Школа чернокнижников. Железная корона

Глава 37

Школа изменилась. Сейчас, когда по парковым дорожкам не бродили студенты, а из окон не лился многоголосый гомон, она казалась еще более пустой и мрачной. А может быть, дело было в том, что из яркого летнего сада я попала в зимнюю стужу. Голые деревья и снег кругом смотрелись непривычно. Но главным новшеством было не это. Тонкий и едва видный купол над замком, похожий на огромный мыльный пузырь. Будто защитное поле. От кого же мы защищаемся? Впрочем, нет, кажется, это не мы защищаемся. В тени сада я увидела фигуру в темном, а потом еще одну и еще. Стражники императора. Почти незаметные, они буквально окружали замок. А значит, купол, скорее всего, не для того чтобы защищать школу, а чтобы защититься от нее. Нет, император меня не отпустил. Он просто соорудил мне другую тюрьму.

Я поднялась по ступенькам и вошла в общежитие. Тишина. Разумеется, тишина. Почти все студенты разъехались по домам. И хотя у этого гробового молчания было вполне бытовое и даже уютное объяснение, оно все равно давило со всех сторон, заставляя чувствовать себя маленькой и одинокой.

Я прошла мимо своей комнаты, даже на заглянув в нее, и направилась к комнате Филаи. Ректор выставил их из императорского дворца лишь вчера, кто знает, вдруг она не успела отправиться домой, или вовсе решила остаться здесь с Риланом. Но комната была заперта, и оттуда не доносилось ни звука, ни шороха, ни уж тем более звонкого лая Пушистика. И все же я решила подняться еще на этаж, вдруг Рилан все-таки на месте. И на этот раз мне повезло, он был там, и Филая тоже. Увидев меня на пороге комнаты, они тут же оказались рядом.

– Что там у вас случилось? Мы так за тебя волновались…

– Ты видела купол и стражников?

– Что вообще происходит? Никто ничего не говорит.

От этого дружеского участия в глазах у меня защипало и я, наконец, разрыдалась. А вскоре уже сидела, укутанная теплым пледом, с чашкой ароматного чая в руках и рассказывала все, что приключилось за то время, пока их не было во дворце. Ну почти все. События вчерашнего вечера я решила оставить при себе.

Рилан и Филая, в свою очередь, рассказали, что случилось в школе. С утра территорию заполонили стражники, появился купол. Работают только императорские порталы, ни один другой не открывается.

– Я пробовал даже самые дорогие и навороченные, не работают, – подтвердил Рилан. – В общем, все, кто оказался в этот момент в школе, теперь вроде как пленники.

– А много здесь народу? – спросила я.

– С десяток студентов да несколько преподавателей. Ну и обслуживающий персонал, конечно. Повара, кастелянша. Магистр Аберардус теперь вроде как за главного. Он велел всем сидеть по комнатам и не бродить по улицам.

Я поежилась. Бродить по улице не очень-то и хотелось, холодно, ветрено, а тут еще и стражники.

– Вообще-вообще никуда нельзя выходить?

– В столовую можно, – улыбнулся Рилан.

– Так чего же мы ждем? Подкрепиться не помешает, а заодно как-нибудь понять, кто же на самом деле покушался на принца. Если мы поймем, кто настоящий убийца, магистра Линарда отпустят. Отпустят ведь, так?

Рилан тяжело вздохнул, Филая отвела взгляд.

– Будет надеяться, – наконец сказала она. Похоже, мои друзья не слишком полны оптимизма.

Столовая была пуста. Никого, только мы. Так что можно было говорить не опасаясь, что нас услышать за соседними столиками.

– Я думаю, что это глава службы безопасности. – начала я. – У него у единственного была настоящая причина желать смерти хранителю. Принц догадался об этом, наверное, пошел с ним поговорить – и вот результат.

– Но как светлый маг мог использовать темную магию? Это же невозможно!

– Вообще-то такая возможность есть. Артефакт-накопитель, – подал голос Рилан.

