Го юй (Речи царств)

[182]

Чжао Вэнь-цзы, гуляя с Шу-сяном (по кладбищу) в Цзюане[1697], спросил: “Если бы умершие могли встать из могил, кому мне следовало бы служить?” Шу-сян ответил: “Может быть, Ян-цзы[1698]?” Чжао Вэнь-цзы ответил: “Ян-цзы, живший во владении Цзинь, действовал честно и прямолинейно, но не смог сохранить себе жизнь[1699]. Он обладал умом, о котором не стоит говорить”.

Шу-сян предложил: “Может быть, Цзю-фаню?”[1700] Чжао Вэнь-цзы сказал: “Цзю-фань, видя выгоду, не обращал внимания на правителя. Он отличался человеколюбием, о котором не стоит говорить. Может быть, следовало бы служить Суй У-цзы? Занимаясь увещеваниями, он не забывал о своих учителях, говоря о себе, не забывал о друзьях, служа правителю, не заискивал перед ним, выдвигая мудрых, не льстил ему, а отстранял порочных”.