Часы Застывшего Часа

Глава четырнадцатая. Восстание

Иварис не отводила глаз от хрустального шара, лицо ее было тревожно. Близился рассвет, но городские врата по-прежнему оставались закрыты. Язар обреченно смотрел в окно: за хрустальными стеклами в безветрии и тишине на землю медленно падал снег.

— Подожди еще немного, — попросила она.

— Ждать больше нельзя. Я уже чувствую тепло Эсмаида.

Он крепко сжал в руке Поборник Света. Но жезл впервые не отозвался. Тогда Язар его оставил, а затем оставил и колдовское кольцо. Время интриг прошло. Не взял он и никакого оружия. Все, что ему требовалось для открытия врат, у него всегда было с собой.

— Останься, — обратился он к Иварис, заметив, что она собирается идти следом. — Ты должна быть в безопасности, чтобы вовремя подать знак.

— Язар, — позвала она, когда тот уже подошел к двери. — Я боюсь, Вулкард смог перехитрить моего брата. Тогда он уже знает о наших планах и будет тебя поджидать.

— Это уже неважно, — заключил он. — В конце всегда решает сила.

— Я буду присматривать за тобой, — пообещала Иварис. — Удачи тебе, Язар, и прощай.

Последние слова она произнесла совсем тихо, но он, конечно, сумел разобрать их смысл. Он взглянул на подругу неожиданно строго.

— Я не принимаю твоего прощания. Увидимся.

Затем он решительно вышел. Ночной снегопад укрыл сад белым покровом. Снег расстелился плавным одеялом, скрывшим изломы и сгладившим отличия земли. На Язаре были те самые изящные черно-красные одежды, которые ему сотворила Иварис, но впервые он вышел босым. Босыми ходили все звери, альвы, цверги и фавны, и только человек нуждался в обуви, ибо дальше других народов отстоял от природы. Язар не чувствовал холода, а клокотавшее в нем пламя, выжигало под его стопами глубокие следы. Он торил дорожку, будто нес тепло людям из диких лесов. Он вышел из сада, и ноги сами указали ему путь. Город дремал. Не лаяла ни единая собака, и ни единый сверчок не стрекотал. Под снежным одеялом раздутый шумный Бризарион казался балованным ребенком, которого наконец удалось убаюкать милосердной зиме.

Приятный хруст свежевыпавшего снега подначивал Язара делать новые шаги. Звук далеко разносился пустынными улицами, но не проникал за стены жавшихся друг к другу домов. Однако не все их жители сейчас беззаботно спали. Небоизбранные: маги, воины, и те из простых людей, которым Неберис мог доверять, приникли к окнам в томительном ожидании. Некоторые обостряли свои чувства магией. С волнением они вглядывались в Язара, но, даже отчетливо видя его, не могли узнать. Все небоизбранные имели исключительно приятную внешность: высокие, статные, светловолосые и голубоглазые. Те же из мятежников, в очертаниях которых просматривались и малейшие признаки чужой крови, орденом не принимались.

Сквозь оконное стекло маленького неприметного дома следил за Язаром и Кеарис. Он был при оружии и в том самом вычурном пернатом облачении, в котором встретил юношу в первый раз.

— Готовьтесь, — предостерег он союзников. — Наш старый друг подходит к воротам.

Язар видел ворота издалека. Тьма уже не была преградой его зрению, и самая темная ночь не могла погасить света его глаз. Он мог атаковать ворота, не приближаясь, однако ему хотелось подойти. Он искал повода, чтобы отсрочить снятие собственных оков.

На первый взгляд это была обычная стальная заслонка, которая подъемным механизмом уходила в барбакан. Сама надвратная башня сейчас пустовала, на ее вершине не было ни метательных орудий, ни бойцов. Однако Язар научился распознавать магию, и теперь умел смотреть не только глазами. Он знал, что ни воротам, ни стенам не причинит вреда даже самый яростный пещерный тролль. Без дозволения царя их не сумеет перелететь и самая стремительная птица, и не пересечет даже вражеская стрела. Город охраняла великая сила древнего мага, но далеко неравная самому Язару.

