Украденная судьба

Глава 3. Большая опасность для маленького принца

Я пыталась проснуться, но постоянно вязла в патоке слабости, даже веки поднять было непосильной задачей. И я сдавалась, оставляя без внимания происходящее вокруг меня, да и со мной — тоже. Кажется, весь мир был в движении, только я оставалась безучастна к этому общему порыву.

Я слышала голоса, но не могла понять, со мной ли они говорят, о чьем самочувствии осведомляются, кого ругают за заносчивость и неосмотрительность. Все они звучали одинаково. Только двоих людей я узнавала в этом убаюкивающем потоке бесконечных разговоров.

Первый из них был Верс. Он сказал: «Идиотка. Никто тебя не просил».

А второй был король Альвет. «Мне жаль», — произнес он, и меня окутало теплом и солнечным светом. Голос Альвета звучал печально, но отстраненно. Я ему не поверила: с какой стати королю сожалеть о чем-то в моем сне?

В том, что я сплю, я не сомневалась. Бывает такое состояние у человека, когда он вроде бы сознает, что просыпается, но на самом деле — еще захвачен сном, и не может двинуть ни рукой, ни ногой.

Время двигалось с ощутимой неохотой, тягуче скапывало, как яд из перевернутого флакона, который уже не удерживали ослабевшие пальцы… Солнце, которой принес с собой Альвет, светило нестерпимо, пробиваясь сквозь закрытые веки. Должно быть, я ослепну к тому моменту, когда проснусь.

Одуряюще пахло цветущей вишней. Отчего-то этот аромат заставлял насторожиться…

Я больше не могла этого выносить, отчаянно мечтая выбраться из ловушки сна. Но сил по-прежнему не было. На лоб положили влажную ткань, и она придавила меня, словно каменная плита. Тогда кто-то взял меня за руку, успокаивающе погладил ладонь сверху. Я мгновенно успокоилась, будто это был знак, предназначенный только для меня…

Потом мне приснился совсем другой сон. В нем тоже пахло вишней. Еще там был ажурный мост, выгибающийся над маленьким озерцом с пугающе-черной водой. Мост был похож на диковинную сладость, присыпанную сахарной пудрой.

На мосту, спиной ко мне, стоял Альвет в светлых одеждах и плаще с меховой опушкой. На голове короля была корона с тонкими шипами зубцов, украшенных рубинами. По легенде — эти камни были застывшими каплями крови дяди короля Риллета, погибшего на охоте. Странное, в сущности, поверье. На месте правителей Рольвена мне было бы неприятно носить корону, украшенную кровью короля, убившего собственного племянника ради того, чтобы завладеть троном… легенда вообще не выдерживала критики. Какой король поехал бы с этакой высоченной штукой на голове в лес?

Когда я подошла, Альвет обернулся и оказался Версом, мрачным и сосредоточенным, как всегда. И никакой короны на его голове не было.

— Зачем ты это сделала? — спросил Верс, глядя на меня пронзительным взглядом.

— Ты страдал, — ответила я. — Я не могла это игнорировать.

Верс зловеще усмехнулся.

И мост под нашими ногами задрожал, рассыпаясь кусками сахара… * * *

Плотные шторы были задернуты так, что оставляли лишь узкую полоску света, позволяющую судить о времени суток. Я лежала на мягком и была тепло укрыта… У меня не было ни единой догадки о том, где я нахожусь. Во всяком случае, это была не тюремная камера. Хотя на мне, кажется, снова не было ничего, кроме сорочки.

На дом старосты тоже не похоже. Слишком высоко потолки.

Хлопнула дверь, послышались решительные шаги. Я, совершенно ошалевшая, подскочила, прикрываясь одеялом. Шторы рывком раздернули, у окна обнаружился Верс, нисколько не смущенный, наоборот — очень недовольный.

— Наконец, соизволила прийти в себя, — заключил он, оглядывая меня без всякого стеснения.

