Carpe nostra! (Хватай своё! (лат.))

Глава 15. Подарок на день рождения

Вот и подошла к концу эта история. Я хочу ещё раз поблагодарить моих замечательных бет: Кеганис и Rudik, а также всех прекрасных читателей, кто поддерживал меня всё это время и оставлял отзывы: ols, IviLetta, marielleZ, Элоиза, NikolHatter, SunShineSmile, tata90210, LEL84, Айра Акума.

Отдельная благодарность LadyRovena, fulona и lozhnonozhka, без которых я бы ни за что не решилась писать и никогда не написала бы этот роман.

Я посвящаю этот роман одному удивительному дамскому клубу. Девчонки, это всё вам!

Эта глава — бонус тем, кто дочитал до конца. Так что теперь можно спокойно откинуться на спинку мягкого кресла с бокалом вина или чашкой вкусного чая и читать. :)

Эротические сцены в наличии. Это всё-таки любовный роман. Вы предупреждены.

На всякий случай.

Пе́ргола (итал. pergola от лат. pergula — навес, пристройка, от лат. per— + regere — направлять) в садоводстве — навес первоначально из вьющихся растений для защиты прохода или террасы от палящего солнца. Опора перголы состоит из повторяющихся секций арок, соединённых между собой поперечными брусьями. Пергола может быть как отдельно стоящим сооружением, так и частью здания, закрывающим открытые террасы.

Я прикрепила изображения перголы в иллюстрациях к 15 главе.

Глава 15.

Подарок на день рождения.

Гермиона часто смотрела на своё обручальное кольцо и проводила по нему пальцем, не в силах поверить, что теперь она всё-таки Малфой. Церемония была отнюдь не скромной, как ей того хотелось. В мае в мэноре праздновали сразу две свадьбы: её с Люциусом и Драко с Асторией. Для этого знаменательного события наняли профессионального колдографа, с которого взяли магическую клятву не продавать снимки никому другому. Большой зал эльфы превратили в сказочный сад: колонны обвивал плющ, усеянный нежно-розовыми бутонами, по углам благоухали кусты цветущей сакуры, а у парадной лестницы весело звенел ручей. На большой лужайке парка разбили красивую площадку с деревянными перголами по кругу, увитыми душистым хмелем и лимонником. Каждый столик под навесом украшали вазы с подснежниками, а посередине белела традиционная свадебная арка из роз и гортензий.

Гермиона вспоминала свою первую скромную свадьбу в Норе: традиционный цветной шатёр посреди поля, простое белое платье с розой на правом плече, влажная от пота рука Рона, сжимающая её пальцы, тёплые объятия Молли и Артура.

Но в Малфой-мэноре всё было иначе, Люциус желал раскрыть её женскую красоту и видеть любимую во всём великолепии. Гермиона не переставала удивляться ему: собственник и хитрец, он мог быть жестоким и в то же время поразительно нежным.

Она смотрела на себя в зеркало и не верила глазам. Изящное кремовое платье-«колонна» прекрасно подчеркивало фигуру: лиф сжимал высокую грудь, лёгкая юбка облегала стройные бёдра, подол при каждом шаге трепетал, словно цветочные лепестки. Мэри уложила её волосы короной и вплела маленькие розы, заколдованные от увядания.

— Зачем такая помпезность? — спрашивала она его.

— Мы заслужили это, Гермиона, — отвечал Люциус. — Разве ты сама этого не чувствуешь? Неужели все испытания, через которые мы прошли, не стоят того, чтобы теперь радоваться жизни?

Когда Генри провёл дочь к алтарю, он склонился и прошептал ей на ухо:

— Ну вот теперь я за тебя спокоен: с Люциусом ты как за каменной стеной.

После того, как распорядитель Лоуэлл закончил вступительную речь, Люциус откинул прозрачную вуаль с лица любимой и замер, пожирая взглядом её прекрасное лицо, нежные губы, белую шею, плечи, декольте. Гермиона не могла оторвать глаз от волевого подбородка и чувственного рта Люциуса, от его безупречного сливового фрака, на который ниспадали белые пряди.

