Го юй (Речи царств)

[119]

Некогда Сянь-гун приказал евнуху Бо-ти напасть на Вэнь-гуна, находившегося в городе Пучэн. Вэнь-гун перелез через стену [и бежал], но Бо-ти отрубил ему часть рукава. После того как Вэнь-гун вернулся, Бо-ти добивался встречи, но Вэнь-гун отказался принять его, сказав: “Когда Ли-цзи клеветала на меня, ты стрелял в меня из лука за стеной, закрывающей вход в ворота, затем ты поставил меня в затруднительное положение в городе Пучэн и отрубил часть моего рукава, потом, выполняя приказ Хуэй-гуна, следовал за мной на берегах реки Вэй[1327], и хотя тебе было приказано прибыть на берега реки Вэй в течение трех дней, ты прибыл, лишь однажды заночевав в пути. Ты не выполнил два приказа[1328], ища случай убить меня, а я из-за тебя, Бо-чу[1329], несколько раз оказывался в затруднительном положении. Вот какая старая между нами вражда! Уйди, подумай об этом и приходи встретиться со мной в другой день!”

Бо-ти возразил: “Я считал, что вы знаете, как должен поступать правитель, и [только] поэтому смогли вернуться во владение. Однако похоже, что вы этого не знаете, — и как бы вам не пришлось снова бежать. Того, кто служит правителю без двоедушия, называют слугой, а того, кто неизменно любит доброе и ненавидит злое, называют правителем. Правитель должен быть правителем, а слуга должен быть слугой, и это называют мудрым наставлением. Следующий до конца этому мудрому наставлению может быть главой народа. Во времена двух правителей[1330] вы считались то жителем Пучэна, то дисцем — какое это имеет ко мне отношение[1331]? Чтобы уничтожить вас, вызывавшего ненависть правителей, я делал лишь то, что позволяли мои силы, и как мог проявлять какое-либо двоедушие? Ныне вы вступили на престол, но разве не может снова появиться какой-нибудь житель Пучэна или дисец?[1332]

И-инь изгнал Тай-цзя, но в конце концов тот стал мудрым ваном[1333]. Гуань Чжун, как разбойник, напал на Хуань-гуна, но в конце концов последний [благодаря его советам] стал гегемоном среди чжухоу[1334]. В битве при Ганьши [выпущенная Гуань Чжуном] стрела, называемая шэньсунь, попала в пряжку на поясе Хуань-гуна, и хотя пряжка ближе к телу, чем рукав, это не вызвало нареканий Хуань-гуна, а выпустивший стрелу до конца своих дней оставался помощником правителя и создал Хуань-гуну прекрасное имя. Так почему же ныне ваши добродетели не распространяются достаточно широко? Разве вы сможете долго продержаться на престоле, если будете ненавидеть тех, кого следует любить? Вы поистине не в состоянии следовать мудрому наставлению и отвергаете правило, которое должен соблюдать глава народа. Я человек, уже подвергшийся наказанию[1335] и что за беда, если вы не примете меня! Но разве вы сами не будете раскаиваться из-за того, что отказались встретиться со мной?!”

В это время Люй Шэн и Цзи Жуй, опасаясь притеснений[1336], уже раскаивались в том, что возвели Вэнь-гуна на престол и задумали поднять мятеж, решив в день цзи-чоу поджечь дворец Вэнь-гуна, а когда тот выйдет тушить пожар, убить его, Бо-чу знал об этом, а поэтому и добивался встречи с Вэнь-гуном.

Напуганный Вэнь-гун[1337] поспешил выйти к Бо-чу и сказал: “Разве все обстоит не так, как вы говорите? У меня на сердце [старая] обида, прошу, рассейте ее”. Бо-чу рассказал Вэнь-гуну о заговоре Люя и Ци[1338].

Вэнь-гун испугался, сел на самых быстрых лошадей, выехал из столицы и тайно прибыл в город Ванчэн, где встретился с правителем владения Цинь, которому рассказал о причинах мятежа. В день цзи-чоу во дворце Вэнь-гуна был устроен пожар. Оба дафу, не найдя Вэнь-гуна, отправились на берега реки Хуанхэ, где правитель владения Цинь заманил их к себе и убил[1339].