Ребис

Глава четырнадцатая — Возвращение

Утром обстановка особняка казалась гораздо приветливее, чем прошедшим вечером. Слабые солнечные лучи проникли в гостиную, и теперь даже паутина, свисающая с люстры, казалась серебристо-серым шёлком. Огонь в камине давно погас, а расставленные по периметру комнаты свечи превратились в восковые кляксы.

Все собирались медленно и неорганизованно. Сначала от Гермионы ускакал волшебный гребень — порт-ключ, потом Невилл опрокинул какую-то банку и рассыпал по всему полу кусачие пуговицы. Они крепко вцепились в штанину Драко, и Малфою пришлось отдирать их по одной.

Гостям в особняке были не рады.

Лонгботтом не спал всю ночь, опасаясь внезапного нападения келпи, и прислушивался ко всем шорохам и странным звукам, которыми изобиловал рассерженный старый особняк. Не удалось Невиллу вздремнуть и утром, ведь ближе к рассвету Малфой бесцеремонно растолкал его и протянул волшебную палочку.

— Отдашь это Грейнджер, когда она проснётся, — буркнул Драко.

Невилл удивлённо перевёл взгляд с палочки на Гермиону, поглядел на кислую физиономию Малфоя и согласно кивнул.

Позже оба молодых человека сделали крайне удивлённый вид, когда на столике возле проснувшейся Гермионы оказалась её палочка. Грейнджер не знала, кого благодарить, но сердитый шёпот Малфоя: «Я велел отдать ей, а не положить рядом», развеял все сомнения.

— Ну как там порт-ключ? — полюбопытствовал Невилл.

Гермиона взглянула на гребень. Его зубчики переливались голубым светом.

— Почти готов, — Грейнджер непроизвольно дотронулась до кольца, убирая порт-ключ в сумку. Гарри, наверняка, волнуется за них. Она буквально чувствовала его тревогу через золотистый ободок, но Поттера беспокоило и другое. Кажется, в Англии что-то случилось. Может, ещё одно нападение… Гермиона бросила быстрый взгляд на Драко.

«Интересно, догадывается ли он, кто за этим стоит вместе с Долоховым? — гадала Грейнджер. — Боится ли он сам атаки беглого Пожирателя смерти?» Но спрашивать прямо было некрасиво и неловко.

— Послушайте, — проговорил Невилл, подойдя к окну и взглянув на озеро, которое в утреннем свете не казалось таким уж опасным. — Я тут ночью поразмыслил…

— Да-да, говори, — поддержала Гермиона.

— Каркаров только и делал, что скрывался от всех целый год. Верно?

— Верно, — нетерпеливо сказал Драко. — Никто не предполагал, что этот тип так долго продержится…

— Скорее всего, — продолжил Невилл, — он пользовался защитными артефактами или амулетами, не знаю точно, иными словами, теми вещами, что забрал из школы. Это и объясняет его невероятное везение.

— Я тоже об этом подумала, — призналась Гермиона. — Значит, записи Гриндевальда всё время были при нём. Нет смысла прятать их здесь. Но тогда… — она подавленно замолчала.

— Всё ещё хуже, — закончил Невилл за неё.

— Украденное досталось человеку, который убил Каркарова, — произнёс Малфой, прислонившись к дверному косяку. Он накинул на плечи свою мантию, но не стал повязывать шарф, надеясь на скорое перемещение. После столь холодного места родные дожди Британии казались приятной тепличной погодой.

— Кажется, Каркаров умер в хижине, — неуверенно сказала Грейнджер, пытаясь припомнить, что слышала о смерти бывшего директора Дурмстранга. Вот был бы тут Даррен…

— Над дырой, где обнаружили то, что осталось от его тела, висела метка, — мрачно усмехнулся Малфой. — От гнева Тёмного Лорда не скрыться, какими артефактами не владей.

Лонгботтом шумно перевёл дыхание и сжал кулаки.

— Дневники достались Пожирателям смерти! — выпалил он.

— Что ты думаешь об этом? — спросила Гермиона, взглянув на Драко.

