3000 дней невиновности

Но другие обвинения беспокоили её куда сильнее. Рон и Кэти Бэлл едва не погибли от неосторожных действий Драко… А ещё он был ответственен за проникновение Пожирателей смерти в Хогвартс в ту ужасную ночь, когда Билла покусал Грейбек. Улыбка сползла с её лица. И ведь Саймон сказал, что им ещё предстоит столько всего сделать, прежде чем судьба Драко будет предопределена.

Но Джинни была готова и хотела сделать для этого всё, что было в её силах. И это было главным.

Однако трудности встали на её пути уже следующим утром, как только она прибыла в Министерство и встретила в коридоре Перси… Она опять сильно опаздывала. Перси вместо того, чтобы высказать в её адрес очередную издевательскую ремарку, одарил обеспокоенным взглядом.

— Очень тщательно подбирай каждое слово, Джинни, — сказал он, как только они попали из зачарованного водопровода в камины в вестибюле Министерства.

— О чём ты говоришь? — в замешательстве переспросила она. — Что-то не так?

Перси схватил её выше локтя, притянув ближе, пока они вместе с остальным служащими шли по направлению к лифтам.

— Просто доверься мне, — отозвался он тихим обеспокоенным тоном, слегка склонив голову. — Говори лишь когда попросят, отвечай на вопросы, выдавая минимум информации, не сплетничай и не строй предположений… ничего лишнего. Просто сиди, заполняй документы и не высовывайся.

— Ты меня пугаешь, Перси, — пробормотала Джинни.

— Ты и должна быть напугана, — заявил он, сверля её взглядом своих голубых глаз. — Ты пока ни в чём официально не обвиняешься, но есть доказательства…

— Какие ещё доказательства?

— О Мерлин, просто веди себя подобающе, и никто тебе ничего не предъявит. Вчерашнее происшествие в клинике Святого Мунго, Джинни. У человека случился психический припадок прямо посреди толпы пациентов и посетителей…

Джинни едва сдержала грязное ругательство, готовое было уже сорваться с её губ.

— Я не имею к этому никакого отношения, — вместо этого выдавила она, а сердце ухнуло куда-то вниз. Грёбаный ад. Они с Джоном явно недооценили способность Гарри проследить за ними. — Понятия не имею, о ком ты говоришь и о каком происшествии идёт речь. Вчера я зашла туда спонтанно. Навещала… свою подругу по Хогвартсу, Беатрис.

— Очень хорошо, — Перси отпустил её руку. — Придерживайся данной истории и не отступай от неё ни на шаг. Они всё равно не восприняли жалобу миссис Гринграсс всерьёз, хотя целитель упомянул, что слышал твоё имя. В любом случае, мы скажем, что он, вероятно, ошибся.

Джинни нахмурилась.

— Миссис Гринграсс?

— Эйсли Кинкейд Гринграсс, — растолковал Перси. — Если и есть чистокровное семейство, которому не стоит переходить дорогу, так это Кинкейды. Ярые сторонники чистоты крови. Единственной причиной, по которой они не присоединились к Тому Риддлу, было то, что Киве Кинкейд, матери семейства, было видение, препятствовавшее этому. Все они свято верят в предсказания.

— Учитывая обстоятельства, оно сработало им на пользу, — заметила Джинни. — Так в чём заключалась жалоба миссис Гринграсс?

— Что-то о том, что в Мунго шатается всякий «немагический сброд», — закатил глаза Перси. — Вероятнее всего, это значит, что какому-то магглорождённому не повезло находиться от неё в радиусе пятидесяти миль. Но как бы там ни было, не высовывайся, не привлекай внимания и будь осторожна. Обещаешь мне?

— Обещаю, — кивнула Джинни.

Перси сжал её ладонь перед тем, как они зашли в лифт, и они больше не сказали друг другу ни слова.

Едва Джинни переступила порог Аврората, по её спине, вдоль позвоночника, побежали мурашки, а сделав пару шагов, она поймала взгляд Рона сквозь открытую настежь дверь его кабинета. Он неотрывно глядел прямо на неё несколько секунд, прежде чем тряхнуть головой и отвернуться. Она слабо улыбнулась в ответ.

Джинни так была занята, разглядыванием Рона, что не заметила Гарри, подошедшего с другой стороны.

— Как прошли выходные? Захватывающе? — спросил он.

Джинни подскочила от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.

— Я даже говорить не хочу о процедуре с зельем, — проворчала она, шагая к своему столу. — Никто не предупредил, что это будет выглядеть так страшно, все были в ужасе.

— Малфоя перевели обратно в камеры предварительного заключения прошлой ночью, — как ни в чём не бывало продолжил Гарри, присаживаясь на край её стола и складывая руки на груди. — Лечение не возымело эффекта. До сих пор ничего не помнит.

