3000 дней невиновности

28. Пустые стулья у пустых столов*

*Название главы, вероятно, является отсылкой к песне "Empty Chairs at Empty Tables" — соло Мариуса после битвы из мюзикла "Отверженные" по одноимённому роману-эпопее Виктора Гюго. Сидя в одиночестве в кафе и осознавая, что остался единственным выжившим, Мариус вспоминает своих друзей и сожалеет об их утрате — прим. перев.

Воскресенье казалось непривычно спокойным по сравнению с круговоротом событий предыдущих двух дней. Чтобы хоть как-то отвлечься, Джинни написала письмо Луне, которая вместе с мужем охотилась на гелиопатов в Баварии, сделала уборку в квартире, составила список дел на будущую неделю и устроилась на диване, чтобы посмотреть фильм по «БиБиСи». Её жизнь вернулась в привычную колею, стала такой же, какой была два месяца назад — тихой, предсказуемой, упорядоченной, такой, как ей всегда нравилось. Лишь иногда Джинни мысленно возвращалась к Драко, представляя, как бы он прокомментировал ту или иную сцену в фильме, но это можно было считать минимальными переживаниями.

Однако в понедельник утром она проснулась от настойчивого стука в дверь.

Сердце Джинни совершило кульбит, едва она расслышала стук. «Может, это Джон и Саймон пришли узнать, как там Драко?» Наспех натянув халат прямо поверх пижамы, она бросилась к двери, желая поскорее увидеть их, попросить помочь вернуть доверие Драко, рассказать о Нарциссе…

— Мисс Уизли, правда ли, что Драко Малфой был арестован Министерством вчера поздно ночью?

Джинни захлопнула входную дверь почти мгновенно, сердце забилось ещё сильнее. Снаружи, наплевав на многочисленные нарушения Статута Секретности, собрались, по-видимому, представители всей магической прессы. Она успела заметить бейджи писак из «Ведьмополитена», «Ежедневного Пророка» и даже странно одетого волшебника, который, по всей видимости, работал в «Придире», а также с десяток журналистов из других периодических изданий, названий которых она не знала.

«Грёбаный ад! Кто-то слил информацию в прессу!»

— Признал ли мистер Малфой свою вину? — голоса жаждущих сенсации газетчиков доносились даже сквозь закрытую дверь, звуча лишь слегка приглушенно. — Когда начнётся суд над ним?

— Была ли уже установлена дата слушания?

— Где он пропадал всё время с момента падения Тома Риддла?

Джинни прислонилась спиной к двери и раздражённо выдохнула. Словно недостаточно было того, что ей пришлось участвовать в задержании Драко, следуя Министерскому протоколу, так ещё и вездесущие репортёры умудрились разнюхать об этом и теперь просто так не отстанут. Джинни надеялась, что сможет аппарировать на работу прямиком из квартиры, таким образом, избежав встречи сразу со всеми журналистами, но теперь у них было её фото в пижаме. Она вздохнула. «Курс общения с прессой надо включить в обязательный перечень аврорской подготовки», — хмуро подумала Джинни.

Она отправилась в комнату, чтобы переодеться и привести волосы в божеский вид перед тем, как вернуться обратно в коридор. В миг, когда Джинни снова распахнула дверь, вспышки колдоаппаратов защёлкали с новой силой.

— Я собираюсь сделать короткое заявление и ничего больше, — сообщила она громко, держа спину прямо и глядя строго перед собой. — Я не стану отвечать на вопросы и распространяться о ходе расследования.

Репортёры замерли в ожидании, перья застыли, готовые документировать каждое её слово.

— Как всем вам должно быть известно, я не имею права выдвигать предположений, касающихся моей работы, без согласия начальства, — начала она. — Если вы жаждете услышать детали по делу Драко Малфоя, вам следует обратиться с вопросами к главе аврората или с официальным запросом в отдел по связям с общественностью Министерства магии. Это всё.

