Клубок со змеями

***

Полностью разделавшись с тарелкой куриных крылышек и смачно рыгнув, я почувствовал себя намного лучше. И хотя рука по-прежнему ныла, а ноги казались тяжелыми, голова полностью прояснилась. Осторожно расправив мышцы спины, я, было, потянулся за кувшином с вином, но вовремя одернул руку. Уверенности в том, что Хазин не разбавлял напиток зараженной водой у меня не было. А рисковать не хотелось. Решив потерпеть с вливанием внутрь божественного напитка, я ухватил тарелку, на которой лежали остатки сушеных фиников. Присутствие неподвижного тела нисколько не мешало аппетиту и поглощению пищи. Я даже слегка удивился своей стойкости. Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что я буду спокойно завтракать в компании трупа без рвотных позывов, плюнул бы тому в лицо.

— Трудности закаляют, — сказал я вслух, обращаясь к самому себе и продолжая нажевывать финики.

Когда в тарелке осталась лишь жалкая горсть сушеных фруктов я, чувствуя, что мог бы съесть что-нибудь еще, с сожалением оглядел стол, на котором осталась лишь пустая грязная посуда.

— Эх, — вздохнул я, — сейчас бы хлопнуть в ладоши, как наверняка много раз делал этот караванщик, да позвать сюда какого-нибудь покорного слугу, чтобы он убрал сие безобразие, а вместо него накрыл стол новыми блюдами...

«Слуга...».

Это слово еще раз пронеслось у меня в голове. Я почувствовал, как губы беззвучно произносят его. В этот момент оно мне показалось неизмеримо важным. Но почему?

«Слуга... слуга...ну да, точно! У этого жирного негодяя был же слуга! Да и явно не один».

В памяти всплыл образ смуглого маленького и коренастого человечка, которого я впервые увидел в тот день, когда караван Хазина показался из-за бархана. Он шел впереди, держа верблюда под уздцы. Именно он вечером того же дня пригласил меня на ужин. И что-то мне подсказывало, что человечек был не единственным слугой среди свиты торговца. Далеко не единственным. А это значит...

— Боги милостивые, да он же меня выдаст! — прохрипел я, резко вставая и опрокидывая тарелку с остатками фиников, которые разлетелись по грязному полу.

«Если этот слуга, или кто он там на самом деле, выболтает Азамату или его людям, что меня раскрыли... что я не справился с заданием... вот тогда точно полетит чья-то голова. И не только моя. Бастет. Она тоже может пострадать. Но самое главное — этот человечек расскажет и то, что у них закончилась вода... полностью... везде. И они вынуждены были брать воду из колодца. Ну и что? А то, что раз запасы воды у каравана окончательно иссякли, то какой водой я напоил Азамата? Разумеется, колодезной...»

— Порази Мардук молнией мою задницу! — я буквально ощутил, как лицо намокает от пота.

Я быстро огляделся в поисках меча, которым еще не так давно проткнул горло Хазину, но не нашел его. Только мгновение спустя память подсказала, что Бастет взяла его с собой, когда покидала шатер.

Мысленно ругаясь, на чем свет стоит, и, вспоминая всех богов, что знал, в том числе и египетских, я быстро заковылял к выходу, еще толком не соображая, что собираюсь делать. Когда полог шатра был откинут, и лучи полуденного солнца ударили по глазам, я услышал крики.