Часы Застывшего Часа

Глава четвертая. Нападение троллей

Язар и его лесной проводник стояли на берегу Синего Луча. Прежде то была великая, могучая река, несущая стремительные воды первым людям, великанам и другим древним народам этих краев. Но когда боги сошлись в опустошительной битве за обладание Яраилом, единый континент Мард распался, река иссякла и убежала в Яллуйское море и Тревожный океан. Теперь ее опустевшее русло наполнялось лишь в половодье, но и тогда река спешила к большой воде. Всю остальную часть года по пересохшему руслу, как по тракту, катились повозки и торопились купцы в Бризарион.

На склоне Синего Луча в мутной воде копошился старик. Он был истощен настолько, будто много дней обходился без еды. Редкие пучки травы вдоль реки покрывал легкий иней, однако единственной одеждой старику служили грязные драные лохмотья. Он стоял в грязной воде по щиколотку босыми ногами и вгрызался затупленной лопатой в каменистое дно. Крупные камни он выбрасывал, оставшуюся массу перетирал через сито над лоханкой с чистой водой. Он промывал просочившуюся в лоханку массу и подолгу сидел над ней, скрючившись и перебирая песчинки длинными черными ногтями трясущихся дряблых рук.

— Дедушка, чем это вы занимаетесь? — громко крикнул ему с берега Язар.

Старик вздрогнул и от неожиданности выронил лоханку, землю в которой уже почти перебрал. Он поднял седую голову и сощурился от утреннего солнца, которое поднималось точно за спиной путешественника.

— Ох, внучок, напугал ты меня! Я уж думал, этезианцы пришли. Золото я добываю, драгоценные камни ищу. Прежде много того добра было под нашим Золотарем, оттого и город так назвали. Бывало, идешь, а смарагды под каблуком так и сверкают! Мы тогда им цены не знали, подбирали, да и бросали в воду. Вроде и красивый камень, блестящий, а разве скотину камнем накормишь? Глупыми были. А там уж солдаты прибыли. Телегами сокровища грузили. Все подчистили!

Язар слез с таранда и спустился к старику.

— Вижу, дедушка, нелегкая это работа — золото добывать. Вы простите, что напугал. Позвольте помочь.

Старик присмотрелся к Язару и грустно покачал головой.

— Эх, внучок, здесь глаз острый нужен. Зоркость мою забрала старость, а тебя, погляжу, и молодость ею не наградила. Ступай себе с Эсмаидом, — он махнул рукой.

Но Язар не послушал старика, разулся и взялся ходить по речке. Вода в ней была студеной и такой мутной, что человеческий глаз не смог бы увидеть и близкого дна. Но Язар различал и мелкие обтесанные камни, тоненькие травинки и бледные ниточки-корешки. Он прошелся вперед, назад, а затем наклонился и поднял из воды изумруд величиной с кулак, яркий и чистый как стекло.

Дед не переставал кланяться и все заливался слезами.

— Выручил ты меня, добрый юноша! От голодной смерти спас! — а взяв камень в руки, он изумленно добавил: — Да ведь это смарагд, что я по молодечеству в реку кинул!

— Что же это? — изумился Язар. — Царь повозками самоцветы вывозит, а его люди в голоде живут?

— На то он и царь, чтобы в роскоши жить, — важно возразил старик. — Человек он добрый, только от крестьян высоко поднялся и не видно ему с высоты трона, что в нужде простой народ. В нашей бедности нет его вины. Золотарь наводнили этезианцы, вот причина. Они и работу нашу отнимают, и еду поедают. И столько их в городе развелось, что мы, бризарцы, и шагу без их дозволения уже ступить не можем. Потому-то я так далеко от города и промышляю, чтобы этезианцы не прознали.

— Далеко ли Золотарь? — спросил Язар.

— Девять верст, если прямиком по Синему Лучу идти.

— А есть ли в городе волшебник или ученый человек?

— Бывал у нас один травник, Велхоир. Широкой души человек. Каждый год приезжал, всех жителей обходил, всех лечил. Да запропастился куда-то, все нет его, — старик задумался, вспоминая. — Других магов-кудесников в Золотаре не бывало. Храмовники есть, а только они не людям помогают, но служат богам.