– Это еще что такое?

– Очень редкая и дорогая вещь. Позволяет собирать магию, сбрасывать ее туда, для того чтобы использовать в нужный момент. Раньше многие сильные маги так делали, очень удобно.

– А теперь?

– Секрет изготовления этого артефакта был утерян. Так что сейчас они вроде как редкость и раритет.

– Мы знаем, что сир Траун весьма прижимист, если не сказать жаден. Разве потратился бы он на что-то столь дорогое?

– А может потому он и жаден, что ему жалко денег на ерунду вроде прихотей жены, зато он собирает их на такие вот магические штуки, – не сдавалась я.

– Очень сомнительно, – протянул Рилан.

– А на кого ты думаешь?

– Летописец Магфрид, – сказал он, и мое сердце дрогнуло. – Он слишком часто мелькает в этой истории. Она была ему выгодной.

– Чем это? Они ведь расстались с сиррой Траун. Он даже не позвал ее замуж.

– Откуда ты знаешь, может, и звал. Но что ей какой-то там журналист? Она искала мужчину посолиднее.

– А куда тогда делась железная корона?

– Спрятал, продал, выбросил наконец. Хотя нет, вряд ли бы выбросил. Она была ему нужна. Не забывайте еще, что и принца, скорее всего, убил тот же человек, что и хранителя короны.

– Может это два совершенно разных преступления?

– О, а вот и виновница нашего нынешнего положения, – раздался мелодичный голос, и я вздрогнула. К нашему столику приближалась магистр Калмин. – Ну теперь вы довольны? Магистр Линард в тюрьме, а школа и сама превратилась в тюрьму.

– Но я не виновата. Я этого не хотела, – растерянно проговорила я. Уж чего-чего, а таких нападок я не ожидала, хотя должна была ожидать. Наш последний разговор с магистром Калмин был несколько… напряженным.

– Ступайте за мной, – велела мне она. – Я должна задать вам несколько вопросов.

Я растерянно оглянулась на своих друзей. Оставаться наедине с магистром Калмин мне сейчас совершенно не хотелось.

– А может, вы зададите их здесь? – неуверенно проговорила я.

Она закатила глаза:

– Кто разговаривает о таких вещах в людных местах? Вы как первокурсница, ей богу!

– А я и есть первокурсница, – пробормотала я себе под нос. И только успела подумать: а ведь действительно, прошло только полгода, как я учусь в Школе чернокнижников, а событий хватит уже на целую жизнь, а может и на все две.

Я послушно последовала за магистром Калмин. Мы молча прошли по коридорам и оказались в ее классе. Он тоже изменился: сиротливо стояли холодные котлы, не клубился под потолком пар и даже травы, развешанные по стенам, казалось, пахли не так сильно и не так ароматно.

– Ты погубила его, глупая девчонка! – воскликнула магистр Калмин, как только за нами закрылась дверь.

– Я? Да при чем тут я? – это обвинение было жестоким и несправедливым.

– А с чего бы вдруг ему бы понадобилось убивать твоего жениха?

– Но это не он!

– О, ты можешь думать все, что угодно, но я-то понимаю, что случилось. Он просто обезумел от ревности и убил принца.

– Это не он, потому что той ночью мы были вместе, – проговорила я твердо и глядя магистру Калмин в глаза.

Из нее словно разом выпустили весь воздух.

– Добилась все-таки своего, – сказала она после долгой паузы. – Может быть, и следовало сообщить об этом императору, да только Линарда это не спасет, – продолжала говорить магистр Калмин. – Как только ты признаешь, что ты его любовница, веры любым твоим словам о нем больше не будет.

Надо же, они с призраком пришли к одному и тому же выводу. Неужели это настолько очевидно? И только я не сумела сразу просчитать.

Она снова надолго замолчала, а потом проговорила тихо и хрипло:

– Молись всем богам, девочка, чтобы принц выжил. Потому что от этого зависит и твоя жизнь.