— Тебе интересно моё мнение, Грейнджер? — протянул он. — Я понятия не имею, кто расправился с Каркаровым, но твёрдо знаю одно — надо возвращаться в Англию. Не сочтите за труд, подбросьте меня поскорее на родину, — Малфой красноречиво покосился на сияющий гребень. — Здесь всё равно делать нечего.

— Подождите, я оставил шапку! — воскликнул Невилл, выбежав из комнаты.

— Как в старые добрые времена, — улыбаясь, пробормотала Гермиона. — Драко?

— М-м?

— Это ты достал? — прошептала Грейнджер, красноречиво покосившись на свою палочку.

— Ты могла бы выражаться более осмысленно? — ухмыльнулся Малфой, отворачиваясь к холлу. За Лонгботтомом всегда забавно наблюдать. Вечером он сунул куда-то свою шапку, а теперь не мог вспомнить — куда именно. Драко бы не удивился, узнав, что особняк её сжевал своими шторами и выплюнул где-нибудь на заднем дворе. Дома чистокровных семей — живые. Этот особняк не стал исключением. Он капризничал и вредничал. Камин прогревался плохо. Пыльные ковры норовили подставить подножку...

— Ой, прекрати паясничать. Я о своей палочке!

— Почему ты решила, что это я её принёс, а не Невилл? — изогнув брови, невинным голоском полюбопытствовал Драко.

— Неужели так трудно ответить честно? — насупилась Гермиона.

— Ох, — Малфой возвёл глаза к потолку, по которому быстрыми чёрными точками разбегались в разные стороны паучки. Какая милая компания, оказывается, ночевала здесь вместе с ними. — Ну почему гриффиндорцы так заостряют внимание на том, кто и что совершил героическое, вечно ищут что-то положительное и, что ещё хуже, бескорыстное в поступках других людей, а потом ноют, когда не находят?

— Но я-то нашла! — улыбнулась Грейнджер. — Вчера ты спас мне жизнь, чем не героический поступок?

Выражение лица Драко говорило лучше всяких слов. Его серые глаза словно вспыхнули.

— Нашла, — согласился он еле слышно. — Считай, это оплата долга за то, что ты уломала Поттера выдать мне освобождение от чар Запрета.

После этого признания воодушевлённая Гермиона решила идти до конца.

— Но ты всё равно не веришь, что положительные поступки могут совершаться без корысти, так? — спросила она, продолжая улыбаться.

Малфой не осмелился прервать молчание. Он опустил голову ещё ниже, пытаясь скрыть глаза за чёлкой.

Гермионе стало смешно.

— Тогда зачем ты вернул мне палочку?

Драко устало вздохнул. Зачем? Зачем? Зачем? Снова этот вопрос в его голове. Да он и сам не знал, зачем. Неужели так трудно просто взять эту деревяшку и ничего не спрашивать? Надо было сломать её после услышанного ночью, а не нести Лонгботтому.

— Достать её было легко. Обошлось простым Акцио. Просто мне хорошо известно — каково это — лишиться своей палочки, — переменившимся тоном сказал Малфой.

Больше они не произнесли ни слова. Гермиона была озадачена странным поведением Драко. Вот так и кончались их разговоры в последнее время. Что-то происходило между ними, и она сама не понимала — что конкретно. Наверное, это уходила глупая вражда, возникшая ещё в детстве.

Через пять минут Невилл вернулся ни с чем, снова пересчитал зубчики на заколдованном гребне, и трое бесславных путешественников, пережив неприятную аппарацию, оказались в доме Грейнджеров.

— Ты сможешь разузнать подробности смерти Каркарова? — спросил Невилл, задержав Малфоя на пороге.

Драко кисло усмехнулся и незаметно дотронулся до своей монеты. Удача при нём.

— Его убили Пожиратели.

— Их и нужно спрашивать о подробностях. Логично? — продолжила Гермиона.

— Что ты имеешь в виду? Где мы возьмём Пожирателей? Ну… э-э… кроме... — замялся Лонгботтом.

— Меня, — Малфой неприятно улыбнулся. — Если ваш дражайший будущий министр магии за время нашего отсутствия не отменил свой собственный указ, то мы найдём их в Азкабане.

