Украденная судьба

Я недоуменно покачала головой. Обеспокоенный Верс с трудом мне представлялся. В прочем, у него ведь был приказ королевы. Понятно, что он опасался не исполнить задание. И ведь ему было выгодно, чтобы Альвет доверился мне. Это объясняет его слова… но высказать все это Кайлену я не могла. По крайней мере, пока не решилась обратиться к нему за помощью. А он, видимо, расценил мои сомнения по-своему.

— Боюсь, поздно скрывать вашу связь. После того, как он нес тебя на руках и так ревностно следил за тем, чтобы тебя хорошо разместили и за тобой был уход, пока ты в беспамятстве.

Я молчала.

Я так хотела понять, что происходит, но, кажется, лишь запуталась еще сильнее. * * *

Вечером следующего дня Верс поджидал меня в коридоре с таким видом, будто мы сговорились о встрече, а я бессовестно об этом позабыла. Я остановилась в нескольких шагах от него, скорее от неожиданности, чем из страха. Хотя после вчерашнего разговаривать с магом не хотелось.

Плантаго окинул меня цепким взглядом, затем коротко бросил:

— Идем.

— Куда? — привычно спросила я раньше, чем успела сама себя остановить. Но вместо предсказуемого "Куда скажу" неожиданно услышала:

— Альвет хочет тебя видеть.

Я удивленно шагнула к нему.

— Только попробуй сболтнуть лишнего, — пригрозил Верс, не уточнив, что именно считает лишним.

Его величество сидел в кресле, устало откинув голову на высокую спинку. Советник Ривен стоял рядом с таким видом, будто раздумывал: не подсунуть ли королю под голову мягкую подушечку. Должно быть, к Альвету он испытывал теплые чувства. Может быть, даже отеческие. Не удивительно, что он так ярился, когда случилось покушение.

— Регина! — приветствовал Альвет и на его бледных губах появилась слабая улыбка. Скверно, что ему до сих пор было плохо после покушения.

— Ваше величество, — я присела в реверансе. — Вы желали меня видеть?

Альвет кивнул и предложил мне сесть в свободное кресло. Я невольно бросила взгляд на маркиза. Послушавшись короля, я невольно оказалась в положении, когда Ривен возвышался над нами обоими. А он еще и сделал шаг в сторону — так, чтобы оказаться между нашими креслами. Альвет не обратил на это внимания.

— Я должен был поблагодарить тебя раньше, но мне настоятельно рекомендовали набираться сил, — сказал он. Голос его звучал грустно.

— Это был весьма мудрый совет. Вы до сих выглядите нездоровым.

— Вот именно, разговор вполне мог подождать, — пробормотал советник недовольно. Альвет взмахнул рукой, и он недовольно замолчал, исподлобья глядя не на меня — на Верса. А тот стоял с самым безразличным видом у двери и как будто даже не прислушивался к разговору.

— Мне рассказали, что было, — продолжил между тем король. — Сам я мало что запомнил.

Он посмотрел на меня с каким-то странным выражением, будто пытался сказать еще что-то, но не нашел слов. Я почувствовала смятение. Быть может, подействовал не столько взгляд Альвета, сколько недавнее предупреждение Верса, заставлявшее меня держаться настороже. Верс лениво повернул голову в мою сторону. В его взгляде полыхало пламя, и я поняла, что вот сейчас лучше держать язык за зубами.

А надо ли скрывать от короля, что он жив благодаря его матери?

— Я лишь определила яд, — пояснила я. — Все остальное сделали граф Бран, Верс и ваша охрана.

