Затерянные миры

– Слушай, старпом, пойдем выпьем, а? Пока парни готовятся к обратной дороге у нас есть немного времени. – Он лукаво подмигнул и заговорщицки посмотрел на Дидрича, проведя тыльной стороной ладони по своей широкой рыжей бороде. – У меня тут припасено с собой немного…

Джек не слышал разговора капитана и его старшего помощника. Он сидел возле Имани, которой единственной из всего отряда удалось бежать с места кровавой бойни. Девушка не плакала, но пребывала в каком-то странном состоянии задумчивого транса. Стоун был уверен, что перед ее взором всё еще стояли страшные картины разорванных людей и жуткие морды выродков-морху.

Он слегка приобнял ее, надеясь поддержать, а затем решил отвлечь от неприятных воспоминаний.

– Слушай, Имани, а что это за “позеленение”, о котором говорил капитан? Что означают все эти татуировки на лицах? Какой-то знак отличия, да?

– Это не татуировки, – медленно произнесла девушка. – Это следы мутации.

– Не понял…, – Джек и впрямь не понял услышанное и решил, что Имани бредит. Он даже приложил ладонь к ее лбу, но тот оказался абсолютно прохладным. – Какие еще мутации?

– Мы грешники, – мулатка начала старую песню. – Мы все обречены жить здесь вечно…

– Как вечно? Какие грешники?!

– Ты разве еще не понял? Это наше наказание – мы будем жить вечно, если это можно назвать жизнью…, – она тяжело вздохнула и посмотрела на Стоуна. – На этом острове нет смерти, в обычном понимании… Остров лечит любые раны, которые ты получаешь здесь – шрамы заживают, болезни проходят, оторванные конечности вырастают заново…

– Ты серьезно говоришь? Если так, то это же здорово! – Стоун вспомнил как обнаружил утром полностью затянувшиеся шрамы.

– Здорово? Вряд ли… Здесь нет времени и каждый день похож на предыдущий. Это ад просыпаться каждый день, зная что ты не стареешь. Поначалу это кажется веселым и классным, но в действительности… Через десятки лет невольничьей жизни ты мечтаешь только о том, чтобы умереть. Но смерть – это почти недоступная роскошь для нас. Многие пытались покончить с собой – резали вены, бросались вниз со скалы…

– И что? Остров лечит даже разбитую вдребезги голову?!

– Если повезет и твоя рана окажется невосстановимой, то может быть ты и умрешь, как те несчастные, которых сегодня порвали на куски морху… Но больше шансов на то, что ты неделями будешь валяться на дне ущелья, наблюдая за тем как остров заново излечивает тебя. И это ужасно…

– Но ты говорила про какие-то мутации!

– Да, остров соберет тебя заново, но скорее всего совсем не таким, каким человек был изначально. Что-то происходит со всеми нами здесь, в этом месте… Кровь зеленеет, а вместе с ней и твои ткани. Возвращая жизнь телу, остров забирает у тебя кусочек человечности взамен. Люди звереют, теряют разум. Ты прибыл недавно и твоя кровь еще нормальна, но с годами… – Мулатка тяжело вздохнула, – Чем больше мутаций ты переживешь, тем в более страшное существо превратишься, пока однажды не станешь полным уродом и тогда племя выгонит тебя из поселка. Обезумевшие мутанты мечутся по лесу, получая всё новые и новые раны, и мутируя всё больше и больше. Теперь ты видишь, что вечная жизнь – это вовсе не здорово, верно? Это наша кара за грехи. И только виридис, который мы добываем в шахтах, может замедлять этот процесс. Этот минерал каким-то образом, останавливает заразу.

– И поэтому он так ценится?

– Да, – устало ответила девушка. – Теперь ты понимаешь почему это наказание, а все мы здесь грешники.

– А морху? Они что тоже раньше были людьми? – внезапная догадка озарила Стоуна.

– Никто не знает этого наверняка.

– Ты сама-то давно здесь? – задумчиво спросил Джек с сомнением посматривая на старые полуистлевшие одежды Имани.

– Никто не знает, – тихо повторила девушка и поднялась со своего места. – Никто…

* * *