Месть

— Нет… — помолчав, ответила Мильда.

— Н-да… — Киров взъерошил волосы. — Он ведет себя в последнее время, как подстрекатель. Ругает вождей, клевещет на партию. Мой начальник НКВД даже предлагал арестовать его и выслать из Ленинграда. Я пока не дал согласия, но если он не образумится, то все может кончиться плачевно… Мне неприятно об этом говорить, но он, видимо, не понимает, что терпение властей небезгранично.

Мильда молчала. Киров подошел к ней, обнял.

— Не сердись… Я и терплю его выходки только ради тебя!

Они еще выпили несколько рюмок яичного ликера, и грусть забылась, стерлась; ночь промелькнула, как падающая звезда, и утром она снова заторопилась, они простились впопыхах, он, как всегда, шепнул, что позвонит, и лишь на мгновение задержал ее руку в своей, взглянув на нее с такой печалью, что Мильда не выдержала, бросилась к нему и крепко прижалась к его груди. Даже заплакала.

— Ну что ты, глупенькая, — сонно забормотал он. — Мы же не прощаемся. Вот увидишь, мы будем вместе! Я все сделаю, чтоб мы никогда не расставались. Никогда, слышишь?

— Да, — прошептала она, но ничего не могла с собой поделать: слезы катились и катились сами по себе.

— Да что с тобой?! — удивился он. — Что-то случилось?

Он заглянул ей в глаза, вытер слезы. Она улыбнулась.

— Ну что у тебя стряслось, выкладывай! — уже проснувшись, потребовал Сергей.

— Да нет, ничего, — она достала платок, высморкалась. — Сама не понимаю, что на меня нашло. Какое-то странное чувство, будто мы никогда не увидимся…

Она снова не смогла сдержать слез.

— Не надо, а то я тоже заплачу! — шутливо пригрозил он. — А партийный вождь плакать не имеет права. Все наладится! И у нас будет долгая-долгая жизнь. Я стану старым, противным, и ты меня бросишь.

— Я тебя не брошу, — вытирая слезы, сказала она.

— Ну, смотри, ловлю на слове! — он пригрозил ей пальцем. — На этом и закончим наше маленькое собрание! Беги!..

И она ушла. Но в трамвае все вспомнила и снова заплакала, успокоившись уже перед самым домом, сама не понимая, почему вдруг разревелась, точно они прощались в это утро навсегда.