Он был по-прежнему в черных одеждах. Других, должно быть, в его гардеробе вовсе не водилось. Но никакой дорожной пыли, наряд, скорее, парадный. Слишком уж пышные манжеты рубахи выглядывают из рукавов камзола, по новой моде — с подворотами и разрезами. И сапоги начищены до блеска.

Я, наконец, пришла в себя настолько, чтобы заявить:

— То, что ты мой надзиратель, не дает тебе права врываться ко мне…

Тут я замолчала, потому что "ко мне" — было слишком громким заявлением. Верс выгнул бровь, язвительно поинтересовался:

— И чего я, по-твоему, еще не видел?

Я против воли покраснела. Не хочет же он сказать, что сам меня и переодел.

— Ты три дня не просыпалась, надо было бросить тебя валяться тут, пока не очухаешься?

Три дня? То есть… должно быть, мы уже в столице?

— Хорошо еще, что это оказались всего лишь нервы, — заключил Верс, поморщившись.

— Хорошо?! — возмутилась я.

— Я уж подумал, ты умудрилась скрыть, что нагуляла… — Верс взмахнул рукой, не завершив своего предположения. Но я все поняла, и снова покраснела. На этот раз уже от смеси стыда со злостью. То есть, после тюрьмы, угроз и использования меня в качестве приманки для огненного змея, которого, к счастью, не существовало в окрестностях Мальвора, Верс даже не собирается извиняться. Все, что он может сказать: хорошо, что я не в положении?

Я медленно выдохнула. Бесполезно устраивать истерику. Вместо этого я предпочла сменить тему:

— Это гостиница?

Признаться, меня страшила возможность услышать, что мы у Верса дома, и он действительно ухаживал за мной все время, пока я была в беспамятстве. Но Плантаго удивил, заявив:

— Нет. Гостевые покои в королевском дворце, — в ответ на мой недоуменный взгляд, он фыркнул: — Король Альвет так проникся к тебе сочувствием, что даже поручил тебя заботам придворного лекаря… не слишком-то привыкай, ты здесь не останешься.

"Самое место тебе — в тюрьме", — так и читалось на его лице.

— Нас уже давно ждут, так что поторапливайся.

— А моя одежда? — спросила я. Верс кивнул куда-то в сторону. Я проследила направление и обнаружила низкую софу, на которой лежало зеленое платье, какие носят обычно простые горожанки, а то я уж было испугалась, что придворный этикет требует исключительно корсетов и пышных многослойных юбок.

— Выйди, — коротко попросила я.

— Что? — тихо, почти с угрозой переспросил Верс, но я постаралась сохранить самообладание.

— Мне нужно одеться, поэтому выйди… Пожалуйста.

Верс несколько мгновений прожигал меня тяжелым взглядом и как будто даже собрался что-то сказать. Но на удивление — сдержался и молча вышел, хлопнув дверью так, что я вздрогнула.* * *

Верс дожидался в гостиной, смежной с комнатой, в которой я пришла в себя. Маг сидел в кресле, вытянув ноги и откинув голову на спинку. Поза казалась обманчиво расслабленной. Стоило мне выйти, как Верс повернул голову в мою сторону, оглядел с ног до головы и заключил:

— Долго возишься.

— Ты сказал, мы идем на прием. Мне нужно было привести себя в порядок.

— Кого тут интересует, как ты выглядишь? От тебя требуется выполнение обязанностей.

— О которых я все еще ничего не знаю, — заметила я раздраженно. Слова Верса неожиданно задели.

Плантаго стремительно поднялся.

— Узнаешь, — пообещал он. — Идем!

Во дворце он прекрасно ориентировался. Слуги поглядывали на него с опаской, стража узнавала: кое-кто даже кивал с заметным уважением при встрече. И не скажешь, что по королевскому дворцу идет бывший шпион. По виду Плантаго можно было подумать, что он — аристократ из аристократов. Должно быть, у него все же есть титул… был там, в Дингоре. По какой причине он стал шпионом? То есть… должно быть, он прибыл с посольством и попался, пытаясь выкрасть какие-нибудь важные документы… Каково ему было знать. что послы покидают Рольвен без него?

