Деревянный венец. Том 2

Глава 11

Врата вынесли его точно туда, куда планировалось — на небольшую поляну, расположенную в одиннадцати милях от столичной крепостной стены.

Из воспоминаний Прежнего Арон знал, что в императорской казне хранились артефакты, способные отслеживать открытие Врат по всей столице и в радиусе десяти миль вокруг нее. Но если раньше ими никто не пользовался — учитывая количество магов, живущих в столице империи и рядом с ней, это было бы невероятно утомительно — то сейчас ситуация могла измениться. Члены Светлого Совета бросили вызов сильнейшему магу империи и, не будучи дураками, должны были использовать все возможности, чтобы заранее переломить ситуацию в свою пользу. Например, ждать его появления и напасть, как только он выйдет из Врат. Сам Арон поступил бы именно так и не собирался недооценивать своих врагов.

— Поведение императора меня смущает даже больше, чем решение Светлых развязать войну, — сказал Лорган, вышедший из Врат чуть раньше. — Ты ведь помнишь, каким он прежде был?

— Конечно, — отозвался Арон.

Насколько он успел понять, члены императорской семьи в этом мире ничуть не отличались от своих двойников в его собственном. Племянника императора, Коррелиуса, Арон помнил. Тот был юнцом, не имеющим никакого влияния среди магов из-за собственной бездарности в магическом плане. Не уважали его и военные, поскольку Коррелиус не знал, с какой стороны браться за меч, не смог бы выпустить стрелу из лука хотя бы приблизительно в направлении цели, и даже теория военного дела его не привлекала.

Знать его тоже не любила — пышных пиров и охот Коррелиус не устраивал, почти все время проводил в пыльных архивах и слыл настоящим книжным червем. Даже выглядел он как червь — длинный, бледный и худой, весь какой-то бесцветный. Именно по этим причинам Арон и выбрал его на роль нового императора.

— Ну вот, — Лорган вздохнул. — Даже прежний наследник, довольно посредственный юноша, на фоне Коррелиуса казался достойным потомком Первого Императора. Однако за последние месяцы Коррелиус сильно изменился. Будто бы вместе с короной получил жесткий характер и умение плести интриги.

— Хочешь сказать, что именно он стал инициатором выступления против меня?

Лорган пожал плечами.

— Чего не знаю, того не знаю. Но Коррелиус полугодичной давности ни за что не подписал бы такой указ.

С этим Арон был согласен. Что ж, возможно и впрямь корона великого предка меняла характер того, кто ее надевал?

«Никогда о таком воздействии короны Коггир не слышал, — пробормотал Прежний. — Думаю, настоящая причина заключается в чем-то другом, менее возвышенном».

«Например?»

«Шантаж. Угрозы. Магическое воздействие. Чье-то сильнейшее влияние, легко согнувшее волю юнца. Вариантов тьма. Но в то, что трус и слабак неожиданно обрел стальной стержень, я не верю».

Арон мысленно хмыкнул. Потом достал из заплечного мешка небольшой артефакт. Название у него было, но такое длинное и заковыристое, что Арон решил называть его «синей торбой» — по внешнему виду.

Как Прежний и обещал, в замке нашлось множество артефактов, и Арон потратил несколько дней, осваивая действие тех, которые предстояло взять с собой. Конечно, можно было бы обойтись воспоминаниями Прежнего, и тогда вся подготовка заняла бы пару минут здесь, в реальности, но Арон ни на мгновение не забывал, что каждое такое воспоминание приближает его к моменту, когда он перестанет быть собой и потеряет власть над телом.

«Синяя торба» являлась одним из последних творений магов погибшей цивилизации Шу-Эмерги, была найдена Прежним во время одной из его экспедиций по проклятым местам и обладала рядом полезных свойств. Например, могла менять восприятие неодаренных, а у одаренных, которым глаза было так просто не застить, отчего-то вызывала сильнейшее желание вернуться в то место, которое они называли домом. Такое влияние «торбы» на одаренных Арона удивляло, но по большому счету ему было все равно, куда денутся с его пути совсем не нужные ему маги.

