Первое правило некроманта

Примерно месяц после истечения контракта, рассвет.

Улицы города завалены прелой листвой. Сонные и позевывающие дворники уже сметают их своими разлохмаченными метлами. И от этого так одуряюще пахнет осенью. Мы с Дамиром пошатываясь, словно пьяные, ковыляем по пустым улицам. Осталось совсем немного до пробуждения города.

Булочники наверняка уже затопили печи и месят в огромных кадках тесто. Предвкушая очередной удачный торговый денек. Дамир оглушен ночными происшествиями. Иногда он останавливается и трясет головой. Мне не хочется отпускать его одного, но и брать с собой нельзя. Хватит ему своих проблем, нечего ещё и в моих пачкаться.

На перекрестке я останавливаюсь, но он этого не замечает, мне приходится несколько раз окликнуть его. Только тогда он возвращается. Парень покачивается от усталости.

- Тебе не стоит сейчас возвращаться домой. Ты слишком устал.

- Всё нормально. – булькает он и порывается продолжить путь.

До его убогой комнатушки идти ещё пол города. И эта самая опасная половина. Тем более он не следит за дорогой.

- Держи. – я протягиваю ему ключ. – Пойдешь вверх по этой улице. Темный, мрачный дом по левой стороне.

Он смотрит недоверчиво, и не спешит протягивать руку. Наверняка прикидывает с чего это я решил позаботится о нем. Я запрокинул голову и закатил глаза.

- Держи. – с нажимом повторил и всунул ключ в руки – Аластар тебя проводит. В кабинет не заходи, вещи не трогай, они почти все зачарованы. Выбирай любую свободную комнату и ложись спать.

- Чего это ты раскомандовался? – его колкая фраза заканчивается широким зевком.

Мои губы кривятся в издевательской улыбке и Дамир, бормоча под нос ругательства, все же идет в указанную сторону. Возможно, он сбежит, или стащит что-то. Я готов к любому варианту.

- Аластар! – зову я.

Он шагает из теней рядом со мной и так же смотрит вслед мальчишке.

- Проводи эту бестолочь. – вздыхаю я.

Дамир плетется по улице, попинывая листву. Аластар кивает и догоняет парня, зависнув у него за левым плечом. А мне пора заняться ритуалом.

Домой нести "колокол мертвых" слишком опрометчиво. А уж в родовой особняк, с его удобной лабораторией, и подавно.

На соседней улице стоит моя машина. Я предусмотрительно поставил ее подальше от дома. И заранее присмотрел заброшенную часовню не далеко от города. Мои силы были на исходе.

Ехать в таком состоянии опасно, но оставаться в городе ещё опаснее. Машина завелась с пол оборота ключа. Пока она мерно урчала я пялился в лобовое окно. Перед глазами стоял образ Нины, самый последний, истлевшее молодое тело, поеденное червями. Этот образ будет преследовать меня в кошмарах.

Машина готова, нужно ехать. Мой путь лежал прямо на восход. Как символично, новый рассвет, новая надежда. Наверное, слишком символично, для моей души, изъеденной и искромсанной в клочья.

Часовня встретила меня тишиной и сыростью. Мыши скреблись где-то в перекрестье потолочных балок. А помётом разило из всех углов. Старые скамьи некоторые сломаны, другие перевёрнуты. И только несколько сохранилось в пригодном к использованию виде. На одну из них я кинул свои пожитки, хранившиеся до поры до времени в машине.

Ничего особенного, запасная одежда и обувь, пара одеял, вода, сухой паёк и предметы для ритуала.

Начинать сейчас обряд бесполезно. Я ничего не пойму. Нужно отдохнуть и только потом начинать.

Есть не хотелось, только спать. Расстелив на скамье одно одеяло, другим накрылся с головой. Чашу убрал на пол под голову. И провалился в беспокойный сон.

Снилась мне Нина. Ничего другого я и не ожидал. Она медленно кружилась передо мной, демонстрируя чёрное пышное платье. Словно она собралась на старинный бал. На ее белой изящной шеи светилась кожа. В лунном сиянии или в свете мерцающих огней? Не разобрать.