* * *

Драко вообще не следовало появляться здесь, но пришлось переступить через себя.

Азкабан.

Трудно найти более уродливое сооружение. Снаружи крепости треугольной формы были голые серые стены, омываемые водой. Волны с остервенением бросались на скалы, на которых у самой воды стояла тюрьма.

Но внутри всё ещё хуже.

Малфой крепко сжал влажный бортик шлюпа, пытаясь охладить кожу вспотевших ладоней. Волны шумели и бились о корму. Ветер трепал брезент, которым были накрыты ящики с продуктами для заключённых. Морской солёный воздух напоминал Драко о днях, проведённых в ледяной камере. Он словно заново ощутил сырость, вонь старого тюфяка и стылое дыхание дементоров. Малфой закрыл глаза, под веками тут же закружились жёлтые и чёрные пятна, принимающие форму дыр в тюремной стене и блёклых пятен света на железных прутьях.

Чем ближе кораблик, больше напоминающий лодку, подплывал к Азкабану, тем сильнее горло Драко сжимала невидимая рука нарастающего страха.

— Всё в порядке? — спросила Гермиона и тут же пожалела об этом. Ну что, в конце концов, за глупости она спрашивает? Вопрос показался ей неуместным и даже грубым.

— Да, — хрипло ответил Малфой, открыв глаза.

Драко попытался улыбнуться и взглянул на Грейнджер. Она силилась удержать края капюшона. Её выбившиеся волосы беспощадно трепал морской ветер, на лице блестела солёная водяная пыль.

— Мне показалось, — с сомнением начала Гермиона, — что тебе нехорошо. Ты уверен, что мы поступаем правильно?

— Нет, — бесхитростно сказал Малфой. — Но только один человек был в курсе всех вылазок Пожирателей смерти. Можно сказать, он был секретарём Тёмного Лорда по поручениям такого рода. И он сейчас в Азкабане… — Драко стиснул кулаки. — Ему дали всего десять лет. Всего десять…

— Мы могли бы справиться вдвоём, — покачала головой Гермиона. — Я и Невилл.

— Сомневаюсь.

— Что можно будет говорить, а что нельзя?

— Говорить буду я. Даже бывший слуга Тёмного Лорда не станет делиться с такими, как вы, пожирательскими сплетнями.

Гермиона обняла себя за плечи. Жест для неё крайне необычный, поэтому Драко сразу это заметил. Он помрачнел ещё сильнее, внезапно поражённый мыслью, что мог обидеть Грейнджер, и не знал, как объяснить ей, что в его грубости нет её вины. Этого ещё не хватало! Как объяснить, когда столько эмоций и страхов переполняли его? И все эти чувства он вёз в Азкабан, где они только обострялись. Вечно эти гриффиндорцы лезут под руку со своим пониманием.

— Не в обиду Лонгботтому или тебе, — попытался смягчить свои слова Малфой.

— Ты прав, — гораздо спокойнее проговорила Гермиона, облокотившись на бортик и позволив ветру стянуть с головы капюшон и ещё больше растрепать каштановые волосы.

Драко опустил взгляд на свою руку, лежащую рядом с ладонью Грейнджер.

«Как давно я не касался девушки? — неожиданно пришло ему в голову. Ещё недавно эти мысли показались бы ему ненормальными, учитывая, что их вызвала Гермиона, но после случившегося на озере Малфой не мог возродить в себе даже толику враждебности к ней. У него не получалось сердиться на неё даже из-за слов, произнесённых ею наедине с Невиллом. Она была права. — Отвратительное чувство — желать дотронуться до этой тонкой ладони. Была бы Грейнджер страшненькой, как всегда говорила Панси, было бы легче противостоять ему».

Драко убрал свою руку от греха подальше и тяжко вздохнул.

— Эй! — позвал Невилл, показавшись из трюма. — Вы чего вылезли под самый ветер? Замёрзнете!

* * *

Их шлюп медленно приблизился к берегу — небольшой насыпи из гальки и чёрного песка. Старый капитан перелез через борт и привязал лодку, затем крикнул что-то выглянувшим из крепости людям. Они сразу же отозвались.