Когда жених и невеста порывисто слились в страстном поцелуе, гости одобрительно зааплодировали.

— Ээ... Простите, мистер Малфой, но я ещё не закончил с клятвами... — вклинился Лоуэлл.

— Хорошо, — выдохнул Люциус, с трудом оторвавшись от невесты, — продолжайте.

Когда все детали церемонии были соблюдены, молодожёны наконец поцеловались и спустились к остальным волшебникам, чтобы уступить место у алтаря Драко с Асторией.

Маленький Кристиан, которому Мэри наколдовала серебряные крылышки, словно Купидон носился по красной дорожке и разбрасывал из корзинки цветной рис, гости только успевали уворачиваться, когда им в бокалы прилетали яркие крупинки. Гермиона хотела заколдовать рис и объяснить сыну, что тот увлёкся, но муж остановил её. Кристиан, увидев Люциуса, бросил корзинку, достал подаренную палочку и завопил:

— Папа! Кис — васебик!

Отец поднял его высоко-высоко, а потом прижал к сердцу.

— Самый лучший в мире!

Он был счастлив, как никогда. Гермиона теперь принадлежит ему. Навсегда. А Кристиан впервые назвал его «папой».

Гермиона смотрела на свою новую семью и невольно вспоминала, как Люциус накануне купал Криса. Когда она отправилась проверить, всё ли в порядке, то едва не поскользнулась на луже, которая натекла из-под двери. Ворвавшись внутрь, Гермиона обнаружила, что стоит по щиколотку в воде, а голый Кристиан в синей ванночке поливает отца игрушечной лейкой и хохочет.

— Кристиан! Люциус! Вы что здесь устроили?!

Мокрый с головы до ног, но весьма довольный, Люциус с видом заговорщика подмигнул сыну.

— Крис, смотри, какая мама злая. Наверное, она тоже ещё не помылась. Давай-ка мы с тобой ей поможем!

Гермиона оглушительно взвизгнула, когда в неё ударила струя «Агуаменти» из палочки Люциуса. Но не успела она выдать ответный залп, как крепкие руки обхватили её и бросили в бассейн. Кристиан был в восторге: он ещё ни разу не купал маму.

Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она бы ни за что не подумала, что Люциус окажется таким заботливым отцом.

Двойное торжество посетили все высокопоставленные лица Магической Британии: и министр, и спикер, и лидеры всех партий, и главы отделов.

Гермиона разглядела даже Нарциссу под руку с каким-то усатым мужчиной.

Она из вежливости пригласила всех Уизли и Поттеров. Первые из вежливости не пришли, только Джордж отправил совой весёлую открытку, а вот последние решились поздравить её.

Гарри крепко обнял подругу.

— Ох, Гермиона! Я, конечно, очень рад за тебя, но если что не так... ты всегда можешь на меня положиться!

Джинни, целуя её в щёку, сказала:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... Будь счастлива!

Были и Пэнси Паркинсон, Грегори Гойл, Теодор Нотт, Блейз Забини. За Драко и Асторию они радовались от души. Когда бывшие слизеринцы подошли все вместе, чтобы поздравить Гермиону и Люциуса, было заметно, что им неловко, и они не знают, как теперь вести себя с ней. Особенно нервничали Пэнси и Грегори. Блейз белозубо улыбался, Теодор завёл светскую беседу о новых изобретениях.

Астория, вся в белом, словно изящная лилия, кружилась в вальсе с Драко, Гермиона, нежная, будто кремовая роза, танцевала с Люциусом. Над цветущим садом звенели пчёлы, вокруг гостей порхали разноцветные бабочки, одуряюще пахло диким мёдом, но Гермиона была счастлива только оттого, что теперь может наслаждаться свежестью «PasdeCalais» сколько угодно. Муж вёл её среди других пар уверенно и властно. Его пальцы изредка шаловливо поддевали шнуровку на её спине, словно предвкушая момент, когда корсет можно будет ослабить.