Я не жалела Верса: он сознательно шел на риск. Просто… не получалось об этом не думать после разговора с королем. В Версе столько злости… на пленивших его рольвенцев? На дингорцев, не пожелавших его спасти? Альвет сказал, что остальных пойманных шпионов отпустили на родину… Пытался ли кто-нибудь выяснить, что случилось с Версом?

Вот такие мысли крутились в моей голове, пока мы шли. Один коридор сменялся другим. Мне кажется, мы обошли весь дворец. Из окон открывался вид на великолепный сад. Огромный, ажурными беседками, стриженными кустами и фонтанами. Сад окаймляли вишневые деревья в два ряда, высаженные вдоль дорожек… Вишни в южной части Рольвена любят. В Тальмере вишневых деревьев тоже было в достатке. Но у меня они неизменно вызывали грусть, напоминая о прежней жизни. Во дворе дома, в котором я когда-то жила, росли вишни.

В конце концов Верс привел меня к резным дверям, в которые упирался очередной коридор. Здесь не было стражи, но неуловимо чувствовалось присутствие магии, наверняка защитной.

Верс прикоснулся к двери, открывая перед нами очередной коридор, устланный коврами и освещенный магическими золотыми огнями, похожими на пушистые головки огромных одуванчиков. Здесь окна были совсем другие — узкие, стрельчатые и располагались они высоко.

Коридор завершался лестницей, уходящей спиралью вверх и вниз. По сторонам от лестницы были несколько дверей, одна из которых распахнулась перед Версом, как мне показалось, сама собой. Словно почувствовала приближение мага…

— Ваше Величество, — произнес Плантаго с весьма странным выражением, которого я так и не поняла, и только потом шагнул через порог. Мне ничего не оставалось, как только последовать за ним. Мы оказались в небольшом, но богато обставленном кабинете. Одни позолоченные канделябры чего стоили. Комната была декорирована в сливочно-золотистых тонах и явно принадлежал женщине.

Сама хозяйка тоже была в золотом, поэтому я не сразу заметила ее, стоящую у окна, на фоне складчатых атласных штор. Я никогда не видела вдовствующую королеву, но женщина, стоящая перед нами, внезапно показалась мне знакомой. Я не сразу поняла, что это — из-за сходства с королем Альветом. Королева была прекрасна и выглядела весьма молодо. На ней было золотое платье, расшитое цветами. Модный высокий воротник-стойка словно заставлял ее держать голову выше. Вьющиеся волосы, уложенные довольно просто, придавливал обруч. Из украшений на королеве был еще перстень с кроваво-красным камнем, вот, кажется, и все.

Верс сделал несколько шагов и остановился, склонив голову. Я замерла за его спиной. Королева словно и не заметила моего присутствия: все ее внимание было сосредоточено на Плантаго.

— Ты опоздал!

— Пришлось задержаться из-за рухнувшего моста, — спокойно отозвался Верс.

Королева нахмурилась.

— И что?

— Ваше Величество, — не удержалась я. — Господин Плантаго пострадал при столкновении с заклинанием-"пугалом".

Королева задумчиво взглянула на меня.

— Что, сильно пострадал?

— Не так сильно, как мог бы пострадать ваш сын, окажись он на мосту, — отозвался Верс. — Позаботившись о безопасности мальчика, он сильно ошибся полагая, что вблизи столицы ему самому ничего не может угрожать.

Я не знала, о каком мальчике идет речь, но в словах Плантаго прозвучал какой-то намек, завуалированная насмешка. Это заметила не только я, но и королева. Шагнув к Версу, она вдруг размахнулась и ударила его ладонью по лицу. Голова Верса дернулась.

— Это твоя забота — сделать так, чтобы ему ничего не угрожало! — прошипела она. — Только поэтому ты до сих пор жив!