Джинни постаралась придать своему лицу шокированное выражение.

— После всего этого? Мерлин, и что же теперь нам делать?

— Я думал, ты и так уже в курсе, — произнёс Гарри, глядя на неё в упор.

— И почему же?

— Разве ты не была вчера в Мунго?

— Была, зашла к своей подруге. Беа, она работает в отделе недугов от проклятий.

— И если я спрошу её о твоём визите, она будет знать, о чём речь?

— Конечно, — ответила Джинни, придав лицу выражение искреннего удивления, — а почему нет?

Гарри пожал плечами:

— Да просто так... Интересуюсь... Судебное заседание Малфоя назначено на понедельник, как сообщили мне сегодня утром. «Дырявый котёл», как и большинство Лондонских гостиниц, занят, начиная с выходных. Нас ждёт то ещё представление!

«Не попадайся на эту удочку, он специально тебя провоцирует», — напомнила себе Джинни и выдавила:

— Несомненно, — возвращаясь к стопке документов на своём столе.

Наконец, не найдя что добавить, Гарри направился в свой кабинет, и Джинни тихо вздохнула с облегчением.

Но Гарри не отстал. Всю неделю до суда над Драко он, а иногда и Ромильда, как бы невзначай задавали наводящие вопросы о том, чем Джинни занималась на прошлых выходных. Ромильда даже умудрилась упомянуть фамилию Кинкейд, что не могло бы яснее выдать предмет её настойчивости, даже если бы она начала размахивать красным флагом. Джинни неизменно отвечала на вопросы так спокойно, как только могла, пока Ромильда вовсе не прекратила своих попыток, едва не лопнув от досады.

Однако неделя прошла не только в обороне. Теперь Джинни точно знала, что именно должна сделать, чтобы выиграть дело Драко, и продолжала претворять в жизнь свои планы так тихо и незаметно, чтобы никому из отдела не пришли в голову даже малейшие подозрения на её счёт. И как бы сильно ей ни хотелось спуститься вниз, в камеры предварительного заключения, и увидеть Драко, Джинни сдерживала эти порывы. Саймон прислал совой короткую записку, в которой извинялся за происшествие в Мунго, доставившее ей столько хлопот. Он предусмотрительно не упомянул своего имени в послании и подписался «твой любимый шотландец», а Джинни не рискнула отправить сову с ответом — не хватало ещё, чтобы Гарри начал проверять почту.

И вот настала пятница. На понедельник было запланировано первое слушание по делу Драко, и Джинни пришла в зал суда, чтобы узнать, кто будет участвовать в процессе. Согласно процедуре, принятой для всех случаев, включающих подозрение или участие подсудимого в деятельности Пожирателей смерти, Визенгамот должен был услышать все подробности по делу, а также имя адвокатов защиты и обвинения.

— Пожалуйста, представьтесь для записи, — обратился к адвокату Кингсли.

Невзрачный волшебник с молочно-белой кожей, облачённый в серую мантию, почтительно склонил голову:

— Уильям Харпер из Бостона, — объявил он. — По делу «Драко Малфой против Магической Британии» буду представлять интересы Магического сообщества.

Секретарь суда сделал пометку в своём пергаменте росчерком пера. Сидящий рядом с Джинни Люциус Малфой фыркнул и тихо прокомментировал, так, чтобы услышала только она:

— Компетентный, но тот ещё козёл.

— Вы его знаете?

— Он представлял Британию на моём суде после Первой магической войны, — пожал он плечами. — Надеюсь, он будет не более удачлив и на суде против Драко.

Сам Драко сидел в деревянном кресле в центре зала, прикованный цепями к стулу по рукам и ногам. Складывалось впечатление, что ему наконец-то дали разрешение принимать душ на постоянной основе, его лицо и волосы выглядели чистыми и опрятными. Джинни, не скрываясь, вперилась в него таким жадным взглядом, как умирающая от жажды смотрит на родник с водой. Рон то и дело толкал её локтем под рёбра, но Джинни было плевать. Он уже ничего не сможет сделать, остались считанные секунды до того, как…

Кингсли со своей трибуны взглянул вниз на Драко.

— Мистер Малфой, — обратился он, — вы выбрали своего защитника?

— Да, ваша честь, — ответил Драко.

— Представитель защиты, пожалуйста, поднимитесь и представьтесь для записи.

Сидящий по другую сторону от Люциуса волшебник, Джайлс Монтгомери, семейный адвокат Малфоев, задвигался, собираясь встать. Но прежде чем он успел подняться на ноги, неожиданно другой голос прозвучал в зале заседаний.

— Джиневра Уизли из Лондона, — провозгласила Джинни, вскакивая со своего места. — По делу «Драко Малфой против Магической Британии» буду представлять интересы мистера Малфоя.