Когда Арон активирует «торбу», вместо его отряда люди будут видеть небольшой купеческий караван, не вызывающий ровным счетом никаких подозрений. Конечно, можно было бы и в самом деле притвориться купцами, путешествующими с охраной, но зачем утруждать себя, если магия справится с личинами куда лучше?

Был еще один скользкий момент, о котором упоминал Лорган. Известие о том, что Светлые каким-то образом получили его кровь и пытаются на ее основе создать выслеживающий амулет. По словам Лоргана, на это им требовались сутки, а прошло уже трое.

«Ничего у них не получится, — сказал в голове Арона Прежний, едва он задался этим вопросом. — Когда я, уже на восьмом уровне Силы, зачаровывал свое тело от воздействия стихий и обычных повреждений, то позаботился и о подобных амулетах. Создал несколько муляжей, раскиданных по империи, с эррэ, полностью идентичным моему собственному. Их воздействие будет рассеивать любые поисковые заклятия, включая заклятия на крови».

«По словам Лоргана, Светлые были уверены в преодолении блока», — возразил Арон.

Прежний коротко хохотнул.

«В самоуверенности им не откажешь. Но вспомни, даже Вечный не сразу меня — то есть тебя — выследил. — И повторил: — Ничего у них не получится».

Хм, пожалуй. Арон помнил первую фразу, которую сказал явившийся за ним Вечный: «Заставил ты меня побегать за тобой по Степи». Уже тогда ему показалось это странным — что древний маг с почти божественной мощью не смог отыскать его сразу, как только захотел. Но случившиеся потом события заставили позабыть об этом удивлении. Что ж, тогда Прежний был прав и о поисковом амулете Светлых беспокоиться не стоило.

Арон вновь прокрутил в памяти основной план действий. Были и запасные, конечно, на случай неожиданностей. Однако главным аргументом в пользу того, что все пройдет по основному плану, был жезл Солнечного, висевший сейчас на поясе у Арона, удерживаемый не только ремнем, но и сильнейшими чарами. Убран он был в специально для него созданный чехол.

Арон еще в замке насытил жезл Светом, взятым из Хаоса, и наложил на него с десяток камуфлирующих щитов, чтобы все Светлые маги столицы не сбежались на испускаемую жезлом Силу.

Вторым аргументом был амулет химероидов, действие которого имело куда более широкое применение, чем просто создание странных тварей.

Попасть внутрь города удалось без единой проволочки. То ли за входящими не следили — что было маловероятно. То ли так идеально сработал отводящий глаза амулет.

Еще дома, в замке, Арон размышлял о том, имело ли смысл созывать собрание Ковена, чтобы определиться с союзниками, но все же решил, что нет. С учетом его личной мощи, усиленной жезлом Солнечного, союзники были ему не особо нужны. Разве что позднее, когда потребуется ловить убегающих Светлых…

«Не будь слишком самонадеян, — посоветовал Прежний. — Как и Лоргана, меня смущает наглость императора. Возможно, что причина этой наглости заключается не в его глупости, а в чем-то другом. Имей в виду, что жезл — не единственный божественный артефакт, оставшийся в мире смертных».

«Какие есть еще?»

«Ну, — возникло мысленное ощущение, будто Прежний пожал плечами. — Вспомни хотя бы, что воры, пытавшиеся утащить амулет химероидов, тоже принесли с собой артефакт с божественным следом. Богов ведь много, вдруг кто-то из них расщедрился».

Арон так же мысленно поморщился.

«Например Гита?»

«Например она», — согласился Прежний.

Лоргана вместе с остальными Арон отправил в противоположную часть столицы по заранее обговоренному плану, и ехал теперь один.

