Деревянный венец. Том 2

Росана отчаянно замотала головой. Нет. Ну нет же! Аларик Неркас был добрым и благородным человеком!

Но магия феано не позволяла лгать…

Где-то в идеальном мире наверняка существовал единственный правильный аргумент. Такой, который достаточно было произнести, и все встало бы на свои места. Не было бы больше шаманской маски с обликом Тибора, не было бы Аларика Неркаса, жадного и коварного убийцы невинных, не было бы ее младшего любимого братишки, оказавшегося лжецом и Темным магом.

Но мир, в котором жила Росана, не был идеален, и единственного правильного аргумента в нем не существовало.

Несколько минут они простояли в молчании. Росана, пытаясь осмыслить свою жизнь, в которой все стало неправильно, и Тонгил, задумчиво рассматривающий ее клинок, так и висящий в воздухе.

Потом он протянул руку и Тени услужливо поднесли оружие и вложили ему в ладонь. Вот он повертел его, провел пальцем по лезвию и взглянул на Росану.

— Это ведь нож из святого серебра, верно? — спросил.

Всего лишь один вопрос, но Росана ощутила, как гулко ухнуло у нее сердце, будто желало спрятаться где-то в пятках.

Потому что она, отвлекшись на переживания, забыла поддерживать магию феано хотя бы прикосновениями, раз уж с "приятным разговором" вышло такое фиаско.

Потому что тон у Тонгила больше не был доброжелательно-расслабленным.

Чернобородый пообещал, что магия феано продлится до заката. "Если ничего не помешает", — добавил он. Горькие воспоминания, которые Росана вызвала у Тонгила своими расспросами — это было как раз то, что могло помешать?

— Да, — после короткой паузы ответила Росана. — Из него.

— Мне кажется, милая тэра, — произнес Тонгил и задумчиво крутанул клинок, — что вы пришли сегодня вовсе не для того, чтобы попросить прощения за тот глупый скандал. Мне кажется, вы пришли, чтобы меня убить. Верно?

Сердце забилось в груди так гулко, будто превратилось в храмовый колокол. Так гулко и громко, что заглушило собственные мысли Росаны.

Солгать?

Или признаться?

Или это уже не важно?

— Да, — сказала она безнадежно. — Чтобы убить вас и спасти брата.

Может быть оно и к лучшему, если Тонгил ее сейчас убьет? Она просто уйдет в Серый Мир и забудет там обо всех обманах, которыми оказалась наполнена ее жизнь здесь, забудет о своем разбитом сердце.

Солнечный, конечно, не возьмет ее к себе. Да и хотела ли Росана попасть в его сияющие чертоги? Может быть они тоже были обманом, как и все остальное? Бог, который требовал смерти детей, таких, как Риен, был ли он действительно благим богом?

— Кстати, как дела у Венда? — неожиданно спросил Тонгил, и Росана вздрогнула от неожиданности.

— Н-нормально, — сказала с запинкой.

— Где он сейчас?

— Он у тууров. В племени моего побратима, — Росана повела в воздухе рукой, указывая куда-то на юг, и спросила. — Вы правда были друзьями?

— Лучшими друзьями, — согласился Тонгил. — А помните, милая тэра, как ошейник вашего деда-шамана душил Венда?

Росана кивнула, не понимая, куда он клонит.

— А вы знали, милая тэра, — продолжал Тонгил, — что это случалось оттого, что ваш дед наложил на ошейник чары, привязавшие Венда к вам и, по сути, превратившие его в вашего раба без его на то ведома? И любая его попытка поступить по-своему оборачивалась вот таким удушением?

— Ч-что? К-как в раба? Это же амулет от проклятия…

— Никакого проклятия на Венде не было и ваш дед это прекрасно знал, — отозвался Тонгил.

— Я не понимаю, — сказала Росана беспомощно. — Зачем ему?

Тонгил пожал плечами.

— Чужак, бывший наемник, человек потенциально опасный, а рядом с ним милая внученька, пусть и приемная. Что ж тут странного, милая тэра, что ваш дед решил таким вот образом вас обезопасить? Вопрос в том, знали ли вы?

