Украденная судьба

Эпилог

К моему удивлению, в Тальмере меня не забыли. Сказывалась провинциальность городка: не каждый день здесь находят беглую ведьму и волокут в тюрьму на виду у всех.

Мы приехали в Тальмер втроем: граф Бран, мрачно молчавший почти всю дорогу Верс и я. Мне было известно, что перед отъездом Верс воплотил в жизнь свой план и отрекся от короны. Свидетелем этому событию были только советник Ривен и Кайлен. Перед нашим отъездом Альвет сказал Плантаго: «Помни наш разговор. Ты должен вернуться», и тот кивнул в ответ. Не знаю, как именно звучал их уговор, но у меня создалось впечатление, будто Альвет хотел, чтобы я услышала это напутствие.

На самом деле, до нашего отъезда случилось много всего.

Тиль вернулся в Линез. Маркиза Эвлин пришла его проводить и, кажется, искренне расчувствовалась, чем вызвала недоумение и умиление у остальных придворных дам. Маркизу теперь снова сопровождал Ланс. Еще я несколько раз видела Эвлин, гуляющую в саду с королем.

Меня король наградил. Официально — за неоценимую помощь в защите линезского принца. Так что в Тальмер я возвращалась — снова неожиданно для себя — обеспеченной (хотя бы на первое время). Альвет предлагал вернуться в Академию, но я отказалась. Только ездила попрощаться с магистром Литеном.

И вот — мы в Тальмере, остановились возле кондитерской лавки госпожи Агнеты: сочли разумным мое предложение запастись подарками для детей. К моему удивлению, за прилавком обнаружилась сама хозяйка заведения: должно быть, дела шли не лучшим образом.

Завидев меня на пороге, Агнета сразу возмутилась:

— Ты! А ну, пошла отсюда! Еще не хватало всех покупателей распугать! Пошла, пошла, а то кликну стражу!

В общем, я могла понять ее испуг. И все же на мгновение растерялась. К тому же, Агнета мне и слова не давала вставить, пытаясь выставить за дверь.

— И вам доброго дня, госпожа Агнета, — проговорила я. — Не думаю, что стражу заинтересует моя персона. Вы разве не слышали? Король Альвет отменил указ о запрете особых видов магии.

Судя по всему, ничего такого Агнета не слышала. Не знаю, действительно она намеревалась позвать стражу, Агнета просто не успела ничего сделать: в лавку вошли Кайлен и Верс. Один был в форме королевских цветов, другой — в привычном черном дорожном костюме.

Агнета замерла.

— В чем дело, уважаемая? — спросил граф Бран с высокомерием, какого не демонстрировал в королевском дворце. — Мы услыхали шум с улицы…

— Ведьма! — ткнув в мою сторону пальцем, вскричала Агнета. — Напала на меня!

— Напала? — озадачился Кайлен. — На лавку со сластями?

— Да ведь она здесь работала! — настаивала на своем Агнета. — Должно быть, отомстить решила!

— За что же? — все еще недоумевал Бран.

— Должно быть, за невыплаченную плату, — веско уронил Плантаго, который до сих пор в беседе участия не принимал и, кажется, даже не прислушивался… Агнета под его взглядом сжалась и только что не заскулила. Я вздохнула: мне вовсе не хотелось устраивать сцен.

— Да мы ведь только конфет зашли купить.

— Зачем покупать, если тебе здесь должны? — в очередной раз впал в задумчивость Кайлен. Я посмотрела на него с укором, а в ответном взгляде обнаружила смешинки. Я-то думала, граф взволнован предстоящей встречей и потому не смог сдержаться…

В любом случае, радовательница из госпожи Агнеты получилась скверная… хотя за сладости мы — по моему настоянию все же заплатили — хозяйка лавки все равно провожала нас подозрительным взглядом.

— Следовало стрясти с нее деньги, — бросил Верс в сторону, когда мы вышли.

— Без них не обеднею, — вздохнула я. — А вот портить отношения с местными мне бы не хотелось.