— Ты очень вовремя его распознала, — снова улыбнулся Альвет, и в его голосе не чувствовалось скрытого упрека. Хотя дознаватели меня об этом спрашивали неоднократно. Я сказала им, что почувствовала царвель, уловила его "магический запах". Для меня любое заклинание чем-то пахнет. У царвеля свежий аромат цветущей вишни. Это очень не понравилось дознавателям: они хотели понять, почему я не предупредила короля, когда служанка только вошла. И я предположила, что виной тому горячая вода. Аромат пробудился в чае и только тогда я поняла, что происходит. Советника Ривена, по-моему, это объяснение не устроило. Наверняка король знал содержание допросов — и моего, и Верса, так что говорить о царвеле я могла свободно. Словно подтверждая мои мысли, Альвет сказал:

— Мне жаль, что тебе пришлось говорить с дознавателями, должно быть, тебя это напугало. Ривен утверждает, что ты хорошо держалась.

Я невольно бросила взгляд на советника. Тот нахмурился, явно не желая признавать за собой таких слов.

— М-м-м, — я не знала, что на это сказать.

— Жизнь во дворце не слишком-то приятна? — проговорил Альвет.

Я смешалась еще больше, и король усмехнулся.

— Послушай, Регина, — сказал он. — Ты… чувствуешь любую магию? В тот день ты видела что-нибудь странное?

От советника исходило ледяное молчаливое предупреждение. Я почувствовала тяжелый взгляд Верса, придавивший меня к спинке кресла. Но Альвет не обращал внимания на поведение окружающих. Посмотрев мне в глаза, он легко прочел мой страх.

— Ты видела метку, правда? — печально улыбнулся он и вытянул руку, почти как тогда, в предсмертном бреду. Быть может, он видел брата, короля Сельвана, потому что проклятье Митили напомнило о нем?

— Что ты о ней думаешь? — спросил Альвет. — Она появляется и пропадает время от времени. Что это может значить?

В его голосе звучала затаенная полынная горечь непережитой боли. Было ли это сожаление человека, который сделал то, чего на самом деле не хотел или же — страдание того, кто искренне не понимал причины происходящего? Альвет наблюдал за мной.

— Скажи, о чем ты подумала? Я убил Сельвана?

— Альвет! — не выдержал Ривен. — Это будет открытым обвинением короля при свидетелях!

Его величество поднял руку.

— Я позволяю Регине говорить в моем присутствии все, что она думает, свободно и без каких-либо опасений. Регина, пожалуйста… ты видела метку. Она настоящая?

— Я никогда прежде не видела ничего подобного, ваше величество, — честно сказала я. — А о проклятье богини Митили знаю лишь из легенд. Но если вы спрашиваете, почувствовала ли я магию, то да. Это было не наваждение. Метка действительно была.

Ривен недовольно фыркнул. Альвет бессильно откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.

— Понятно. Спасибо за откровенность, Регина, — он посмотрел на свои ладони, развернул их тыльными сторонами вверх. — Почему же она исчезает?

— Альвет! — снова настоятельно вмешался Ривен, но король его словно не слышал.

— Иногда мне кажется, что это действительно так. Я ведь так и не смог ничего сделать. Искал, но, видимо, не слишком старался. Позволил ему умереть. Ты знаешь, метка ведь проявилась далеко не сразу, — он усмехнулся. — Должно быть, Сель был жив какое-то время после исчезновения.

Широкая ладонь советника по-отечески опустилась на его плечо.

— Ты поступил так, как диктовал тебе долг. Страна не могла оставаться без короля, что бы ни случилось.

— Но я позволил ему умереть, — проговорил Альвет. — И даже не знаю, как это случилось.

Он потер виски. Мне показалось, его величество побледнел. Бросив предупреждающий взгляд на Верса, я вытянула руку, но, разумеется, не посмела бы коснуться короля. От магии потеплела ладонь.

— Это поможет, — предупредила я заметно напрягшегося Ривена. Удивительно, что он прислушался к моим словам.