Наверное, впервые она говорила серьезно, и в голосе не слышалось ни насмешки, на раздражения, ни злости.

– Почему?

– А как ты думаешь, почему ты сейчас не в тюрьме, а здесь?

Я лишь пожала плечами.

– Ты – истинная императрица, и нынешнему императору очень нужна ваша с принцем свадьба. Но если принца не станет, ты никак не войдешь в императорскую семью. Не ждать же в конце концов, когда подрастет младшенький. Тем более, что с его состоянием здоровья надежды на это мало.

– Он действительно так плох?

Почему-то в этот момент я думала не о своей будущей семье, а о том, какой, должно быть, это кошмар для императрицы: старший сын погиб, младший слаб здоровьем, а теперь и с Дженардом случилось такое.

– О да, бедняга Гилем пока справляется с его состоянием, но похоже, он награни отчаяния. Можешь себе представить, он даже спрашивал у меня о каких-нибудь темных снадобьях, которые могли бы помочь.

– И что же, помогли?

– Нет, конечно. Я их ему и не дала. Всякому известно, смешивать темные снадобья со светлыми очень рискованно. Никогда не знаешь, что получится.

– Но когда мне было плохо после ваших духов, он дал мне светлое зелье и мне сразу стало легче.

Магистр Калмин пожала плечами:

– Но ты молодая, пышущая здоровьем девица, а не малолетний ребенок. К тому же, с чего ты взяла, что это зелье было светлым? Впрочем, возможно, он не слишком дорожил твоим благополучием, но тебе повезло.

Не думаю, что в арсенале светлого целителя были темные снадобья. Скорее, верно последнее. А значит, находясь во дворце, я рисковала куда чаще и больше, чем сама думала.

– Впрочем. это и не важно, – магистр Калмин улыбнулась так ласково, что у меня мурашки по спине пробежали. – Боюсь, и для тебя, и для Линарда важно только одно.

– Чтобы принц выжил, – медленно проговорила я.

– Чтобы принц выжил, – повторила Магистр Калмин.

– Я вернусь к своим друзьям, – то ли сообщила, то ли спросила я.

Она лишь молча кивнула и даже не повернула головы в мою сторону, когда я выходила из класса.

В этот день мы разошлись поздно. Строили предположения, гадали, вспоминали мельчайшие детали всех бесед. Но итог был, увы, неутешительным. Вечером, когда я возвращалась в свою комнату, никто из нас по-прежнему не имел представления о том, кто убийца.

В комнате все было по-прежнему. Да и что тут могло измениться в мое отсутствие. Шкаф, кровать, окно. За окном Карла с воронятами. И призрак, выплывающий из шкафа. Почему-то видеть его было радостно и отрадно.

– Ты вернулся!

– Опять ты шляешься по ночам. Ну что за императрица из тебя выйдет!

Приятно знать, что даже когда все рушится, даже в наступающем хаосе что-то остается неизменным.

– Скажи, ты ведь был во дворце? Ты видел, куда они повели Линарда?

– Не видел, но потом его нашел. Жив-здоров твой любовник, и даже накормлен. Но боятся его они, я тебе скажу, просто жуть. Хотя он же в наручниках. Не опаснее котенка. Вот это мужчина, я понимаю. Такого ужаса на всех нагнал, – он вздохнул. – Жаль, что казнят. Второго такого жениха мы уже не найдем.

– А может ты видел, что случилось тогда с принцем? Кто его мог так?

– Да как же я мог видеть? Я за вами присматривал.

– Шпионил, – поправила его я.

– Присматривал.

Спорить было бесполезно, да и не хотелось. Все это: жаркие поцелуи, нежные объятия, сладкое чувство уверенности и безопасности в кольце любимых рук, вся нежность, все признания – все это словно осталось в какой-то другой жизни. А впереди была только безнадега и пустота. Я знаю, что он невиновен, могу это доказать, но как только открою рот, никто больше не поверит ни одному моему слову. Как же это больно, больно и несправедливо.