Она была одна. И это одиночество ей не нравилось. Нина искала глазами кого-то, но не находила. А я как баран стучался в прозрачную холодную поверхность, пытаясь попасть внутрь. Ничего не выходило.

В конце концов она грустно улыбнулась и развернулась ко мне спиной. Невесомыми шагами уходя в даль. Я долго ещё смотрел вслед ее силуэту. И ничего не мог сделать. Никакая сила или магия не смогла бы разбить это стекло. С самого начала я это знал, но не перестал пытаться. Даже когда тень Нины растворилась в тенях.

Проснулся я только на закате. Кровавый свет лился от умирающего солнца. Прекрасный день, чтобы услышать, как поет колокол мертвых.

Я встал и потянулся. Гибкое тело выгнулось дугой, поставил кулаки прямо на пыльный мрамор и принялся отжиматься. Пока делал упражнения немного отвлекся. Наскоро перекусил, для обряда нужны будут силы. Сходил во двор, умылся в колодце.

Кладбища у этой часовни не было. До ближайшего селения час пешим ходом, так далеко не хоронят. Говорят, тут погибла невеста сиятельного лорда и он в ее честь отстроил эту часовню.

Сложенное из обтесанного камня низкая башенка имела семь углов. По заветам в каждом из углов стоял Святой. И смотрел в центр на пришедшего.

Серый камень зарос мхом, а колодец немного просел.

Бледное осеннее солнце низко висело над горизонтом. Днём шел дождь, я слышал шуршание по крыше. И с ветвей растущего у колодца дерева падали холодные капли.

Подняв ведро с колодезной водой, долго всматривался в водную гладь. Желание скорее начать ритуал боролось с желанием не начинать его вовсе. Теперь я не был уверен в задуманном. Возможно, лучшее что я мог сделать это вернуться домой и провести с Ниной последним часы. Попрощаться.

Я в последний раз посмотрел на водную гладь и отправился готовится к ритуалу.

Чашу поставил на алтарь. Пыльный грубо обтёсанный алтарь и малахитовая чаша смотрелись слишком странно, дико, но красиво. Никакой магии алтарный камень не содержал, а мысли о явном святотатстве я старался игнорировать. Одна свеча и одна личная вещь. Надеюсь, ее шкатулка подойдёт. Воду налил обычную, из колодца. Больше ничего не нужно.

Достал заклинание, переписанное из дедовской книги, и начал ритуал. Напевные слова, воззвание. Энергия огня и воды смешивались с моей силой. Воздух давил на плечи своей тяжестью. Звон в ушах нарастал. Я старался расслышать низкий гул, который должен издавать "колокол мертвых", но ничего не получалось.

По воде шли круги, зарождаясь в центре, они проходили по всей чаше, расширялись и гасли, ударяясь о бортики чаши.

А я читал заклинание уже не монотонно, мой голос поднимался к сводам часовни и терялся в балках. Сила голоса нарастала, я говорил требовательно, вливая в звуки всю силу воли, которой обладал.

Я приказывал открыть мне истину. Слова эхом отражались от стен. Резонанс стихий, моей силы, артефакта стал такой сильный, что чаша завибрировала. Но все равно гула не было.

Мое терпение закончилось, и я уже кричал. Магия полноводной рекой истекала из ауры. Наверно со стороны я светился.

Вода зашипела, кругов больше не было. А звон усилился и бил по ушам, словно истошный визг. Лист в моей руке обуглился, но ослеплённый целью я продолжал читать.

Это последняя надежда. Мне необходимо знать где Нина! Потому что она моя! МОЯ! Мое безумие переросло на какой-то новый, неведомый мне уровень. Жажда обладания затмило здравый смысл. И я продолжал обряд. Ничего не получалось, но я продолжал.

Пока чаша не треснула у основания. Малахит рассыпался осколками, а серебро оплавилось. Вода вылилась на алтарь и потекла по нему, словно слезы. Проклятая чаша разлетелась, как глиняный горшок!