Вскоре, после очередного поворота улицы, впереди на холме возник белоснежный замок. Правда, за высоченными стенами было видно лишь его верхние этажи и башни. Как и у замка Ковена, крепостные стены были окружены глубоким рвом, многократно зачарованы, а стены самого здания укреплены бесчисленными рунами.

Но если замок Ковена стоял сегодня пустой, то в замке Светлого Совета кипела жизнь. Маги, один за другим, въезжали по мосту, перекинутому через ров, явно готовясь обсуждать грядущую войну. В сторону Арона, пересекшего небольшую площадь, никто не смотрел. Да даже если бы и посмотрел, увидел бы с такого расстояния лишь крохотную фигуру, такую же, как сотни других, мельтешащих по площадям и улицам.

Арон свернул в безлюдный переулок со слепыми стенами домов, проехал подальше, остановился и спешился. Достал из заплечного мешка завернутый в тряпицу сиреневый кристалл и развернул. Кристалл тоже был зачарован, так что чужие глаза, окажись вдруг тут кто-нибудь, вместо камня увидели бы сейчас на тряпице лишь ломоть серого хлеба — не то, на что стоит обращать внимание. Развернул, потом посмотрел на тени от солнца, вернее, на их полное отсутствие. Полдень. Свои заседания Светлый Совет всегда начинал в полдень, так что суета у ворот, ведущих в белоснежный замок, должна была стихнуть, а сами ворота — закрыться.

Достав кристалл, Арон прижал его к кладке старого каменного дома, в котором никто не жил, и магией вплавил внутрь. Кристаллу, конечно, ничего не сделалось — по словам Прежнего, его можно было бы бросить в жерло вулкана и спустя неделю достать невредимым. Вплавил внутрь, потом отступил и прикрыл глаза, вызывая в памяти показанные Прежним схемы, по которым должна была течь Сила. В отличие от магии Отражений, управление артефактом химероидов не вызывало больших сложностей, справился бы даже и подмастерье, если бы знал, что и как делать. Ну и если бы обладал необходимым резервом.

Над нижней частью стены поднялось слабое сиреневое марево и потекло сразу в обе стороны переулка. К сожалению, Прежний не знал, как полностью избавиться от выдающего волшбу цвета, так что ставку приходилось делать на скорость.

Марево текло все быстрее — если поначалу оно двигалось как неторопливо идущий человек, то уже через полминуты за ним не успела бы и скаковая лошадь. Внутренним взором Арон видел, как марево, пока еще стелющееся низко к земле, с двух сторон огибает холм с белым замком. И вот наконец две мчащиеся полосы встретились.

Тем же внутренним взором Арон видел, что люди, если и замечали странное изменение цвета воздуха, реагировали слабо. В столице к странностям простой народ привык. Ну марево, ну сиреневое, ну двигается быстро. Так это не наше дело, а дело магов, недаром их тут столько. А мы на всякий случай в сторонку подвинемся и поторопимся по своим делам.

Арон, конечно, не знал, что на самом деле думали горожане, увидевшие результат его магии, но тревогу действительно никто не поднимал.

А теперь главное. Арон прижал руку к кристаллу и с максимальной четкостью воспроизвел в разуме финальную схему. Сиреневое марево, до того стелившееся по земле, начало подниматься, все быстрее и быстрее. А еще чувства говорили Арону, что такая же сиреневая магия двигалась под землей, зеркально отражая происходившее на поверхности.

То, что не сделало легкое марево, сделала растущая стена — люди всполошились. Арон слышал теперь доносящиеся с разных сторон изумленные и испуганные крики. Но длилось это всего несколько мгновений. Потом стена, растущая с этой стороны, встретилась со стеной, поднявшейся с противоположной стороны холма, и купол над замком Светлого Совета стал целым. Целым и непроницаемым как извне, так и изнутри для любой магии, включая магию Врат.