Девочка, кот и штурман

Накануне длинного путешествия

После того как старейшины приняли решение, приготовления к путешествию Бриттов в южные земли заметно ускорились. Чтобы лучше подготовиться к дальней дороге, семейство даже нанесло визит леди Саммер – единственной женщине, перебравшейся к ним с Юга. Она рассказала им все об обычаях, пище и одежде южан.

По словам леди Саммер, южная мода сильно отличалась от северной. Вместо платьев из тюленьей кожи и толстых пальто из лисьего меха южанки носили одеяния из тонкого материала под названием шелк, а их обувь была сделана не из дерева и кожи, а из лент и кружев.

Леди Саммер очень обрадовалась, что может помочь им собраться. Фактически, когда они пришли, у нее уже все было готово, включая семь пар платьев по южной моде и семь пар соответствующих туфель. Уне показалось, что она готовилась к их поездке даже дольше, чем они сами.

– Мне кажется, это какая-то глупость, – сказала девочка, вместе с сестрами примеряя туфли, которые носили на Юге. – Зачем носить платье, которое настолько тонкое, что продувается ветром? А эти туфли, – она подняла одну ногу. Туфля была переплетена тонкой белой лентой. – Если наступить в них в лужу, они мгновенно развалятся. И потом, – продолжила Уна, – зачем нам вообще туда ехать? Если там так замечательно, почему вы переехали сюда?

Она обернулась и посмотрела на леди Саммер. В это время мать стукнула ее по голове туфлей. Но, к счастью, та тоже была сделана из лент, поэтому девочка практически ничего не почувствовала.

– Помолчи, Уна, – резко произнесла миссис Бритт. – Леди Саммер – настоящая леди. Ты не должна задавать ей такие вопросы. Это невежливо.

– Нет-нет, – возразила леди Саммер. – Все в порядке, – она отвернулась от жены капитана и поглядела на ее младшую дочь. – Я оставила свой дом, потому что влюбилась в северянина. Но, к сожалению, мне не ответили взаимностью. Десять лет назад он уплыл на корабле – вернее сказать, сбежал, – и с тех пор я живу здесь одна.

– Но почему вы не вернулись обратно? – спросила Уна.

– На самом деле мне не очень нравится на Юге, – призналась леди Саммер. – Я бы не сказала, что это лучшее место на земле. Большую часть времени там очень жарко, и не так много еды, как кажется. По крайней мере, не так много еды для…

– Ладно, думаю, на сегодня достаточно, – громко произнесла миссис Бритт. Она испугалась, что если леди Саммер станет плохо отзываться о Юге, то ни одна из ее дочерей не захочет туда ехать. А это бы чрезвычайно разозлило капитана. – Не беспокойтесь о нас. Мы знаем, что делаем. Вы еще не видели настоящей зимы – такой, которая грядет в этом году. Помяните мои слова, леди Саммер, через два месяца вы пожалеете, что когда-то оттуда уехали.

Пока Бритты благодаря последнему предсказанию Фрейдис готовили наряды для Юга, встал вопрос, как туда добраться. Изначально капитан заказал для них экипаж, который отправится от гавани Айсблоун. Карету собирались изготовить из золотого дуба – очень редкой и дорогой древесины, которая была не тяжелее перышка. Ее доставляли из дальних краев, которые располагались за самыми южными странами. Если бы они отправились из Нордлора в экипаже из золотого дуба, то добрались бы в четыре раза быстрее, чем в обычной повозке. Но на изготовление кареты требовалось много месяцев, поэтому нужно было придумать иной выход.

– Ты уверен, что это именно он? – спросила мать Уны владельца магазина. Сегодня утром муж отправил ее в магазин купить кое-что особенное. Семь ее дочерей стояли вокруг, с подозрением глядя на это «кое-что». – Не очень-то похож на тот, что я помню.

– Это действительно он, миссис Бритт, – ответил продавец. – Старый экипаж Фрейдис Спитс, самый роскошный на Севере. Меня не раз просили продать его.

