Лягушка в молоке

Я провела необходимые гигиенические процедуры и плотно пообедала в соответствии с указаниями целителя Элоизы. В пять часов в палату зашли двое: мой знакомый аврор Хмури и толстый невысокий напарник, очень хмурый и сонный.

— Мисс Смирнофф, примите мои соболезнования в связи со смертью вашего коллеги, — Хмури говорил искренне, ему действительно было жаль.

— Спасибо. Боюсь, у меня несколько сумбурные воспоминания об этой кошмарной истории. Спрашивайте, я постараюсь ответить максимально правдиво.

Дальше меня потрошили вдвоем, перепроверяя и перефразируя вопросы. Пришлось вспоминать, откуда я знала про тайный ход в школу, почему побежала за детьми, а не рванула в безопасную школу, пыталась ли аппарировать, кто где стоял, кто что говорил, с каких факультетов были дети, что я помню, почему осталась в живых, могу ли показать место на карте, где меня нашли и тому подобное. Я отвечала вдумчиво и максимально правдиво. Ходы в школу знают почти все старшекурсники, кто показал, не помню. Побежала за детьми, потому что они растерялись и побежали в противоположную от школы сторону; паника губит людей, хотела собрать и отвести в безопасное место. Вспомнила про ход на адреналине, закидывала детей в лаз и орала, чтобы бежали вперед, не ждали. Собиралась уйти вслед за ними, не успела. Да, Карл прикрывал меня и детей, но я не знаю точно, какими он заклинаниями пользовался, некогда было. Один из негодяев до меня добрался, сломал палочку и ударил, я потеряла сознание. Успела завалить проход Бомбардой Максима. Нет, я понятия не имею, как оказалась в больнице. Очнулась ненадолго, негодяи мертвы, а Карл погиб. Доползла до него, обняла и снова лишилась чувств. Как меня нашли, мне не сообщили. Да что вы говорите, у одного голова отрезана и потеряна, а у второго оторвана? Ужас какой. Нет, их мне не жаль, мне плохо от всего.

Через тридцать минут пришел Найджел и выгнал господ полицейских. Мне повторили, что моя храбрость заслуживает похвал и меня никто ни в чем не обвиняет, тем более на фоне всего остального. Тут уже я навострила ушки и потребовала объяснить, что это значит. Когда я услышала новости, мысленно перекрестилась. В Министерстве взорвалась бомба, прямо в фойе. Погибло восемь человек, все министерские работники. Было нападение на Косую Аллею, двенадцать трупов, еще двадцать человек покалечило. Гриндевальд где-то на острове, лютует и пытается нагнать страху на обывателей. Сбежал из Польши, потому что за ним охотились русские маги, от его армии осталась треть, они пытаются пересидеть в магической Британии. Геллерт не дурак и понимает, что его песенка спета, но просто так сдаваться не намерен. Он копит силы для какого-то дикого ритуала и грозится всю магическую Англию утянуть за собой. Понабрал шантрапу и наемников, хрен знает зачем, но проводит акции устрашения. Министерство играло в дипломатию с представителями магической части СССР еще с января, но только вчера подписало договор о сотрудничестве. И то после трех инцидентов и двух десятков трупов. Непонятно, кого официальная власть боится больше — Гриндевальда или магов СССР. Штурмовую русскую группу, которая пообещала закончить с Темным Лордом за неделю, на территорию Британии запускать отказываются, зато выращивают собственную оппозицию. Очень суетится Дамблдор со своей курицей наперевес и лезет в военные лидеры, но русские требуют выдачи военного преступника Гриндевальда и вообще, согласны даже на его тело. Кандидатура Дамблдора их не устраивает, у их разведки есть данные о дружбе Дамблдора с Гриндевальдом. Хотя дело давнее, но декана Гриффиндора временно отправили из Хогвартса в комитет по военным действиям и обратно в школу не пускают. Альбус достает всех, до кого может дотянуться, и обращается к Гриндевальду через прессу, сдавайся, мол, Геллерт, ради общего блага. Иначе грозится сразиться с ним на дуэли один на один и померяться палочками. Клянется и божится, что победит. Некоторые верят и соглашаются, пусть будет дуэль. В прессе идет истерическая переписка: зачем всем рисковать, пусть Дамблдор отдувается, а если Гриндевальд добровольно согласится на дуэль и проиграет в честном бою, то его не убивать нужно, а в тюрьму посадить и русским не выдавать.

Авроры давно ушли, а я переваривала новости. Идиоты, обыватели, трусы! Нельзя Гриндевальда в живых оставлять, никак нельзя. Из любой тюрьмы убежать можно, а вот с того света — вряд ли. Мочить надо Темного Лорда, вариантов быть не может. М-да, боятся англичане русских, все подряд, начиная с Черчилля. Зря штурмовой отряд раньше в Англию не пустили, давно бы уже Геллерт упокоился.

На этой счастливой ноте я выписалась из больницы и прошла камином домой. Дядюшка меня очень ждал, он сразу отправил сову Тому, а меня не знал, куда усадить и как приласкать. Я только собралась ужинать, как в дом влетел Том и сходу подбежал ко мне с намерением обнять. Совершенно иррационально меня затопил ужас, я отскочила и спряталась за диван.

— Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Том застыл в растерянности, а Морфин заплакал:

— Я боялся этого. Боялся и молился, чтобы этого не произошло. Бедная моя сестричка, за что тебе такое? Ты же добрая, светлая и невинная. Сестренка…

Здоровенный мужик рыдал и тер руками лицо. Том побледнел, обвел нас взглядом, а потом упал на первый попавшийся стул и спросил:

— Это то, что я думаю? Хелена, как же так…

Я ругмя себя ругала за спонтанную реакцию. Между тем мужчины немного успокоились и стали деловито обсуждать, как мне жить дальше. Они решали, за кого из них я должна выйти замуж, чтобы «скрыть позор». Каждый предлагал свою кандидатуру и объяснял, почему это единственно правильный выбор. Я слушала их достаточно, а когда они начали повторяться и исчерпали все аргументы, громко откашлялась:

— Минуточку вашего внимания. Я ни за кого из вас замуж не пойду. Тихо дома сидеть лет пять не стану. Я буду работать в больнице и растить своих детей под своей фамилией. Перееду, как только куплю дом, потерпите пару дней.

Что тут началось! Они перекрикивали друг друга и размахивали руками, объясняя, что это единственно приличный вариант для меня, тупоголовой идиотки. И вообще, я должна молчать и подчиняться, мужчины лучше знают. От детей нужно избавляться, и чем раньше, тем лучше. Причем Морфин орал на парселтанге, Том в запале кричал на английском языке. Тогда я молча поднялась и попыталась выйти из комнаты. Морфин перекрыл мне дорогу, и это стало последней каплей. Я взорвалась.

— Как ты думаешь, дядюшка, почему беременная Меропа не вернулась домой, хотя идти ей было некуда? Да потому, что ее облили бы грязью и навешали ярлыков, как вы сейчас. Молчишь? Вот и правильно. Пойду и я отсюда, мне здесь делать больше нечего.

Морфин пытался что-то сказать, грозя в пространство кулаком, но неожиданно передо мной оказался Флитвик. Как ни в чем не бывало, он вежливо поздоровался:

— Добрый день, Хелена. Сплю я в своей комнате, никого не трогаю, и вдруг шум, ругань, крики. Думаю, схожу и посмотрю. Да, ты же не в курсе. Я временно проживаю тут в свободной спальне, пока вы в школе. Морфин любезно пригласил меня к себе, пока я подыскиваю жилье.

Я очумело кивнула, Том тоже поздоровался. Филиус легко подвинул к дядюшке стул и жестом предложил ему садиться, не прерывая монолога:

— Так вот, извините, случайно все слышал. Понял половину, но этого достаточно. Джентльмены, у меня есть решение этого щепетильного вопроса. Как вы, несомненно, знаете, я — полукровка. Причем отец мой гоблин, а мама была волшебницей. К сожалению или счастью, я полностью стерилен, но при этом последний в роду и должен передать свою фамилию. Выдайте Хелену за меня, и я смогу ее защитить. А она подарит мне лучший возможный подарок — маленьких Флитвиков.

Он повернулся ко мне и серьезно продолжил:

— Хелена, неизвестно, кто кому нужнее в этой ситуации. Юная незамужняя ведьма с двумя детьми на руках будет парией в обществе — этого ли ты желаешь своим детям? Они наверняка унаследуют магические способности и приедут в школу. Ты хочешь, чтобы все учителя семь лет гадали, кто из твоих друзей является биологическим отцом твоих детей? Будут шептаться и перемигиваться, Хелена, твоим чудесным детям придется нелегко. Если ты согласишься и выйдешь за меня замуж, никто и рта не посмеет раскрыть, я тебе обещаю. Я стал чемпионом магической Британии по дуэлям, а на следующий год стану чемпионом Европы. И при этом ты можешь быть совершенно спокойна, я буду хорошим отцом. И никогда тебя не обижу. Со мной не нужно будет проходить через унизительную консумацию брака, у нас всегда будут разные спальни. Заключим министерский брак, никто и спрашивать не станет. Мы — хорошие друзья, друзьями и останемся. Зато у тебя будет статус замужней женщины, а у меня будут отличные дети с фамилией Флитвик.

Я слушала и ушам своим не верила, Флитвик предлагал мне наилучший вариант! Он замечательный друг и благородный человек, он действительно даст мне защиту своим именем, а я смогу защитить малышей от насмешек и порицания. И он не будет против моей карьеры, однозначно. Пока не случилось чего-нибудь неправильного и непредвиденного, я торопливо кивнула:

— Благодарю за оказанную честь, мистер Флитвик. Я согласна стать вашей женой. Только прошу вас, обсудим это еще раз, на свежую голову, утром. Если вы не передумаете, так тому и быть.

Том открыл и закрыл рот, дядя выслушал перевод домовика и пожал плечами:

— Я не против. Хорошая идея.

Том долго молчал, а потом тоже кивнул:

— Плюсов больше, чем минусов. Тем более что Хелена от меня шарахается и за меня замуж точно не хочет.

Я устало отмахнулась:

— Ой, ты меня тоже женой видеть не горишь желанием. У тебя другие планы, ты решил себя в жертву принести. Не стоит, Том. С Филиусом у нас взаимовыгодный обмен, а с тобой — эгоизм с моей стороны и полное крушение планов с твоей. В восемнадцать лет оказаться привязанным к двум чужим детям — это не то, о чем ты мечтал. Все, пора спать.

Мы разошлись по спальням, я уснула моментально, и мне не снились кошмары. Даже больше того, мне снилось голубое чистое небо и необыкновенные облака с обрезанным низом, как на китайских гравюрах. Я каталась на облаках, как на качелях, и грелась на солнышке. Утром я проснулась рано и испекла печенье на завтрак, слушая шедевры индийской поэзии в исполнении нашего эльфа. И меня совершенно не мутило, а вот есть хотелось зверски. Я прислушивалась к своим ощущениям и улыбалась. Держитесь, маленькие мои, скоро увидимся. Маме нужно много всего сделать до момента вашего рождения. Я вас уже люблю, родные мои.