3000 дней невиновности

Когда Джинни спустилась на этаж, где располагались камеры предварительного заключения, Гарри нетвёрдым шагом поднимался по лестнице ей навстречу, прижимая ладони к ушам. Струйки крови стекали между его пальцев и далее вниз по шее, и Джинни уловила исходящий от него неприятный запах.

— Гадёныш повредил мои барабанные перепонки! — громко крикнул Гарри, когда заметил её, его зелёные глаза за стёклами очков слезились. — Он совершенно выжил из ума!

Сердце Джинни оборвалось. Ладно. Её игре в равнодушие пришёл конец. Как бы ей ни нравилось наблюдать, как с Гарри сбивают спесь время от времени, на этот раз дело зашло слишком далеко.

— Отправляйся в лазарет, — сказала она. — Я с ним разберусь.

— Что? — снова крикнул Гарри. — Я полностью оглох, слышу только непрекращающийся звон в ушах. Ты знала, что он способен на беспалочковую магию?

— Да, — ответила она, кивая.

— Ну спасибо, что предупредила, — рассерженно выкрикнул Гарри. — Я распорядился, чтобы его камеру снабдили антимагическим куполом, и приставил охранника к двери. Паршивый ублюдок больше не сможет увильнуть от ответственности, не на этот раз.

Ярость затопила Джинни почти мгновенно.

— Ты злопамятный урод, жалкая пародия на мужчину, — прошипела она.

— Что? — снова громко переспросил Гарри. — Мне надо посетить лазарет.

Она кивнула и махнула на него рукой. Гарри простонал и продолжил свой пусть вверх по лестнице, в то время как Джинни двинулась в противоположном направлении — к камерам.

— И ты никакой в постели, — добавила она шёпотом.

— Вы уверены, что действительно хотите зайти внутрь? — передёрнув плечами, поинтересовался охранник, когда она подошла к камерам.

— Он хочет видеть меня, — сообщила Джинни раздражённо, тыкая охраннику под нос свой аврорский пропуск. Тот нехотя отошёл в сторону и таки пропустил её внутрь, Джинни сердито помчалась по коридору.

Драко как раз стоял у двери свой камеры, просунув руки сквозь решётки, когда она подошла. Возле камеры дежурила ведьма с волшебной палочкой наизготовку, Джинни жестом показала ей отойти.

— Думаешь, это смешно? — обратилась она к Драко, приподнимая бровь и скрещивая руки на груди. — Похоже, что я умираю со смеху?

— По-моему, моё требование было предельно простым, — отозвался он, растягивая слова. — Я не собирался говорить ни с теми бесчисленными идиотами, которые приходили сюда якобы для расследования, ни с так называемым защитником, который выглядел совершенно уверенным с моей виновности. Я намерен говорить лишь с тобой.

— Твои намерения выглядели совсем по-иному, когда я была здесь в последний раз, — холодно прокомментировала Джинни.

Драко хмуро взглянул на неё.

— Если выбирать меньшее из двух зол, я выберу тебя.

— О, я польщена.

— Ты и должна быть, — заявил он с деланным дружелюбием. — Видела, что произошло с твоим дорогим Гарри? Кстати, что ты почувствовала, узнав, что твой парень пострадал? Ты теперь зла на меня? Или собираешься как-то…

Он умолк на полуслове, когда Джинни, вмиг достав волшебную палочку, пальнула заклинанием, отправляя Драко в полёт к дальней стене камеры, в которую он врезался спиной. Он застонал от боли, но смог удержаться на ногах.

— Я собиралась сделать для тебя нечто хорошее, но ты предпочёл вести себя как полный засранец, — рявкнула Джинни, вспоминая, что не может говорить свободно в присутствии ведьмы, охраняющей камеру. — Я как раз вернулась со встречи с Джоном…

В мгновение ока Драко снова оказался у двери.

— С Джоном? — переспросил он. — С Джоном Палмером?

— Он попросил меня кое-что тебе передать, — продолжила она. — И я собиралась выполнить его просьбу…

— Джинни, пожалуйста, если…

Она зло усмехнулась.

— Боюсь, ты поздновато спохватился. Но так уж и быть, пару очков за старания тебе зачтётся. Я оставлю тебя подумать об этом на выходных, и в понедельник ты сообщишь мне, готов ли наконец-то начать относиться к судебному разбирательству серьёзно или нет.

— Я буду, клянусь…

— И ещё кое-что, о чём тебе следует подумать на выходных. — Джинни бросила красноречивый взгляд на охранницу, прежде чем повернуться обратно к нему. — Я врала тебе в ходе расследования, — произнесла она более ровным тоном. — Я это признаю и не собираюсь отрицать. Но что меня действительно поражает, так это то, что ты безоговорочно готов поверить в самую большую ложь из всех.

Драко застыл, ему заметно перехватило дыхание. Джинни заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, но было чертовски сложно видеть искру надежды в них и не подтвердить его предположений. Он должен был догадаться, о чём она говорит. Разве не он уверял, что чувства проявляются не в словах, а в поступках?

Драко шумно сглотнул и протянул к ней руку сквозь тюремную решётку.

— Джинни…

— Увидимся в понедельник, — выдохнула она, перед тем как развернуться на каблуках и зашагать прочь по коридору.