Он не знал, что произошло во дворце Вулкарда. Но теперь успех восстания полностью лежал на его плечах. Однако он не чувствовал тревоги. Напротив, неизбежность принесла ему успокоение. Больше никаких сомнений, никаких страхов и промедлений. Все закончится прямо сейчас.

Язар потянулся пальцами к черному кольцу на левом запястье. Но в тот же миг вдруг резко поднялся ветер. Снег, отрываясь от земли, разлетался большими комьями, одежды Язара красиво трепетали, а волосы отчаянно развевались. Ветер слепил ему глаза и удерживал его пальцы, он подхватил Язара, словно младенца в охапку, и рывком утащил в небеса.

Его влекло нечто огромное и темное. Оно извивалось и меняло очертания, а все-таки это было живое существо. Оно тащило Язара в сияющей клетке из молний-когтей. Оно громыхало тучей, и рев его вызывал бури и порождал свирепые ветра. Молниями переливалось его необъятное тело, как в брызгах воды переливается рыбья чешуя. Иной человек сгорел бы живьем в его когтях, альв непременно ослеп бы от яркого света, и от его крика оглох бы фавн. В этом стремительном безумном полете Язар не различал направления и только чувствовал, как удаляется от него земля.

Клеть молний разомкнулось, и Язар упал. Поднимаясь, он опирался на лед. Он стоял на огромной белой глыбе, на плавучей небесной скале, клыком торчащей из небесного океана. Вокруг катились клубящиеся облака-корабли, и полыхали деревья-молнии игнив. В сиянии звезд Язар рассмотрел своего похитителя.

Альварих был велик, как вздыбившееся море, и столь же могуч. И не зря он носил такое имя, — с альвами его роднила неземная красота. Он воплощал вечернее небо, прекрасное в своей глубокой синеве и пугающее в бездонной хляби. Огромные глаза его сияли звездами, холодное дыхание рождало ветер. Его густое длинное перо неравномерно переливалось, бледнело белым дымом и затемнялось чадом, его морда клубилась тучей, нанизанной на ледяной каркас. Лед был и в теле альвариха подобно костям. Ледяными осколками скалились его огромные клыки, ледяными иглами оканчивался его длинный хвост.

Набах стоял на поверхности небесного океана, но каким-то чудом не проваливался и не тонул. Он оставил Язара на вершине айсберга, но и теперь смотрел на него сверху далеко вниз. Когда он выдыхал, Язара обдавал порыв ледяного ветра. Когда он хмурился, тучи приближались к его глазам. Говорил он на общечеловеческом, а владел им столь свободно, словно и сам родился среди людей. Он сложил крылья и прогудел:

— Здравствуй, Язар.

— Ты знаешь меня? — тут же заинтересовался собеседник. Он не боялся альвариха и не беспокоился положением, в котором оказался. Он по-прежнему намеревался открыть врата Бризариона, хотя бы и с небольшим промедлением.

— Я знаю твои чувства и понимаю тебя. Ведь ты такой же пленник, как и я.

— Тогда нам нет нужды враждовать. Восстань против своего хозяина, и когда все закончится, я освобожу тебя.

— Я не могу ослушаться приказа, — возразил Набах. В его голосе не было вражды, но звучала глубокая бездонная грусть. — Я лишь могу отсрочить наше сражение.

— Ты не сумеешь победить, — Язар покачал головой.

— Верно. Но я буду сдерживать тебя, пока мой хозяин не подавит мятеж.

Язар посмотрел под ноги. Занавешенная тяжелыми тучами ночь удерживала его взгляд. Но даже сквозь темноту он увидел распустившееся красной птицей пламя. Иварис потеряла брата и потеряла Язара, теперь она могла положиться только на себя.

— Это ты погубил альва Аноира? Его грифон упал недалеко от моей родной деревни.

— Это сделал я.

— Но для чего?

Теперь вниз посмотрел Набах. Казалось, и он что-то пытается рассмотреть в уже объятом мятежным пламенем Бризарионе.