Через полминуты Альвет тихо выдохнул, похоже, боль его отпустила. Склада на переносице разгладилась, осталась лишь легкая грусть. Я не могла проверить, было ли сожаление Альвета правдивым, но вряд ли он стал бы разыгрывать для меня спектакль столь старательно. Я поверила. И похоже, советник Ривен, который с такой настороженностью относился ко всему, что могло угрожать Альвету, верил в его непричастность к гибели Сельвана тоже.

Но младший брат пропавшего короля согласился принять корону. Альвет считает, что на тот момент Селван был еще жив. Могло ли это спровоцировать проклятье Митили и появление метки?

— Теперь ты знаешь грязный королевский секрет, — произнес Альвет. Я невольно вздрогнула. За этой фразой легко угадывалось неприятное продолжение. А ведь Верс предупреждал не болтать лишнего… Но вопреки ожиданиям, его величество не кликнул стражу и не напомнил о том, что обвиненным ведьмам место в подземелье. Вместо этого он сказал:

— В благодарность за твою откровенность отвечу на любой твой вопрос. Хочешь о чем-то спросить?

Он, должно быть, предполагал, что я пожелаю узнать подробности об исчезновении Сельвана и появлении метки. Но я не горела желанием знать еще больше, хотя теперь уже какая разница?

Я произнесла:

— Я слышала, что вы продолжаете политику своего брата…

Ривен снова нахмурился. Альвет кивнул.

— Сельван был решительным и делал все на благо страны. Если кто-то полагал, что его смерть заставит меня испугаться, он сильно просчитался! — в голосе его послышалось едва ли не злорадство. Не думаю, что такое действительно можно подделать.

— Тогда почему вы не отменили указ о запрете на магию? — спросила я. — Король Сельван говорил, что нужно воздавать за дела, а не за способности. Он поддерживал магов и…

Я осеклась, заметив, как на губах Альвета заиграла совершенно неподходящая разговору улыбка.

— Ну, Ривен, вот видишь: Регина не слишком разбирается в государственной политике, зря ты обвинял ее в тайных помыслах.

Я невольно вскинула взгляд на советника, а он сейчас на удивление напоминал Верса — и нарочито отстраненным выражением лица, и даже всей своей позой. А вот на Верса я не рискнула посмотреть.

— Сельван действовал решительно и мало обращал внимания на мнение окружающих, — проговорил советник. — У него были враги, разумеется. И воплотить в жизнь столь коварный план, как похищение государя, они могли лишь с помощью магов.

— Сельван был сильным, — добавил Альвет тихо. — Очень. Его способности были исключительными. Благодаря его матери-линезке, разумеется… Если бы не это родство, я бы и подозревал в первую очередь Линез, — тут он бросил взгляд в сторону двери, где по-прежнему стоял Верс. — Против него должны были действовать маги не меньших способностей.

Вот почему с Версом обошлись так жестоко: если уж его сила, даже запечатанная, столь велика… вот его и сочли причастным к похищению. А пока его допрашивали, у истинных похитителей было время спрятать короля получше. Это ли стало основой для столь сильного чувства вины Альвета перед Версом? Удивительно, что Плантаго все же смог убедить его в своей непричастности.

— Потому моя мать и установила запрет на самые сильные виды магии, — сказал Альвет. — Она… в некотором роде пыталась обезопасить меня от возможного повторения такого вот покушения. В ее планы входило дальнейшее ужесточение контроля над магией, но это было бы несправедливо. Мне пришлось ее остановить.

И теперь королева действует исподтишка. А уединение в башне дает ей определенную свободу от нежелательных свидетелей.

— Недовольства указом были, — повторил Ривен. — Но королева его не отменила. Если это сделает Альвет… его действия истолкуют против него.

Те самый заговорщики, о которых я уже слышала? Воспользуются ситуацией, чтобы обвинить Альвета. Ведь если он отменяет запрет на магию, который был введен как ответ на похищение короля… он вроде как одобряет это самое похищение? Главное, пустить правильный слушок. И совершенно не важно, что те, против кого действует указ, не имеют отношения к исчезновению Сельвана.