Обязанности хозяина требовали внимания к гостям, и Люциус время от времени обходил все перголы с бокалом вина, оживляя беседы и проверяя, успевают ли эльфы разносить закуски. В один из таких моментов Гермиона ощутила укол ревности, заметив, с каким интересом муж разговаривает с Гвинет Уайт, лидером партии кроссбенчеров. Возможно, всему виной послужил лишний бокал шампанского, но ей показалось, что миссис Уайт, как всегда одетая со вкусом, стояла к её мужу непозволительно близко. Очевидно, Люциус говорил что-то очень смешное, потому что собеседница хохотала и придерживала его за рукав пиджака, не сводя кокетливого взгляда. Гермионе страстно захотелось снова очутиться в объятьях мужа, чтобы чувствовать, что он принадлежит ей, а она ему. Справиться с эмоциями удалось лишь когда был объявлен белый танец. Гермиона подошла к ним и вежливо улыбнулась.

— Миссис Уайт, рада видеть вас. Я отниму у вас Люциуса, вы не против?

Когда они закружились в танце, Гермиона немного успокоилась, но червь сомнения всё же точил сердце. И муж не мог этого не заметить.

— Гермиона, что с тобой? Что тебя так расстроило? Несвежая тарталетка или чья-то неудачная шутка?

— О чём вы с ней говорили?

— С кем? С Гвинет?

— О, — Гермиона покраснела от досады, — так она уже Гвинет?

— Дорогая... — самодовольно ухмыльнулся Люциус. — Ревнуешь меня?

— О, какая нелепость! Я всего лишь хотела узнать, о чём вы разговаривали...

— ...и не было ли чего между нами, — уверенно закончил Малфой, лукаво улыбаясь.

— И что же? Было? — Гермиона испытующе прикусила губу. — И как давно?

— Ты действительно хочешь знать?

— Люциус! — она вцепилась в его плечи.

Он выдержал томительную паузу, затем склонился к её уху и прошептал:

— Конечно, нет, глупышка. Ничего у меня с ней не было.

Гермиона мысленно вздохнула с облегчением.

— Зачем же ты играешь со мной? К чему вся эта интрига?

— О, ты такая неискушённая, что просто грех тебя не подразнить.

Когда стемнело и в парке зажглись оранжевые фонарики, над танцевальным настилом загремела ритмичная музыка. На круглой сцене попеременно выступали приглашённые «Ведуньи» и популярный нынче «Авалон». Подвыпившие гости азартно подпевали и изгибались в танце. Такого бурного веселья Малфой-мэнор не помнил давно. Когда на сцену поднялся Драко со своим «Гвидионом-1», публика одобрительно зашумела. А после первой же исполненнной композиции раздался такой рёв восхищения, что жениха ещё долго не отпускали, требуя спеть на «бис».

Гости всхлипывали под грустную «Хогвартс в огне». А когда дружно подпевали модную «В котелке варю я зелье, ола-ола-ла!», казалось, их слышно на весь Уилтшир.

Гермиона хохотала и хлопала в ладоши. Люциус откинулся на спинку дивана под навесом перголы, улыбался, сжимая мундштук трубки белыми зубами.

Драко пел, пока не охрип, и тогда Астория решительно забрала его со сцены на правах жены.

Кристиан так устал, что заснул на диване в гостиной прямо в костюме Купидона. Гермиона перенесла его в детскую, которая соседствовала с её спальней, и осторожно раздела. Она накрыла сына одеялом и заперла заклинанием дверь.

Гермиона спустилась в сад, чтобы отыскать мужа, но его нигде не было видно. Она прошла мимо веселящихся гостей, мысленно отмечая, что лидер партии консерваторов уже давно заснул за столом, а из кустов жасмина доносится смех и влажные звуки поцелуев. Увидев Мэри с подносом, она окликнула её.

— Ты не видела Люциуса?

— О, миссис Малфой! Хозяин просил передать вам это.

Домовуха протянула на ладошке что-то похожее на серебряный заварочный чайник, в темноте было не разобрать. Гермиона успела узнать в нём восточный масляный светильник, совсем как лампа Аладдина из старой сказки, а потом портал унёс её.