Закончив, Джинни захлопнула дверь, закрыла её на замок под громкий хор разочарованных вздохов и жалоб и улыбнулась в странном удовлетворении.

Когда спустя полчаса она прибыла на работу, весь их отдел праздновал, каждый аврор считал своим долгом пожать ей руку и поздравить с удачным раскрытием дела.

— Драко Малфой, Джинни! — воскликнул Терри Бут, беря её ладонь в свои руки и восторженно встряхивая. — Мерлин, это арест десятилетия!

— Ты определённо один из лучших авроров в команде! — добавила Анджелина. — Я ни на секунду не сомневалась, что тебе удастся поймать гадёныша.

— Это всё заслуга Джинни, — не уставал повторять Рон, когда коллеги подходили с поздравлениями и к нему. — Я лишь посодействовал в самом конце, а всё расследование Джинни провела самостоятельно.

Казалось, она будто попала в маггловский фильм и никак не может уловить суть стремительно развивающихся событий. Гарри произнёс ещё одну речь о том, как он гордится своим отделом, особенно сейчас, когда им удалось поймать всех до единого Пожирателей смерти и сторонников Тома Риддла, и заявил, что наступила новая эра аврората, теперь работающего ещё более эффективно и профессионально.

Его речь встретили радостными возгласами и аплодисментами, а Джинни не удалось выдавить даже слабой улыбки.

Что всё это веселье значило в конце концов? Неужели эти люди действительно радовались тому факту, что кому-то грозит пожизненный срок в Азкабане? Несколько лет назад, когда по одному из её дел появились новые улики, Джинни пришлось отправиться на изолированный остров, чтобы доставить заключённого в Министерство для повторного допроса. Даже несмотря на то, что дементоры давно покинули Азкабан, какой-то умелец из Отдела Тайн нашёл способ сохранить атмосферу отчаяния и неизбежности. Теперь атмосфера поддерживалась благодаря артефактам и заклинаниям магов-смотрителей, которые защищали себя от влияния этой губительной обстановки с помощью патронусов и плащей-щитов, поставляемых Джорджем. У узников Азкабана не было никакой надежды на снисхождение. Ни прошлого, ни будущего, только настоящее, наполненное болью и отчаянием. Большинство заключённых сходили с ума, не протянув и года в этих стенах, а даже если и не лишались рассудка окончательно, то всё равно не могли оставаться такими, как прежде.

Тот заключенный, обвиняемый в охоте на магглов просто для развлечения, провёл в Азкабане десять месяцев, когда Джинни пришла его забрать. Он бредил, впадал в истерику и вёл себя как психопат. Пересмотр дела был перенесён на неопределённый срок, пленник вернулся в свою камеру.

Джинни было плевать на прессу. Плевать на шикарную вечеринку в «Дырявом котле», о которой не уставал напоминать Гарри, плевать на прибавку к зарплате, на уважение и восторг коллег, плевать на всё. Драко находился совсем рядом, всего на несколько уровней ниже аврората, одинокий и покинутый в своей камере — ничто не значило для неё больше, чем желание снова увидеть его оправданным и свободным человеком. Ничто.

Гарри подошёл к ней чуть позже, когда произведённый появлением Джинни фурор немного поутих, и большинство авроров вернулись к работе.

— Ты уже добилась от него признания? — спросил он строго.

Джинни моргнула.

— Гарри, он…

— Постарайся получить его поскорее, — сказал Поттер, разворачиваясь, чтобы уйти. — Мне надо предоставить бумаги в Визенгамот не позже среды. Предварительное слушание назначено на конец следующей недели.

— Оно будет публичным? — выдохнула Джинни.

Гарри хмыкнул:

— Конечно, самый громкий суд за год, ведь так? Не думаю, что хоть кто-то готов это пропустить. Сосредоточься на получении признания, Джин, оно должно быть у меня на столе так скоро, как только возможно.

Гарри зашагал прочь, оставив её сверлить взглядом его удаляющуюся спину.