— Я могу подвезти вас, — предложил Язар, рассматривая жалкое рубище старика. Затем в изумлении и сочувствии покачал головой. — И как вы только насмерть не замерзли?

— Замерз я знатно, это верно, — признался тот. — Но холод меня не погубит. Другое дело — жара. И почему-то, внучек, с твоим приходом мне стало вдруг жарко.

— А я вас все равно не брошу, — возразил Язар. — Возьмите.

Он передал старику все теплые вещи Велхоира. На нем оставались его домашние меховые штаны и суконная рубаха, а также плащ небоизбранных. Однако и теперь он не почувствовал холода.

— Благодарствую тебе, внучок, — старик поклонился. — Теперь еще годок-другой переживу.

— Вы правы, дедушка, со мной что-то происходит. Будто огонь из сердца по телу растекается. Я заболел?

— Напротив, ты выздоравливаешь, — загадочно ответил старец. С прищуром он поднял взгляд к таранду; животное покорно стояло на краю берега. — А ты чего молчишь? Спускайся, поговорим! — Таранд мотнул головой в направлении Золотаря. — Что значит, «некогда»? В наши годы уже не спешат.

— Вы его знаете? — изумился Язар. — И можете с ним говорить?

— А разве мы говорим на разных языках? — старик задумчиво почесал седую макушку. — И как не знать. Еще ребенком я резвился у его копыт. А он стоял могучий, благородный, как и сейчас. Вот только прежде был он счастлив, а ныне обездолен.

— А что с ним случилось?

— Его глубоко ранили.

Старик помрачнел и, будто позабыв о Язаре, отвернулся, продолжив просеивать землю в мутной воде.

— Но ведь у вас уже есть изумруд, — наполнил ему Язар.

Старик вздрогнул от неожиданности и едва не выронил лопату. Обернувшись, он посмотрел на него удивленно, словно видел впервые.

— Откуда ты знаешь о моем изумруде? — настороженно спросил он. — Это царь тебя прислал? Нет здесь больше самоцветов, так ему и передай!

Язар не заметил, куда старик дел изумруд, но присмотревшись, нашел камень на том самом месте, где увидел его в прошлый раз. Забирать изумруд он не стал.

Он не нашел таранда на берегу. Зверь исчез, не оставив следов на припорошенной снегом земле. А вот трава на берегу неожиданно позеленела и распушилась, словно получила столь долгожданное тепло. Тогда Язар все понял, и его душу затопило тяжелой печалью. Уже тысячи лет старик ходит по руслу Синего Луча, но он не найдет того, что потерял, и с каждым годом будет все больше высыхать.

Не прошел Язар и трех верст, как различил звуки близкого сражения. Упала утренняя туманная дымка, и впереди, на другом берегу Синего Луча, он увидел обнесенный частоколом город. Частокол соединял две высокие бревенчатые башни, над которыми развевались ветром знамена. На первом знамени Бризара на голубом фоне попирал изумрудное яблоко расправивший крылья золотой ястреб. На втором знамени самого Золотаря вдоль могучего древа тянулась глубокая синяя река. У частокола шесть сотен солдат сражались с двумя дюжинами троллей. Воины, в их числе и немногие конники, облачились в стальные шлемы, доспехи поверх кольчуг и вооружились алебардами и топорами. Все они имели этезианскую внешность: угольные волосы, смуглую кожу и грубые хмурые лица. Среди них не было лучников, ибо даже горящие стрелы не могли причинить троллям значительного вреда.

Почти все тролли имели уже знакомые Язару черты, сближающие их с деревьями, хотя и разительно отличались меж собой. Некоторые были тощими с крюками-пальцами, другие имели вдавленные в шеи подбородки и вислые животы. Отличались даже их глаза: у одних они были почти человеческими, только пустыми, у вторых пучились разновеликими фруктами или камнями. Впрочем, никто из троллей не достигал таких размеров и не походил на дерево настолько, как леший Аболур.