Может, саму карету прорицательницы продавец и оставил, но зато продал все, что когда-то ее украшало. Все драгоценные камни выковыряли, золотых китов сняли и даже прежние колеса продали и заменили на обычные деревянные. Причем они были не из золотого дуба, а, похоже, из дешевой березы.

– О, мама, – сказала Ина, – экипаж кажется таким обычным.

– И старым, – добавила Берит.

– Мы не можем ехать в этом, – заявила Трин.

– Это позор, – согласилась Сиссель.

– Неужели нельзя взять что-то другое? – умоляюще спросили двойняшки.

– Да, было бы желательно, – заметила их мать, продолжая разглядывать невзрачную карету. – А у тебя есть другие экипажи? – спросила она владельца магазина. – Может, золотой или хотя бы серебряный?

Если она хотела выдать своих дочерей замуж за южных принцев, то они должны были произвести хорошее первое впечатление и появиться эффектно.

– Боюсь, что нет, – ответил продавец. – Экипажи в северных краях – редкость, даже обычные, деревянные.

– Может, нам просто стоит остаться здесь? – предложила Уна.

– А ты вообще помалкивай, – шикнула на нее мать. – Говоришь ерунду. Не обращайте на нее внимания, мистер Опсал. Она ненормальная, в отличие от своих сестер. – Миссис Бритт ласково улыбнулась старшим дочерям и решительно произнесла:

– Если мы хотим уехать до наступления зимы, то придется брать этот экипаж. Но не переживайте, девочки. Мы его преобразим. К завтрашнему дню он будет выглядеть даже лучше, чем в то время, когда его сотворили.

Несмотря на весь этот оптимизм, ей, похоже, не удалось убедить дочерей.

– Так, – сказала жена капитана, – а у тебя, случайно, нет белых медведей?

– Убежали к холмам девять лет назад, – ответил владелец магазина. – Сразу после этого я продал их цепи одному коллекционеру с Юга. С тех пор медведей никто не видел. Но у меня есть две лошади.

– Лошади тоже сгодятся, – разочарованно вздохнув, произнесла миссис Бритт. Как бы эффектно они появились в карете, запряженной четверкой белых медведей! Она была уверена, что ни один южанин никогда не видел подобного. – И еще нам, конечно, нужен кучер, желательно умеющий читать. Может, ты отвезешь нас?

Владелец магазина хотел отказаться, но потом припомнил предсказание бывшей владелицы экипажа. Возможно, это был его единственный шанс спастись от грядущей зимы.

– Могу… за отдельную плату, – ответил он.

Когда они договорились о стоимости кареты вместе с лошадьми и кучером, миссис Бритт напоследок попросила:

– Доставьте, пожалуйста, эту карету к нашему дому к полудню. Нам еще нужно украсить ее перед отбытием.

Сестры Уны украшали карету с еще большим удовольствием, чем наряжались сами. Весь день они приклеивали драгоценности к ее бортам, привязывали ленточки к окнам и раскладывали подушки по сиденьям. Девочки даже нашли золотой блеск и нанесли его на колеса. К вечеру экипаж уже весь переливался в лунном свете.

– О, ну разве она не чудесна?! – воскликнула миссис Бритт, когда дочери продемонстрировали ей преображенную карету.

– Восхитительно, – сухо сказал ее муж. Он вышел из кабинета посмотреть на карету, которую приобрел за десять золотых крон. За эту цену можно было купить небольшую лодку. – Надеюсь, вы почините это колесо, – капитан указал на заднее левое колесо, болтавшееся под очень странным углом. – Не хотелось бы, чтобы оно потерялось по пути.

– О, не обращай внимания на колеса, – ответила его жена, – и погляди на ленточки. У нас будет самый прелестный экипаж на всем Юге.

Стоявшая рядом с отцом Уна фыркнула. На ее взгляд, сейчас эта карета выглядела еще более убого, чем утром, когда они ее купили.

