Первое правило некроманта

Но не успел я даже объявить о завершении ритуала, как господин Герцман рванулся из круга, раз, другой и, прорвав барьер, ринулся на свою вдову. А эта дура, прослушавшая все мои правила, отшатнулась и выпала из круга.

Вопрос как у него это получилось, я отбросил как не существенный. Сейчас нужно действовать.

- Нина! - мысли в приказ оформиться не успевают, да это и не нужно, она понимает меня без слов и кидается на мятежный дух.

Стилет уже в моей руке, я разрезаю руку и раскрытой ладонью бью в центр круга, свечи гаснут, а портсигар покрывается кровью. Краем глаза слежу за потасовкой внизу, Нина пытается оттащить взбесившуюся душу от скандалистки, а ее дочери кричат на одной высокой ноте в своих кругах, хорошо мозгов хватает не выходить. Госпожа Салливан застыла, руки словно плети висят вдоль тела, и только по щеке катится одинокая слеза.

-Spiritus rebelles obedire! - я выкрикнул формулу подчинения и подкрепил ее сильным ментальным пинком. Сила хлынула сплошным потоком, и я едва устоял на ногах от такого резкого рывка.

Обезумевший дух оттолкнул Нину от себя и вновь ринулся на госпожу Герцман с явным желанием разорвать ее на части. К счастью, мне удалось мгновенно подчинить душу.

- Остановись! - душа Герцмана дрогнула, попыталась сломить мою волю, но вот этого мне было не занимать.

Дух подчинился и замер над дрожащей и поскуливавшей женщиной.

- Гарольд, вернись в круг. - я усилил ментальный нажим и использовал личное имя души.

Дух, рыча и подергиваясь переместился в круг. Можно было начинать изгнание.

Только изгнав духа, я смог немного расслабиться. Причитания и угрозы госпожи Герцман я не слушал. Сунув под нос контракт, я еще раз зачитал правила вызова духа, под которыми эта курица и подписалась. После всего случившегося у меня не было желания слушать недовольство, и я просто вытолкнул всех вон, обещая прислать кристалл с записями и протокол завтра судье.

Тяжесть дня давила, поэтому я зашел в кабинет и налил себе бурбона из бара. Сев в свое кресло, я запрокинул голову и уставился в потолок.

- Почему все так? - спросил я.

- Такова жизнь. Она порой жестока, а порой прекрасна. - отозвалась Нина от окна.

- Ты знала, что так будет?

- Догадывалась.

- Почему не сказала?

- Мы больше не понимаем друг друга. Ты не откровенен со мной, я с тобой. Все закономерно.

Отчасти она права, я мог бы признаться, мог бы рассказать ей что нас ждет. Но зачем? Она и так умерла, ни к чему ей переживания еще и обо мне. Или может ей будет все равно? Но когда я думаю об этом, такое чувство будто меня ударили под дых. Не хочу об этом думать. Я вспомнил как было раньше.