Два пещерных тролля заметно выделялись среди своих лесных братьев. Они были ниже, но гораздо массивней и крепче. Сдвинуть пещерного тролля не смогла бы и двойка слонов. Не могло с ними сладить и простое человеческое оружие. Широкие размахи топоров и алебард прочерчивали на их шкурах лишь незначительные царапины. Пещерные тролли не обладали проворством и скоростью, но стояли во главе небольшого отряда и тараном прокладывали дорогу к Золотарю. Их непропорционально огромные каменные стопы одинаково легко втаптывали в землю и пеших, и конных. Они шли размеренно, как заведенные игрушки, а их неотвратимый шаг заупокойным колоколом сотрясал посуду и наполнял ужасом молчаливые дома затаившихся в погребах жителей Золотаря.

Подбежав ближе, Язар бросил походный мешок.

— Назад! — крикнул он троллям, уповая на силу глаза альва. — Идите в лес!

Тролли его не слушали или не понимали. Заглядывая им в глаза, он видел только безумие и ярость.

Один из троллей выбрал его своей целью. И пока Язар увертывался от его кулаков, солдаты рубили чудовищу ноги. Убить тролля непросто, — создания эти невероятно живучие. Болотные и лесные тролли способны отращивать отрубленные конечности, не смертельно для них и отсечение головы. Разума в них немного, оттого голова для них не ценнее ноги или руки. Уничтожить такого тролля можно огнем, изрубив на части или отравив. Пещерные и снежные тролли не боятся огня, но конечностей отращивать не умеют. Правда и ранить их сложнее, — живя среди камней и скал, они и сами уподобились камням.

Солдаты подрубили троллю одну из ног и, лишив подвижности, теперь кружили вокруг и кромсали его со всех сторон. Их топоры вырубали из него большие куски и щепы, повсюду летела густая черная кровь. Тролль уменьшался на глазах.

Язар не принимал участия в добивании и переключился на другого противника. Вновь ему удалось перевести внимание на себя. Приноровившись и осмелев, он перепрыгивал ветви тролля или пригибался под ними, одновременно ведя ответную атаку. Удивительно, но легкий костяной меч в этой битве проявлял себя не хуже созданных для рубки топоров. Сначала Язар отсек троллю пальцы, затем кисти, и наконец укоротил ему руки вполовину. Тролль принялся топтать людей ногами. Но, поднимая ногу, он утрачивал равновесие и становился уязвим. Умелый всадник с алебардой выгадал момент, поднырнул под тролля и подрубил на скаку. Одноногий тролль свалился со скрипом, словно сухое дерево.

Поглощенный сражением и оглушенный несмолкаемым грохотом Язар упустил из виду другого тролля. Он кинулся в сторону, лишь увидев перед собой огромную тень. Через мгновение в том месте, где он стоял, вздыбилась земля, поднятая в воздух когтями лесного тролля. Почва осыпалась в яму. Ноги Язара потеряли опору, увязли в движущейся массе, и он упал. Вновь его накрыла длинная тень.

Вдруг тролль протяжно застонал, — по его телу из центра быстро распространялось яркое желтое пламя. Огонь пожирал тролля, как соломину, высушивал и обугливал. Это пламя вырывалось из рук стоящей позади тролля девушки.

Выглядела она не старше Язара, роста была невысокого, кожу имела смуглую цвета древесной коры и такую же неоднородную в тонах. Темными почти черными были и ее большие звериные глаза. Но точеное изящное лицо и заостренные уши не могли принадлежать жительнице Этезии. Ее темные вьющиеся волосы, словно бронза, покрытая патиной, отливали зеленью. Перетянутые на лбу зеленой лентой они спускались далеко за спину толстой косой, но и тогда выбивались и топорщились во все стороны, будто отродясь не ведали гребня. Оделась девушка в зеленую тунику, подпоясалась карей лентой и завернулась в зеленый плащ. Обуви она не носила, а ее стопы были такими сильными, что когда она стояла, ее пятки не касались земли. На ее спине покоился короткий потемневший от времени лук, а на бедре без ножен болтался грубый деревянный меч, напоминающий перекрученную корягу.