— Нет! Я бы никогда… Если бы я знала, я бы не позволила! — Росана прижала руки к щекам, чувствуя, как их обжигает стыдом за подлость, совершенную близким человеком ради нее. Еще один обман в добавок ко всем остальным.

"Хватит! — взмолилась она мысленно, не зная уже, кого просит. — Хватит, пожалуйста, я не вынесу больше!"

— Верю, что не знали, — сказал Тонгил. — Видите ли, милая тэра, мне отчего-то очень хочется вам во всем верить… Хочется отвечать на все ваши вопросы. Рассказывать вам обо всем. Это ведь магия, верно? Какая-то особая магия? Кто вас ей обучил? Как она работает?

Росана представила, как она говорит, и как Тонгил начинает охоту за чернобородым шаманом по всей Степи, как гибнут невинные люди, просто попытавшиеся защитить своего соплеменника…

— Я не могу этого сказать, — выдавила она.

— И где взяли этот нож — тоже не можете?

Росана мотнула головой.

— Похвальная верность вашим сообщникам, милая тэра, — Тонгил вздохнул. — Скажите хотя бы, как долго еще продлится действие этой магии?

Росана посмотрела наверх, где солнце уже переползло полуденную точку.

— До заката, — сказала честно.

Тонгил тоже глянул наверх.

— Еще часа четыре, — сказал. — Знаете, сейчас мне больше всего хочется, чтобы с вами все было хорошо. Чтобы вы, милая прекрасная тэра, были здоровы, счастливы и свободны. Но как только действие вашей магии закончится, это изменится, и мое отношение изменится тоже. Я не люблю, когда на меня покушаются, а покушение на убийство императора, пусть даже некоронованного, это вдобавок еще и государственная измена. У вас есть четыре часа — уходите. Найдите мага, который откроет вам Врата, и бегите не только из столицы, но и из страны. Поменяйте имя, а еще лучше и внешность. Не связывайтесь ни с кем из родни и друзей — за ними всеми будут следить. Постарайтесь сделать все, чтобы исчезнуть бесследно.

Росана сглотнула.

— Моя семья — они не пострадают из-за меня? Вы ничего им не сделаете?

Тонгил покачал головой.

— Если они не участвовали в заговоре, то нет.

Росана кивнула.

— А Риен — где он сейчас?

— Из-за его лжи вы оказались в своем нынешнем положении, милая тэра. И все еще хотите его увидеть?

— Хочу.

Во взгляде Тонгила мелькнуло что-то, похожее на сочувствие.

— Здесь, в столице, на площади Перламутрового фонтана, стоит двухэтажный дом с каменными львами, охраняющими лестницу. На площади он такой один, не перепутаете. Хозяев сейчас дома нет, но там живут их взрослые дети — и Риен. Скажите, что от меня, и вас к нему проведут.

Росана благодарно кивнула, потом на мгновение прикрыла глаза, набираясь храбрости. Шагнула к Тонгилу ближе, взяла его руки в свои. Он позволил, лишь вопросительно приподнял брови.

— Можете ненадолго принять облик Тибора? — попросила она. — Я бы хотела посмотреть на него в последний раз.

Тонгил чуть кивнул, а потом его лицо на мгновение скрылось за туманом. А когда туман исчез, на Росану смотрел Тибор. Смотрел, добродушно улыбаясь, как часто улыбался во время их путешествия. Черты его лица были не такими тонкими и аристократичными, как у Тонгила, в нем не ощущалось привычной магу властности. Он был тем, к кому можно в любое время подойти со своими бедами, с кем можно посмеяться любым шуткам, кто не сочтет ниже своего достоинства рассказывать у костра байки. Он был добрым и привычным. Родным. Любимым.

Росана глубоко вздохнула, а потом сделала то, о чем думала много раз прежде — обвила его шею руками, притянула к себе и осторожно поцеловала.

Отпустила. Отступила на шаг назад.

Так грустно — любить человека, которого на самом деле никогда не существовало. Но что она могла с этим поделать?

Тибор еще несколько мгновений смотрел на нее, потом из тумана вновь появилось лицо Тонгила.

— У вас мало времени, милая тэра, — сказал он мягко. — Бегите.

И она побежала.