— Этого пожелал мой господин. Он не искал смерти именно Аноира, но приказал убить первого альва, которого я разыщу в пределах Бризара.

— Глаза альва были нужны Неберису, — вспомнил Язар. Его начали обуревать смутные догадки, но они были слишком пугающими и неправдоподобными, чтобы он мог их принять. — Но ведь не могли они быть с Вулкардом заодно.

— Хозяин отдал мне приказ тайно от Небериса, но в дар многолетней с ним дружбы.

— Что? — ошеломленно прошептал Язар.

Его глаза расширились от ужаса: Неберис их предал. Он заманил их в сердце города, чтобы отрезать от союзников. Образ феникса стал для него сигналом к действиям. Теперь, должно быть, полуальв подавляет мятежников, доверчиво называвших его своим предводителем. В самом деле, не мог же Вулкард все это время быть настолько слепым…

Язар вновь бросил взгляд себе под ноги, на этот раз гораздо быстрее и беспокойней. Но теперь в кромешной тьме он ничего не увидел.

— Набах, отпусти меня, — попросил он. — Нам незачем сражаться, и у меня нет на это времени.

— Не могу, — прозвучал ответ. — Я ведь уже сказал.

— Ты гораздо больший пленник, нежели я, ибо не можешь распоряжаться собственной волей. И с твоего согласия или без него, но я тебя освобожу.

Он обратил одну ладонь к другой, уцепился пальцами за черный браслет на правой руке и сорвал его с запястья. Он вытянул из себя огонь Абимора и обернул его трепещущим черным мечом. Теперь почти не сдерживаемое его собственное красное пламя пульсировало и вырвалось. От него повалил тяжелый красный дым. Воздух вокруг быстро нагрелся, а лед под ним начал таять. Огонь Язара был столь ярким, что его можно было увидеть даже с земли.

От силы его жара альварих попятился. Он неприязненно отвел голову, но затем поднял крылья, пронзительно крикнул и ринулся в бой. Одновременно ему навстречу с вершины айсберга прыгнул Язар. Он угодил ему в пасть и прорезал путь наружу мечом. Однако Набах был столь огромен, что даже не ощутил укола. В ответ он попытался погасить пламя противника крылом.

Они сплелись клубком огня и льда, такие разные и такие похожие. Размерами Набах многократно превосходил Язара, но всего его холода недоставало, чтобы потушить огонь его врага. Но и Язар не мог его смертельно ранить. Он прорезал альвариха насквозь, однако тело зверя снова собиралось из обрывков облаков. Набах не мог умереть, пока существовал Державный скипетр.

С замиранием сердца Иварис следила за передвижением Язара. Когда его похитил альварих, она незамедлительно перешла к решительным действиям. В смерть Небериса она не верила, ибо имела с ним духовную связь и не почувствовала перемен. Не беспокоилась она и об Язаре, понимая, что уж теперь он сумеет за себя постоять. Ее тревожила судьба самого мятежа. Не дети богов и древних духов, но простые люди могли пасть от магии Вулкарда и этезианских мечей. Ибо даже лишенный своего сильнейшего союзника бризарский царь по-прежнему оставался невероятно опасен.

Не выходя из башни, Иварис подняла в небо огромного феникса. Он трижды взмахнул крылами, а затем рассыпался мелким огненным дождем. Яркие красные искры освещали ночной город и заглядывали в жилые дома. Они мерцали перед глазами спящих и призывали их очнуться. Они звали на улицы и взывали к восстанию.

Первым на этот зов откликнулся отряд Кеариса. Среди преданных командиру небоизбранных были и те трое, кто вместе с ним преследовали Язара еще в Ведьмином лесу в самом начале его путешествия. Были в его отряде и маги. Невзирая на свое магическое превосходство, они беспрекословно ему подчинялись. Ибо он был самым доверенным лицом Небериса, ближе возлюбленной Елиары и ближе родной сестры. Он один знал об истинных замыслах Неберисах и потому единственный оставался спокоен даже сейчас.