует всю левую сторону, – заявил он гауляйтерам, собравшимся в Рейхсканцелярии 24 февраля 1945 года, – я буду снова и снова призывать немецкий народ не капитулировать, а держаться до конца.

Когда доктору Гизингу случилось снова увидеть Гитлера в середине февраля 1945 года, он заподозрил, что тремор был не столько органическим заболеванием, сколько нервным, даже истерическим недугом. Гизинг задавался вопросом, могло ли очевидное истощение и раздражение Гитлера в это время быть симптомом отмены стрихнина и атропина, содержащихся в таблетках от метеоризма. “Но, – напишет Гизинг в ноябре 1945 года, – возможно, только фармаколог действительно может ответить на этот вопрос”. Морелль, по–видимому, пребывал в состоянии раздвоенного сознания: с одной стороны, он связывал приступы дрожи с внешними событиями и эмоциональными расстройствами, а с другой – назначал лекарства, которые требовались для лечения органического заболевания.

3 марта 1945 года Гитлер с небольшой свитой посетил восточный фронт во Вризене, где 5 недель спустя войскам предстояло провести одно из самых заметных сражений против СССР. Русские армии уже стояли на побережье Одера и Померани, в то время как армии Эйзенхауэра продвинулись к Рейну и угрожали Кёльну и Дюссельдорфу. Гитлер был здоров, а его врач – нет.

4 марта 1945 года

Я прикован к постели.

Фюрер наносит мне визит и замечает, что правильно вчера не позволил мне сопровождать его в поездке на линию фронта во Вризене.

5 марта 1945 года

Фюрер навестил меня вместе с Шаубом. Он сказал, что я не должен сопровождать его в большом путешествии, не говоря уже о поездках на линию фронта, потому что единственное, что с ними может случиться, – это ранение в результате несчастного случая или атаки истребителя-бомбардировщика. И если со мной что-нибудь случится, сказал он, у него не останется врача, или в лучшем случае я на какое-то время выйду из строя. По его словам, когда он был в дороге, для него гораздо больше значило знать, что я всегда буду рядом, когда он вернётся домой.

6 марта 1945 года

Полдень. Внутривенный укол строфантозы и бетабиона-форте. Он отказывается от массажа левой руки. Электротерапия также отменяется. Пока он не расстроен, дрожь никак не проявляется. Но его так бесят допущенные ошибки; и, по его словам, впоследствии всегда оказывается, что он был прав с самого начала.

Морелль продолжал вводить Гитлеру обычные лекарства в течение марта, отмечая в дневнике в основном внутривенные уколы строфантозы, бетабиона и "Бенервы".

19 марта 1945 года

В полдень ввёл две ампулы омнадина.

Заметный тремор в левом предплечье и кисти. Плохо спал, несмотря на успокоительные средства – невероятные кризисы! Я предлагаю электротерапию. Он отвечает:

– Если у меня найдётся время во второй половине дня, я дам вам знать.

Так и не вызвал.

В марте 1945 года последнее крупное немецкое контрнаступление войны в районе озера Балатон в Венгрии провалилось. Чтобы как можно дольше отсрочить неизбежное поражение, Гитлер приказал своим гауляйтерам применять против вражеских армий тактику выжженной земли. Эти приказы встретили сопротивление Альберта Шпеера и начальника штаба сухопутных войск Гудериана; последний намеревался через Гиммлера или Риббентропа (21-22 марта) прощупать западные державы с целью установления мира, но Гитлер узнал об этом и прямо сказал ему:

– У меня сложилось впечатление, что ваше сердце создает вам проблемы – вы становитесь раздражительным и утомлённым. Вы отправляетесь в отпуск.

Гудериана уволили примерно 29 марта. Кейтель рекомендовал Бад-Либенштайн для лечения. Гудериан сухо ответил, что тамошний курорт уже в руках американцев.

23 марта 1945 года

Я видел его в полночь (22-23). Небольшой конъюнктивит в глазах, вероятно, вызванный разносящейся пылью, так как во дворе много строительного мусора. Фюрер заявил, что у него всё равно плохо видит правым глазом.

Левая рука несколько опухла, возможно, из-за треморов, также есть отёки на левой лодыжке и части нижней части левой ноги (окружность нижней части левой ноги была примерно на дюйм больше, чем правой, выше лодыжки, год или два назад).

Около семи лет [1930-1936] у него была постоянная экзема на нижней части левой ноги, которая исчезла только тогда, когда я начал лечение мутафлором около 8 или 9 лет назад. Но отёк остался. Я применил глазные капли с кокаином и раствором супраренина и запретил ему читать. Он также должен был защищать глаза от ветра и пыли. Я рекомендовал делать припарки из ромашки, но он не последовал этому совету. Фюрер не хочет носить повязку на глазу. Ночное военное совещание нужно максимально сократить и, по возможности, без каких-либо карт для чтения. [Обычные уколы.] Электротерапия левого предплечья.

27 марта 1945 года

В полдень ввели внутривенно строфантозу, две ампулы омнадина и "Бенерва форте" и электротерапию. Тремор в левой ноге сейчас едва заметен; он утверждает, что тремор в левом предплечье усилился во время кризиса, но объективно он значительно слабее, чем раньше.

31 марта 1945 года

В полдень внутривенные уколы строфантозы и "Бенервы". Электротерапия. Я снова предложил ему повторно осмотреть правый глаз (у Лелейна). Я также напомнил ему о рентгене. Спросил, есть ли у него какие-либо жалобы. Он говорит, что нет. Когда я конкретно спросил, болит ли у него голова, он снова помотал головой. Когда я вернулся к необходимости, как это часто бывало в прошлом, составления истории болезни – пожелание, которое я часто высказывал в течение последних нескольких лет, – он заявил:

– Я никогда не болел, так что нечего тут составлять.

2 апреля 1945 года

Пасхальный понедельник. [Уколы и электротерапия, как обычно.] Жалоб нет, но было много серьёзных расстройств и плохой сон (после одного приема темпидорма). Давление 153, пульс 66. Военная ситуация очень мрачная, вот почему тремор в левой руке очень заметен.

Ночью (2-3) в 00.30 я ввёл 2 ампулы омнадина в качестве меры предосторожности против распространения гриппа и насморка. Пульс 72. Снова напомнил ему об осмотре глаз (профессор Лелейн) и электрокардиограмме.

Гитлера в последний раз посетил окулиста 7 апреля. “По словам фюрера, – заявил профессор Лелейн в письменном отчёте, – зрение правого глаза постепенно скорее ухудшается, чем улучшается, в то время как зрение левого остается таким же, как всегда. Но левый глаз беспокоит припухлость на верхнем веке, которая саднит и вызывает чесотку. Недавно появились выделения из обоих глаз, что вполне объяснимо, учитывая наполненный пылью воздух в центре Берлина. Фюрер, – продолжал Лелейн, – обычно покидает хорошо проветриваемый и освещённый бункер лишь на короткое время, от получаса до двух часов ежедневно, а затем выходит в сад Рейхсканцелярии, который не сильно повреждён, но в нём, конечно, довольно пыльно, особенно в ветреную погоду. Поскольку он почти никогда не носит очки, он испытывает непропорционально большие неудобства из-за плохого зрения правым глазом. В обоих глазах наблюдается умеренная степень хронического конъюнктивита”.