— Прости, Регина, я не подумал, — повинился Кай. Я действительно задумывалась о том, чтобы остаться в Тальмере.

Верс промолчал, не представляю, о чем он думал.

К дому Мартины мы приехали вечером. Сначала Кайлен предпочел найти, где остановиться. Мне показалось, он просто не хотел предстать перед матерью племянников пропыленным после долгой дороги.

Детские голоса слышались во дворе. Мартина вышла из маленького огородика возле дома. Огородик теперь выглядел куда более ухоженным, чем прежде. Хозяйка вытирала руки о передник.

Сначала она увидела нас с Версом и бросилась к магу, едва не вцепившись в стремена.

— Господин Плантаго! Благослови вас добрые духи!

Верс явно собирался отмалчиваться, но тут вдруг смутился. Должно быть, упоминание о возможном благословении его позабавило.

— Я сделал для твоей семьи не так много, — коротко сказал он. Мартина поприветствовала и меня. Она тоже, как и Агнета, оробела под тяжелым взглядом Плантаго. Поклонившись, она сказала:

— Вам обоим я обязана жизнью моего сына. Разве может кто-то сдалать больше?

— Терину не становилось хуже? — спросила я обеспокоенно. Мартина покачала головой, во взгляде ее промелькнуло беспокойство.

— Хороший знак, — заключил Верс. — Нам нужно будет осмотреть мальчика. Думаю, этот раз будет последним.

Мартина хотела спросить о чем-то, но тут рядом с нами появился и Кайлен, который до этого умудрялся держаться поодаль.

Хозяйка посмотрела на него и замерла, прикрыв ладонью рот.

— Сомневаюсь, что понадобятся другие подтверждения, — заключил Кайлен. — Вижу, мое лицо тебе знакомо.

Мартина отступила.

— Простите, господин. Я никогда не…

— Успокойся, добрая женщина. Я не собираюсь сделать ничего плохого ни тебе, ни твоим детям. Тем более что они теперь — единственное напоминание о моем старшем брате. Потому нам нужно поговорить. Если ты позволишь хотя бы увидеть их, я буду тебе очень благодарен.

Мартина поняла, что все мы ждем ее решения.

— Что же… я не ждала гостей, смогу предложить вам только похлебку, — наконец, произнесла она. — Если вы не побрезгуете разделить со мной ужин, окажете большую честь.

Мы не отказались. Печать с Терина была снята, мы с Версом убедились, что признаков «проклятья» больше нет. Я беспокоилась, что Терину все же мог пострадать, но после проверки выяснилось, что печать Верса осталась целой и сохранила мальчику жизнь, даже если угроза действительно была.

Мартину одновременно и пугал, и печалил, но и привлекал предстоящий разговор. Пришлось дождаться, пока дети уснут. Мы не стали рассказывать Мартине всего. Но Кайлен объяснил, кем был его брат и почему не смог вернуться в Тальмер, даже если такие мысли у него возникали.

В тот вечер мы ушли из дома Мартины, и никаких решений принято не было. Но Кайлен вернулся. Потом снова и снова. Наконец, было решено, что Мартина с детьми переберется в столицу. Там Кайлен мог бы помогать семье брата. Хоть свадебный обряд никогда не был совершен, граф Бран нисколько не сомневался в том, что Лаверн ни за что не отказался бы от своих детей. Мартина, мне кажется, сомневалась, но все же Кайлену удалось ее уговорить.

На сборы ушло не меньше недели. В конце концов, встал вопрос о доме. Уж не знаю, кому пришла в голову, но она предложила мне остаться в ее доме. Я отказывалась. Мне бы хватило денег на дом, но я намеревалась приобрести небольшую лавочку и открыть собственное дело. Я думала о пекарне. Соперничать с Агнетой в продаже конфет мне не хотелось. Я вообще склонялась к мысли, что вернуться в Тальмер было плохой идеей. Хотя соседи по большей части отнеслись ко мне тепло и быстро перестали судачить. Их теперь больше увлекал отъезд Мартины.