Зная наперёд, что бесполезно пытаться добиться от Драко хоть какого-то рода «признания», Джинни всё равно взяла пару свитков пергамента и несколько своих любимых перьев и спустилась в камеры предварительного заключения. Она готова была ухватиться за любую возможность увидеть Драко и побыть рядом, но понимала, что чем ближе дата суда, тем меньше у них шансов на встречу. Охранники без вопросов пропустили её внутрь, и даже Лестрейндж и Яксли сидели тихо, не отпустив ни одного язвительного комментария по поводу её прихода.

Открыв дверь, Джинни увидела, что Драко почему-то расположился на полу в центре своей камеры. Босой, он сидел по-турецки, положив руки на колени и повернув их ладонями вверх. Его глаза были закрыты, а дыхание — спокойным и размеренным. Чёрная мантия, которую Рон одолжил ему прошлой ночью, лежала скомканной на кровати вместе с поварской униформой, шлёпанцы валялись рядом на полу. Сейчас на Драко были лишь серые штаны и выцветшая жёлтая футболка, которую он, по-видимому, надевал под униформу. Надпись на футболке, выполненная в чёрных и малиновых цветах, гласила: «Не грузись ерундой, вот тебе Sex Pistols»(29). Чудные магглы. Джинни стало любопытно, что такое Sex Pistols.

Она остановилась, разглядывая его.

— Эм-м… Драко?

Несколько секунд прошло, прежде чем он моргнул и открыл глаза.

— Чем обязан такой сомнительной чести? — поинтересовался он, искривив губы в усмешке.

— Я… Я зашла, чтобы узнать, как ты тут? — нервно отозвалась Джинни, её голос дрогнул в конце, придавая утверждению вопросительную интонацию.

Драко невесело хмыкнул.

— Тот парень на снимке умер в том же огне, который оставил мне этот шрам, — сообщил он, прикасаясь к отметине, оставленной Адским пламенем на его левом плече. — Причина, по которой я помню павлинов и ничего больше, заключается в том, что я любил гулять в саду рядом с ними, разговаривать и кормить их, и это было куда интереснее всего остального в моём детстве, что, очевидно, даже не стоило того, чтобы это запоминать. Таким образом, остальная часть моего детства по-прежнему остаётся для меня непроницаемой чёрной бездной. А как ты?

Джинни заставила себя улыбнуться, хотя его тон неимоверно бесил её.

— Ну, это… Это же очень хорошо, что ты смог вспомнить хоть что-то, Драко, — наконец выдавила она. — Как тебе удалось…?

— Не то чтобы тебя это касалось, но доктор Уолкотт научил меня лечебной медитации, чтобы я мог в случае необходимости справиться со стрессом, — пояснил он, поднимаясь на ноги. Потянулся и встал ровно. — Так что мне наконец удалось мысленно расставить всё на свои места. Кстати, спасибо тебе за это, — протянул он с издёвкой в голосе. — Ты бросила меня, арестовала, представила умирающей матери и ублюдку-отцу… На удивление насыщенные выходные, не находишь?!

— Ты бы предпочёл, чтобы арест произвёл кто-то другой? — выдавила Джинни, приподняв бровь. — В таком случае, ты, скорее всего, пропустил бы поездку в Уилтшир прошлой ночью, и узнал бы о смерти матери из-за тюремной решётки. Или кто-то громко сообщил бы тебе это через весь коридор.

— Сколько из того, что ты говорила мне, было абсолютной ложью? — требовательно спросил Драко, и в его глазах вспыхнул гнев. — Уверен, ты привыкла ко лжи на своей работе… Как я уже сказал, ты достигла невероятных высот, Джинни Бизли. Если, конечно, это твоё настоящее имя. Ты полицейский, а я — подозреваемый по твоему делу, не так ли?

— Тебя обвиняют в убийстве, травле и уклонении от правосудия, — начала она. — Но я не думаю…