Деревянный венец. Том 2

Он мотнул головой, собираясь с мыслями. Хорошо, если он прав в своей догадке. А если нет?

— Арон, — задумавшись, он даже не заметил, когда Эрига вновь успела сжать его руки в своих ладонях. — Ты ведь позволишь мне видеться с Альмаром? Мальчик любит меня, для него будет лучше…

Арон вскинул руку, жестом прося ее замолчать, и она действительно замолчала.

Хотя они и не были женаты, и виделись не так уж часто, но Эрига почти всегда понимала его с полуслова и полудвижения. А еще, как говорила ему память Прежнего, за эти одиннадцать с лишним лет они ни разу не поссорились, не обменялись обидными или злыми словами.

И вот сейчас это…

Тогда, осенью, перед тем как Эрига покинула отряд, у них случился краткий и тяжелый разговор-прощание. Тогда она рассказала ему-Тибору о своем женихе (его красота лишь ширма, его руки по локоть в крови, он могущественен, он убьет тебя, не смей даже думать о том, чтобы выступить против него…). И да, это было справедливое описание.

Означало ли это, что Эрига решила разорвать помолвку, чтобы не навлечь на Тибора гнев Тонгила? А потом скрывать само существование своего нового жениха от старого, пока тот не успокоится? Самое главное, означало ли это, что Эрига полюбила Тибора, а значит их разрыв вовсе не был разрывом, а всего лишь недоразумением?

— А если вот так? — спросил Арон, мысленным усилием накидывая на себя облик Тибора. Сейчас, с памятью и магией Прежнего, ему не нужны были для этого якоря маски. — Может быть так я понравлюсь тебе больше?

В этот раз Эрига сама отпустила его руки и отступила на шаг назад. Пошатнулась.

— Что ты с ним сделал? — спросила побелевшими губами.

Значит, Арон был прав. Эрига любила его — пусть и под чужой маской. И — Арон почувствовал, как тяжесть с сердца уходит, а в груди разливается тепло — она предпочла настоящего его тому Арону, которого знала, Арону-Прежнему…

— Что ты сделал с Тибором?! — повторила Эрига уже громче, а в ее глазах зажегся гнев.

— Ничего, — Арон развел руками, усилием воли подавив желание сказать какую-нибудь глупую шутку, наподобие той, о Риене, что так сильно напугала Росану. Почему-то тогда ему показалось, что девчонка поймет, что он не всерьез. Но нет, не поняла. Рисковать с Эригой тем более не стоило. — Ничего не сделал.

— Где Тибор? Он жив? — из ее голоса исчезли все следы мягкости и доброжелательности. «Только посмей солгать!» — говорил ее взгляд.

— Насчет этого… — Арон остановился.

Как лучше объяснить? Сказать «Я и есть Тибор?» Или это будет слишком резким переходом? Может стоит начать со слов о том, что после воскрешения он потерял доступ к магии и из-за этого был вынужден надеть шаманскую маску и придумать себе новую личность?..

Яркая вспышка, и его горла вдруг коснулось что-то острое и холодное. Острие ледяного меча, который появился в руке Эриги за долю мгновения. И который, что невероятно, прошел через все его щиты.

Память Прежнего ничего не говорила о том, что Эрига способна на такое. Что хоть какое-то оружие, кроме созданного из селина, может проникнуть через его магическую защиту.

— Я не шучу, Арон, — тон Эриги стал таким же ледяным, как и ее оружие. — Где Тибор?