Я не мог поверить в произошедшее. Ярость клокотала в груди и требовала выхода. Я ударил по камню, разметав куски малахита, но он и не вздрогнул. Это совсем не помогло, только разозлило еще больше.

Демоны побери артефакт, мою надежду и всех Святых вместе с ней! От мощного пинка разлетелась ветхая скамья. Следом за ней полетели подсвечники, лавки, стулья. Я крушил всё на своем пути. Пока не очнулся среди груды хлама.

Глазам сделалось горячо и влажно. А в носу защипало. Что за демон? Стер мокрые дорожки грязным рукавом.

С моих ладоней капала густая кровь. Я поднял руки, оценил. Занозы и порезы усеивали мою кожу. Боли я не чувствовал, только опустошённость. Статуи Святых смотрели осуждающе на меня своими каменными глазами. Ненависть и ярость прошла. Надежда тоже закончилась. Что ж, кажется, я сделал все что мог. Теперь мне осталось только выполнить клятву, данную вчера.

Выйдя на улицу, горько рассмеялся. Хмурое небо словно поменяло настройки и теперь отражало мое настроение. Тяжёлые черные тучи ворочались на небосводе. Дождь косым потоком прибивал опавшие листья к земле. Смывая кровь с моих рук и одежды. Празднуя мою смерть. Внутри не осталось ничего живого. Оказалось, единственное, что держало меня в этом мире живым — это надежда. Теперь, когда она погибла в жутких конвульсиях я больше не слышал стука своего сердца. Возможно, это к лучшему.

Пока я ехал в машине домой, пачкая грязью и кровью рули и рычаги, думал о дальнейшем. Нужно отпустить Нину. Упокоить её.

Интересно, как долго она будет меня проклинать. Представил себе, как это будет. Наверняка я мог сказать только одно - будет больно. Ведь мне придётся своими руками вырвать сердце из груди.

Примерно месяц после истечения контракта, утро следующего дня.

Дом встретил меня скорбной тишиной. А Дамир настороженным взглядом. Особенно когда он вышел из гостиной, а я шарахнулся назад, забыв, что сам отправил его сюда.

Его изумлённый взгляд прошёлся по моим мокрым волосам и грязному пальто, по израненным рукам с которых на пол капала розовая вода. Я молча прошел мимо. Сейчас даже явись сюда Святая Лира, я не стал бы с ней беседовать.

Горячий душ, чистая одежда и чашка кофе смогли немного поправить ситуацию. Усталая мрачность превратилась в мрачную решимость. Ко мне за стол тихо присел Дамир, поставил баночку с заживляющей мазью.

- Как все прошло? - осторожно спросил он.

Я горько улыбнулся.

- Просто прекрасно. "Колокол" взорвался. - немного погодя продолжил я.

- Что?

Пожав плечами, не стал отвечать.

- Сколько тебе лет, Дамир?

- Семнадцать. - не успев придумать очередную ложь ответил парень.

Так я и думал. Мальчишка поморщился, словно выпил кислую микстуру.

Понятное дело, если его считают сопляком, то и относится будут соответственно. Вот он и старается выглядеть старше, чем он есть. Мелоди точно такая же, в свои восемнадцать старается выглядеть на двадцать пять. Иногда выходит, а иногда это смотрится смешно и нелепо.

- От матери осталось что-то? Личная вещь?

Он замешкался, посмотрел волчонком, но все же выудил из-за пазухи простой серебряный кулончик на тонкой цепочке. Святая Арина. Точно такой же, какой был у Нины. Кинжал в сердце сделал ещё один оборот, но было уже почти не больно.

- Она была артефактором? - хрипло спросил я.

Дамир угрюмо кивнул.

- Готовься. Завтра с утра попробуем вызвать ее дух.

- Как готовится?

- Морально. - отрезал я.

В мой кабинет пацан не совался. Молодец, понимает слово "нельзя". Я вспомнил наше знакомство и последующее ограбление, ну иногда понимает, поправился я.