– Уна, да что с тобой такое? – спросила мать. – Твои сестры трудились над этой каретой целый день, чего не могу сказать о тебе. Чем ты сегодня занималась?

– Наверное, была около гавани, – съязвила Ина. – Там мы нашли ее в прошлый раз.

– Ага, – поддакнула Берит. – Скорее всего, опять возилась там со своим дурацким набивным котом.

– Как я могла возиться с Гилбертом, – заметила Уна, – если вы бросили его в воду?

При воспоминании об этом сестры засмеялись. Краешком глаза Уна заметила, что отец с матерью тоже смеются.

– Ты уже слишком большая, чтобы играть в игрушки, – сказала мама.

– Я не играла в игрушки, – ответила Уна, – я читала. – И тут же пожалела о своих словах.

– Читала? – переспросила миссис Бритт. – Где ты научилась этому?

– Нигде, – быстро ответила девочка.

И пока мать не успела задать следующий вопрос, она развернулась на каблуках и бросилась бежать по Уэлбоун Лейн.

Уна мчалась по блестящим улочкам Нордлора. Волны, плескавшиеся в морских камнях, разбивались у нее под ногами. В лунном свете она не очень хорошо различала, что впереди. Поэтому, выбежав на берег Нордлора, удивилась увиденному.

В неясном свете ночи проступал силуэт огромного разбитого корабля. Сейчас «Смотрящая чайка» выглядела одинокой. Всеобщее внимание было приковано к новостям о ранней зиме, и жители деревни напрочь забыли о судне, возвращения которого ждали полвека.

Уне всегда хотелось подняться на это судно. По правде говоря, в ее воображении это был светлый, шумный, многолюдный корабль, выходивший в плавание по Великому Северному морю. Но поскольку до ее отъезда оставался всего один день, она понимала, что этого никогда не случится. Так что вполне сгодится холодное, разбитое и безмолвное судно.

Уна поднялась на борт «Смотрящей чайки» через одно из восьми отверстий, зиявших в корпусе. Несмотря на то что корабль горел пятьдесят лет назад, от него до сих пор исходил запах дыма, и где-то вдали, словно через полморя, слышались едва различимые звуки скрипки и крики: «Бис! Бис!».

Звуки моря были настолько реальными, что Уне казалось, будто она уже плывет далеко на север, а не стоит сейчас на берегу Нордлора. На этом обугленном, разбитом и пустом корабле Уна чувствовала себя живой как никогда. Вот где было ее место – здесь, а не в стареньком трясущемся экипаже.

Несмотря на рисунки-воспоминания, выщербленные в древесине, старый корабль выглядел довольно безжизненно. Однако на его борту сохранились следы пребывания людей. Под ногами беспорядочно валялись сломанные ножи, со стен свисали лохмотья, некогда бывшие одеждой, и, присмотревшись внимательнее, можно было заметить на полу два пустых ржавых подсвечника.

Пробираясь по кораблю, Уна обнаружила комнату, где моряки спали. Вдоль стен тянулись деревянные койки. Однако время и огонь сделали свое дело, и они рассыпались от одного ее прикосновения.

В лунном свете, проникавшем внутрь сквозь разбитый корпус, Уна заметила несколько картинок, вырезанных над одной из кроватей. Девочка провела по ним пальцами. Под каждой было выгравировано какое-то число. Здесь оказались изображения пронзаемых копьями китов, пойманной в сети рыбы, которую люди втаскивали на борт лодки. Уна поняла, что цифры означали даты – они соответствовали тем годам, когда корабль выходил в море, а рисунки показывали то, что происходило во время рейса.

Уна пробежала глазами по изображениям, пока не дошла до последнего. Число под ним соответствовало году, в который судно пропало. Здесь запечатлели рыбу, плывущую не по морю, а по небу. Вместо плавников у нее были крылья – огромные, шире самого корабля. Уна узнала это создание. Она уже видела похожий рисунок в одной из своих книг. Это был нарду.