Брижит Бардо. Две жизни

Более того, говорят, будто однажды она произнесла следующую фразу: «Я никогда ни о чем не жалею. Бывает, я испытываю небольшое раскаяние, но жалеть о чем-то — никогда».

На предложение одной фирмы вновь вернуться на экран и сняться в паре с Марлоном Брандо, за что ей было обещано 2 миллиона долларов, Брижит ответила решительным «нет».

Точно такой же резкий отказ последовал на предложение одного американского продюсера, пытавшегося заманить ее назад в кино, в надежде, что она клюнет на роль Елены Чаушеску, жены покойного румынского диктатора.

Другой продюсер строил планы вокруг ее имени, — также поговаривая о двухмиллионном гонораре за пару недель съемок, — если Брижит согласится сыграть бабушку в картине «Трое мужчин и ребенок». Однако Бардо вновь продемонстрировала свое упрямство — нет, и все тут.

Вскоре после ее ухода из кино Брижит заработала кругленькую сумму, рекламируя мужскую парфюмерию. В 1973 году, когда Франция обратилась к ней за помощью в деле развития туризма, Брижит согласилась представить для этих целей свое лицо и имя. А за несколько лет до этого она позволила, чтобы ее фото — работа Филиппа Хальсмана для книги «Прыжок» — украсило собой лондонские рекламные щиты кампании «Эр Франс».

Английское рекламное агентство «Лигас-Шафрон-Дэвис-Чик-Айер» обратилось к ней с просьбой разрешить им использовать ее фото. Ко всеобщему удивлению Брижит ответила согласием. Ей нравился этот снимок — на нем она получилась настоящей красавицей, а кроме того, руководство «Эр Франс» видело в ней нечто большее, чем символ авиакомпании. Для них Брижит олицетворяла собой Францию.

Агентство послало ей эскиз рекламы с пояснением, что и как они намерены сделать, и в качестве гонорара предложили сделать взнос в ее фонд. По их собственному признанию для них явилось великой неожиданностью, когда она письмом засвидетельствовала свое согласие. Но то было редкое исключение из правила. Любая попытка заманить ее назад на экран наталкивалась на твердый отказ. Более того, ее не только не заманишь сниматься в кино, но и просто посмотреть новую картину. Лишь изредка Брижит смотрела фильмы по телевизору. Случалось ей смотреть и свои собственные старые работы, когда их вновь вытаскивают на телеэкран. Но в кино она не ходит.

«В фильмах я пытаюсь в первую очередь отыскать какую-нибудь небольшую мечту, какую-то красоту. Я ненавижу вульгарность, а насилие повергает меня в ужас, — замечает Бардо. — Когда же я в фильмах вижу себя, что случается не так уж часто, мне кажется, что я вижу кого-то другого, того, кто, возможно, похож на меня, кто мог бы быть моей дочерью».

В 1988 году в Париже прошла грандиозная ретроспектива ее фильмов. Были показаны 22 работы под общим заглавием «Образы Мифа». Наряду с этим состоялась крупная выставка ее фотографий, афиш и всего прочего, что связано с ее именем. Для многих людей впервые представилась возможность увидеть картины с ее участием на большом экране.

Для самой Бардо это стало напоминанием о той, прежней ее жизни. Ее то и дело донимали вопросами, вернется ли она в кинематограф, отчего Брижит каждый раз сердилась и говорила, что кино никогда не было ей в радость и, вообще, она снялась в таком количестве фильмов, что ей просто противно о них думать.

Брижит вот уже шестнадцать лет как не сделала ни одной новой картины, и в какой-то момент, когда ее вывели из себя, она не выдержала и вспылила: «Да неужели вы думаете, что все это мне и впрямь сейчас интересно. Сказать по правде — эта работа для идиотов. Мне наплевать на все это кино вместе взятое».

Более того, она однозначно дала понять в интервью «Пари-Матч»: «Не может быть и речи о моем возвращении в кино, ни при каких условиях. Мне больше неинтересно выставлять себя напоказ. Да и вообще, не кажется ли вам, что с меня хватит?»

Как раз накануне открытия ретроспективы Брижит получила приглашение на закрытый просмотр «Истины» и, поскольку она не видела этой картины почти 30 лет, то согласилась пойти. По ее словам, это была, пожалуй самая любимая ее работа. Однако впоследствии вряд ли кто сумел бы затащить ее в кинопрошлое.

Спустя год американскому театральному и кинопродюсеру, Алену Карру, пришла в голову потрясающая идея, почему бы ему не пригласить Брижит Бардо в качестве ведущей на раздачу Оскаров. Первоначально он планировал заманить ее в Голливуд. Однако, на всякий случай, если она вдруг откажется приехать в Штаты или же не сумеет выкроить для этого времени, Карр надеялся, что всегда сумеет осуществить живой телемост с Парижем.

Главное — заманить ее для участия в шоу.

Карр связался с Бардо через свою парижскую представительницу и спросил, ее согласия. Ко всеобщему изумлению, ответ пришел положительный. Правда были поставлены определенные условия.

«Если вам хочется, чтобы я приняла участие, — заявила Бардо, — оповестите всех заблаговременно, что никаких мехов — ни одна живая душа в мехах не будет допущена до порога театра, — после чего предоставьте мне несколько минут эфирного времени выступить в защиту прав животных».

Запретить меха не составляло особого труда, однако Карр, а с ним и представители академии киноискусства сомневались, насколько уместно будет превратить церемонию вручения наград в пропагандистское мероприятие для кого бы то ни было.

Подобные вещи уже имели место в прошлом; например, тот памятный вечер несколько лет назад, когда Марлон Брандо выступил со страстной речью в защиту американских индейцев.

