3000 дней невиновности

— Это не имеет никакого значения, — со вздохом добавила Джинни. — Гарри всё равно уволит меня.

Рон вскинул брови, повернувшись к ней.

— Гарри ни о чём не узнает, — заявил он, невольно взглянув на зачарованную дверь. — По крайне мере, не от меня уж точно.

Джинни изумлённо уставилась на него.

— Но… Рон, Гарри ведь твой лучший друг…

— А ты — моя сестра, Джинни, — рявкнул он. — Я считаю, это более…

Рон замолчал, так как Джинни вскочила со стула и бросилась к нему, обнимая так сильно, как только могла.

— Спасибо, — выдохнула она, — я так сильно люблю тебя, Рон.

— И я тебя, Джин, — отозвался он, неловко похлопывая её по спине. Он отстранился и кашлянул, в попытке скрыть неловкость. — И… Я ни одной живой душе не расскажу о том, что мы обсуждали здесь сегодня. Потому что… Ну, ты моя сестра… И мама придушила бы меня голыми руками, если бы я посмел тебе навредить.

— Она бы не…

— О да, она бы непременно сделала это, — заявил Рон, неожиданно снова становясь серьёзным. — Ты осознаешь величину своего проступка? Ты оказывала пособничество и подстрекательство преступнику, Джин, помешала его заключению под стражу. Если бы Визенгамот узнал об этом… Тебя посадили бы в тюрьму. Ты это понимаешь? Они отправили бы тебя в Азкабан, и никто из нас не смог бы помочь тебе избежать тюремного срока. Я не позволю тебе оказаться в тюрьме, когда мама уже и так потеряла Фреда.

Джинни отвернулась и принялась вертеть в руках фоторамку, стоявшую на одной из полок в кабинете Рона. В ней было колдофото Рона и Гермионы в день, когда родился Хьюго. Роза радостно ворочалась на руке отца, а другой рукой Рон обнимал Гермиону, лучащуюся гордостью и счастьем и поглядывающую на розовощёкого малыша в своих руках.

— Ты так и не объяснил, как тебе вообще удалось меня найти, — сказала Джинни, с лёгкой завистью глядя на радостную семью своего брата.

Она услышала, как Рон присел на край стола за её спиной.

— Я отследил твою палочку, — признался он. — Я как раз обогнул «Баркстон Гарденс», когда ты вышла на крыльцо с Малфоем, и, увидев тебя, притаился у ограды.

— Почему? Что такого срочного произошло?

— Джин… — она обернулась и встретилась с ним взглядом. — Несколько часов назад к тебе прибыла сова от Люциуса Малфоя. Нарцисса на последней стадии болезни. Ей осталось жить по большей мере неделю.

Казалось, из лёгких Джинни вдруг выкачали весь воздух, она схватилась за спинку стула в попытке удержаться на ногах. Это и было худшим из её проступков — она оставила Драко для себя, пока его мать умирала, отчаявшись увидеть сына хоть один последний раз. Мерлин, что же она натворила?

— Люциус пообещал пожертвовать в два раза больше денег, чем он изначально планировал, если мы сможем привести Драко к ней, — мрачно сообщил Рон. — Нарцисса спрашивает о нём каждый день. Её дни сочтены.

Джинни с трудом сглотнула ставший в горле ком и кивнула, чувствуя, что собственное тело едва ли слушается её.

— В таком случае, нам необходимо его арестовать, — наконец, выдавила она.

— Ты же знаешь, что обязана сделать прежде всего, — заявил Рон. — Если Малфой предстанет перед судом и увидит знакомое лицо, он выложит всё как на духу.

— Мне надо расстаться с ним, — кивнула Джинни. — И он поймёт, что я не на его стороне.

— Сообщи мне, как покончишь с этим, — Рон подошёл к своему столу. Он схватил наполовину съеденное Сахарное перо, лежавшее поверх внушительной стопки папок, и быстро записал что-то на клочке пергамента. — Если он, как ты сказала, живёт, как маггл, у него не будет при себе палочки… Думаю, я вполне смогу задержать его самостоятельно. А ты останешься снаружи дома, пока я буду производить арест.

— Правильно.

— Сначала надо будет заполнить все бумаги… Мы, наверное, должны подать специальное прошение, чтобы он смог попасть в Малфой-Мэнор как можно скорее, учитывая сложившиеся обстоятельства.

— Правильно, — снова повторила Джинни, подняв руку, чтобы убрать назад лезущие в глаза волосы, волосы, которые так обожал Драко. Джинни сделала глубокий вдох в попытке успокоиться и затем медленно выдохнула. — Рон, он признался, что любит меня, — прошептала она.

Рон сочувствующе посмотрел на неё.

— В таком случае, я прошу тебя разбить ему сердце.