Я думала уехать, но потом решила принять предложение Мартины, и дом достался мне. Кайлен просил не беспокоиться о том, как она и дети устроятся в столице. Я верила, что он не отступится от своего слова. В итоге, хоть мне это и не нравилось, дом стал прощальным подарком и благодарностью за помощь Терину.

Верс пропал вместе с Браном. Когда я вышла проводить графа и Мартину, оказалось, что он уже уехал вперед. А мне казалось, что Плантаго намерен поговорить со мной. Он почти не обращался ко мне, хотя на вопросы отвечал. И еще: он носил на пальце перстень-оберег со шпинелью, который я ему отдала в столице. Мне казалось, Верс предупреждает о серьезности своих намерений.

А оказалось — никакое это не предупреждение, и Плантаго даже не захотел со мной попрощаться.

Я все медлила с покупкой пекарни. Прогуливалась по городу, присматривалась. И как-то само получилось, что соседи стали обращаться ко мне за помощью. То одна хворь, то другая… Ничего серьезного, и мне было несложно помочь. Не всегда даже требовалось использовать магию, порой простой травяной отвар мог решить дело… Нужные травы приходилось покупать, и я пару раз поспорила о качестве лечебных сборов с продавцами… К моему удивлению, это обеспечило мне дополнительную славу.

Прошел почти месяц с моего приезда в Тальмер, а я все так и жила… Как будто готовая сорваться с места в любой момент. Без прочных корней. Постепенно придворные интриги, заговоры, обвинение — все это постепенно становилось всего лишь воспоминанием. Картинкой из тех, что можно повесить на стену. Я иногда просыпалась ночью, мне казалось — на порог поднимаются люди, готовые схватить, увести… Но все было тихо.

До того самого утра, когда меня разбудил грохот у входной двери. Несколько мгновений я пыталась понять, приснилось мне или нет. Ничего не происходило. Потом скрипнула верхняя ступенька старого крыльца. Она всегда скрипела пронзительно, предупреждая о новом посетителе.

Во вновь воцарившейся тишине я подошла к входной двери, кутаясь в шаль. Никто так и не постучал… Возможно, кому-то стало плохо, так я подумала. Потому и открыла.

На крыльце, спиной ко мне, сидел Верс. Ступени были обожжены, будто на них только что бушевал огонь. Хотя запаха гари я не чувствовала. Прислонившись плечом к дверному косяку, я ждала. Наконец, Верс оглянулся.

— Что я тебе говорил о защите? — тяжело спросил он.

— Здесь это ни к чему, — ответила я.

— Разве? «Пугало», что подобралось к твоему порогу, подсказало мне обратное.

— Откуда ему здесь взяться?

— Похоже, городскому магу не нравится, что люди стали ходить за помощью к кому-то еще.

Тут я заметила, что он прячет от меня левую руку и потребовала:

— Покажи!

— Все в порядке, — процедил Верс.

Я вздохнула. По-прежнему упрямый.

— Думала, ты уехал с Кайленом и Мартиной.

— Нет, — емко определил маг и замолчал. И что же, он думает, этого достаточно?

— Разве его величество не наказал тебе вернуться?

Верс поморщился, кивнул.

— Наказал. Если ты откажешься со мной говорить. Он дал мне месяц… Срок вышел.

То есть, весь этот месяц Плантаго был в городе. Я не знала, что сказать. Думала, мне лишь казалось, будто я чувствую его присутствие, улавливаю краем взгляда неясную тень… Это ведь заставило меня задуматься. Прежде я опасалась, что обручальная метка может на меня как-то влиять… заставляет беспокоиться о Плантаго или что-то еще. Знаю, что метки так не работают. Но эта же была особой. А за этот месяц я поняла, что метка ни при чем. Потому что я все равно думаю о Версе…

— Ты не пытался говорить со мной, — разговор у нас складывался странно: мы оба пока просто озвучивали очевидное.

— Не хотел тебя пугать.

— Допустим, — я снова вздохнула. — Ты мог бы прийти во сне, как делал раньше.