Правда, следует заметить, что академия была отнюдь не намерена поощрять подобные вещи. По мнению Карра, согласиться на условия Бардо означало бы создать опасный прецедент. Он поставил ее в известность, что подобная речь будет вряд ли уместна, в ответ на что Бардо сказала: «Что ж, в таком случае на меня не рассчитывайте».

Карр вспоминает: «Это было вполне законное предложение, и ответ на него дан своевременно, и хотя к тому моменту, когда прессе об этом стало известно, писать было уже практически не о чем, газетчики постарались сделать из мухи слона. «Это финиш», — кричали они, живописуя, как Бардо гордо удалилась, «оставив организаторов с носом».

В наши дни единственная связь, которую она поддерживает с шоу-бизнесом, выражается в форме международной награды Брижит Бардо, ежегодно присуждаемой в Голливуде в рамках фонда «Ковчег».

Президент комитета, актриса Гретхен Уайлер, в 1992 году обратилась к Брижит с предложением: не согласится ли та предоставить свое имя награде, присуждаемой фильмам о животных. Брижит согласилась, но выдвинула два встречных условия: первое — эта награда будет присуждаться съемочным группам, члены которых постоянно проживают за пределами США, сумевшим посредством киноискусства внести значительный вклад в дело защиты животных, и второе — перед вручением награды ее будут ставить в известность относительно предполагаемых кандидатов, с тем, чтобы окончательное слово оставалось за ней.

Первая награда, за 1993 год, досталась московской телепрограмме новостей за репортаж о деятельности центра по гуманному обращению с животными, первой в России организации по защите прав животных.

В своем письме на имя Брижит Уайлер спрашивала, не согласится ли та принять приглашение фонда «Ковчег», чтобы лично вручить награду. Нет, это для нее слишком обременительно.

То же самое прозвучало в ответ, когда ее муж попытался уговорить ее устроить грандиозный обед со сбором средств на нужды ее фонда.

«Может, я и рискнула бы, если, конечно, можно было появиться там в обычном наряде (в джинсах и свитере), вручить награду или произнести небольшую речь — это еще куда ни шло, но ничего больше. Только не сидеть за столом с другими людьми, не делать ради этого прическу и не заводить знакомств».

Она умолкает, на минуту задумывается и качает головой: «Нет, скорее всего, нет. Не люблю строить из себя бог знает что перед чужими людьми. Сейчас мне это просто неинтересно».

В 1982 году в возрасте всего 44 лет неожиданно ушла из жизни актриса Роми Шнайдер, и эта смерть потрясла многих близких друзей Брижит. Согласно официальным сообщениям, это был добровольный уход. Правда те, кто близко знал немецкую актрису, утверждал, что она никогда не помышляла о самоубийстве. Да, она пила, говорили они, и принимала таблетки, и это сочетание алкоголя и наркотиков и свело ее в могилу. Для друзей Бардо этот случай стал напоминанием об их собственных давних страхах и опасениях.

Брижит ужасно боится смерти, говорит один из них, и постоянно об этом думает. Но в этом нет ничего нового. Вадим подметил эту ее черту еще в 1953 году.

«Смерть останавливает часы», — говорила она ему. Или еще хлеще: «Смерть — единственный банкир, который обогащается, теряя свой капитал».

Еще через несколько лет она призналась ему: «Смерть сводит меня с ума. Иногда мне хочется испортить ее планы и заявиться к ней раньше времени, без предупреждения, чтобы только разозлить ее так, чтобы можно было сказать: «Я тебя перехитрила!»

Из-за ее многочисленных попыток самоубийства некоторые люди склонны видеть в ней жертву любви или же мученицу успеха. У Вадима на эти вещи иное мнение.

«Мне она представляется скорее той, кто пожирает тех, кого любит. Я бы даже сказал, что, пожирая их, она кажется мне наиболее прекрасной». Вадим усмехается: «Надеюсь вам понятно, что быть съеденным Брижит — это редчайший кулинарный опыт».

В октябре 1983 года, вскоре после разрыва с Аленом Бугрен-Дюбуром, а также неделю спустя после ее 49-летия, садовник ночью обнаружил Бардо лежащей в воде в полубессознательном состоянии. В результате она угодила в клинику «Оазис» в Гассене. Друзья настаивали, что это всего лишь следствие переутомления.

Через два месяца Ален Бугрен-Дюбур сделал с нею серию телешоу.

Вот что он рассказывает: «Сначала ей не хотелось за это браться. Да и потом, когда она согласилась, это было весьма деликатным делом. Она ненавидит сниматься и, в особенности, ту суету, что обычно со съемками связана. Поэтому мы были вынуждены обходиться парой-тройкой вспомогательного персонала и, чтобы ее не нервировать, минимумом аппаратуры и осветительной техники. У нас не было ни гримеров, ни парикмахеров, ни даже сценария».

Порой случалось, что, завидев телевизионщиков, Брижит куда-нибудь пряталась. Не раз сама мысль о том, что ей придется предстать перед камерой, доставляла ей физический дискомфорт. Но она превозмогала себя. И даже если Брижит не удосужилась просмотреть отснятый материал до самого его выхода на экран, и даже если эта передача, в некотором смысле, — размытое изображение ее собственной жизни, все равно в память врезались ее отдельные меткие замечания.

О кино: «С меня достаточно, прощайте и спасибо вам».

О старости: «Я воспринимаю приближение старости без какой бы то ни было тревоги, но и без умиротворения. Я просто вижу ее приближение. Я не буду делать никаких подтяжек. Я не пользуюсь кремами. Мало приятного замечать, что у тебя новые морщины, но это не так уж страшно, если учесть то, что мне известно».

Об уходе из кино: «Продолжи я тогда сниматься, все кончилось бы просто безобразно, ведь это гнилая среда».