3000 дней невиновности

— Драко Малфой, — шёпотом повторил он. — Ты знала его всё это время и ничего не сказала?

— Драко, прости, я была не права, что…

Именно в этот момент Гарри и Рон вошли в камеру, неся всё, за чем были посланы.

— Вот дерьмо, — выругался Рон, заметив кровь. — Как…

— Как ты упустил тот факт, что он порезал своё запястье? Я задаюсь тем же вопросом, — рявкнула Джинни в ответ. — Дай мне ясенец. Промокните бинты эссенцией растопырника и помогите мне забинтовать запястья, прижав ясенец к порезам.

Они без возражений последовали её инструкциям. Джинни взяла флакон с Кроветворным зельем и уговорила Драко открыть рот, чтобы влить в него лекарство. Спустя несколько минут его кожа заметно порозовела, а дыхание выровнялось.

— Клянусь, я не видел этого раньше, Джин, — заверил её Рон. — Он сидел, забившись в угол в гостиной, обняв колени руками, и я просто бросил в него Оглушающим.

— Ты что, даже не зачитал его права? — возмущённо воскликнул Гарри. — Грёбаный ад, Рон…

— Вряд ли это так важно, Гарри, — возразил тот, жестом указывая на Драко. — Представь себе, он думает, что его зовут Бен Гамильтон, и он — маггл, страдающий от обширной амнезии.

Гарри повернулся к Драко, нахмурившись.

— Это правда? — спросил он холодно. — Ты действительно считаешь, что ты — маггл?

Джинни была уверена, что лишь она это заметила. В миг, когда Рон назвал Гарри по имени, Драко сжал челюсти так сильно, что на его лице заходили желваки, а глаза наполнились чистой неприкрытой яростью. Он промолчал, не ответив на поставленный вопрос.

— Ладно, в таком случае это придётся сделать мне, — сердито проворчал Гарри, он присел, так что его глаза оказались на одном уровне с лицом Драко. — Драко Люциус Малфой, вы арестованы за преступления против Волшебного сообщества, включая, но не ограничиваясь, убийством одного из ваших сокурсников. Вы предстанете перед судом Визенгамота, высшим судом в мире, вы можете защищать себя всеми способами, которые суд сочтёт допустимыми. Вы имеете право хранить молчание, всё, что вы скажете, может быть использовано против вас. Если вам необходим защитник, он может быть вам предоставлен. До окончания следствия и суда ваша волшебная палочка будет конфискована, в случае вынесения вам приговора с пожизненным заключением, она будет уничтожена.

— Его палочка и так у тебя, Гарри, — раздражённо напомнила Джинни. — Или ты забыл?

— Это часть протокола, я должен был сказать это, — ответил он, закатывая глаза, и снова посмотрел на Малфоя. — Могу поспорить, ты жалеешь, что не принял помощь Дамблдора, когда он тебе её предлагал, разве не так, Хорёк? — спросил он, ухмыляясь.

— Понятия не имею, каким образом я заслужил такое дурацкое прозвище, — протянул Драко, — кажется, у тебя довольно богатое воображение. Я никого не убивал, никогда не задумывал подобного и не предпринимал попыток.

— У нас есть два свидетеля, Малфой, — с ликованием в голосе, заявил Гарри. — Два.

— Ты серьёзно считаешь уместным подобное ребячество? — сухо уточнила Джинни. — Мы теряем драгоценное время.

— Что ты имеешь в виду? — брови Гарри поползли вверх. — Пресс-релиз надо…

— Нет же, придурок! Малфои! Прежде чем начнутся допросы и слушания, Драко должен отправиться в Уилтшир, чтобы увидеть свою мать. — Джинни почувствовала, как Драко напрягся всем телом, и его бросило в дрожь.

Гарри принялся качать головой ещё до того, как Джинни закончила фразу, и, поднявшись на ноги, заявил:

— Теперь Малфой под опекой Министерства. Он не покинет камеру предварительного заключения, пока…

— Тогда позволь мне перефразировать так, чтобы до тебя дошло, — прошипела Джинни, тоже поднимаясь. — Довольный Люциус Малфой — щедрый Люциус Малфой. Если Нарцисса сможет увидеть сына, то, начиная с завтрашнего дня, ты можешь планировать, как будешь тратить тысячи галлеонов.

— Она права, — медленно кивнул Рон.

— Это противоречит правилам Министерства, — настаивал Гарри, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

— И каким же образом Малфои могут нарушить правила Министерства? — спросила Джинни. — Мы с Роном будем сопровождать Драко. Он будет под постоянным надзором.

Гарри несколько секунд бормотал себе под нос что-то неразборчивое, словно спорил с самим собой, пока наконец не поднял руки, сдаваясь.

— Ладно, — выдавил он. — Это всё равно уже согласовано с министром. Малфой должен вернуться в камеру до рассвета, это ясно?

— До рассвета, — подтвердил Рон. — А теперь уходи, чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Гарри в последний раз хмуро взглянул на Малфоя и, резко развернувшись — так, что алая аврорская мантия взметнулась за его спиной — покинул камеру.

— Моя мать, — хрипло пробормотал Драко. — Она… И мой отец? Я?..

— Отправляешься на встречу с ними, да, — нетерпеливо отозвался Рон. — А теперь поднимайся. Ты слышал Гарри — у нас всего десять часов до рассвета.