Восхождение богов
- Автор: Даша Пар
- Жанр: Фантастика
Читать книгу "Восхождение богов"
Глава 12. Его жертва
Никлос
Его вынесло обратно в пустыню как прибой, неизменно возвращающийся в океан. Безжизненный ветер унёс краски, вкус, варварски забирая ослепительную яркость жизни. За время отсутствия его души от тела осталась лишь мысль, только бесплотная полупрозрачная оболочка, сквозь которую просачивался песок. В нём не осталось и капли крови, телесных жидкостей, даже мочи, ничего, что удержало бы его от полного исчезновения, кроме упрямой мысли: «Я всё ещё жив».
Этого хватило.
И было достаточно, чтобы сделать первый пустой вдох, выдуть из тела лживость смерти, смыть с себя недовольные песчинки, что как маленькие ручки, пытались забраться обратно, недовольные его пробуждением. Он был так слаб, что едва мог стоять на коленях, но мысль билась в нём с королевским упорством человека, привыкшего бороться с собственными слабостями.
Он смог подняться на ноги, смог открыть глаза и оглядеться, чтобы увидеть напарника, бьющегося с сотнями монстров в полной темноте, озаряемой только вспышками жалкого огня. Тогда свет из груди короля засиял миллионами свечей, разлетаясь вокруг как мощная вспышка на солнце, и твари завопили, закричали на все лады, бросаясь прочь, а Акрош, обессилев, рухнул вниз, разваливаясь на песчаных камнях. Он израсходовал последние силы, чтобы удержать крылатых тварей от нападения на короля. Теперь он был готов умереть.
Однако король был против. И теперь он знал, что делать.
— Что же ты так, не уберёг себя? — с мягкостью, совершенно ему несвойственной, говорит он, придерживая голову Акроша, пока завершалась обратная трансформация.
Мужчину давило пустотой вперемешку с песком, он бы выкашлял лёгкие, если бы мог хотя бы шевельнуться, а так ему оставалось лишь смотреть пронзительной льдистостью серых глаз, мысленно отвечая:
«Увы, но моя песня подходит к концу. Я сделал всё, что мог, мой король. Дальше вам придётся идти одному».
— Ну-ну, не говори так, — укоризненно протянул Никлос, ощупывая лоб и спускаясь вниз к новым и старым ранам синеватой россыпью разлетевшихся по полуобнажённому телу дракона. Он видел глубокий след от загнутых когтей, прошедший прямо по сердцу и в этом месте рана раскрывалась как песчаная роза, распускаясь отравленными лепестками.
Даже после позорного поражения стражи мертвецов не уходили с поя боя, они кружились над ними, голодно крича где-то во тьме, готовясь напасть, стоит только мерзкому сиянию хоть на мгновение померкнуть. Они были готовы проползти как ящерицы по песку, заныривая в него как черви, если бы это помогло добраться до… неправильного. До чужеродного. Опасного. Нужно уничтожить то, что потревожило покой… Да, насытить чрево жизнью и вновь укутаться в саван пустоты…
Ник вздрогнул, застигнутый калейдоскопом из чужих стеклянных мыслей, что как паутинка на его собственном сознании, влезло в голову. Они карабкались не только наяву, но и через подсознание. Именно они забирали мысли, пытаясь взять их измором. Пытаясь лишить воли к сопротивлению. Настоящая стража смерти. Сегодня у них не будет новой пищи.
И Никлос погрузил руки прямо в грудь Акроша, заставляя того изумлённо выгнуться вперёд, давясь приступом боли. Король действовал быстро, направляя силу, что спала в нём, заставляя её работать на полную катушку. Он лишь единожды остановился. Когда осознал, что ариус в нём течёт не полноводной рекой, как в настоящем носителе, а держится как в запечатанном сосуде, в котором осталась пара капель. Воскресив Селесту, он исчерпал ресурс. И теперь мог или исцелить Акроша и лишится драгоценного дара, или же отказаться от спасения друга ради более важных задач. Спасти себя?..
Он усмехнулся и далее уже не мешкал.
* * *
— Как ты это сделал?
Вопрос Акроша прозвучал сразу, как развеялась белёсая дымка, окончательно покинувшая королевское тело. Последние движения дались с трудом, казалось, это похоже на извлечение глубоко-засевшей занозы, когда даже вытащив её, не испытываешь в полной мере облегчения, только боль от мелких заусенцев, что прорезали тысячью мельчайших игл кожу.
Дело было сделано. На теле Акроша не осталось и следа от жутких ран, нанесённых местными обитателями. Шея лишилась песчаных струпьев, горло избавилась от язв, полностью растворились кошмарные ожоги. Мужчина излечился целиком и теперь ясно взирал на короля, устало опустившегося на песок.
— Тебе лучше не знать, — вяло отмахнулся Ник, прикрывая глаза.
Вот, что чувствует Селеста, исцеляя. Глубокое чувство удовлетворения. Хорошая работа. Неудивительно, что белокрылая так за неё цеплялась, когда он… Отказав себе в последних мыслях, король поднялся, помогая встать Акрошу, и огляделся. Лишившись силы, он не утратил связи с ариусом, как поначалу опасался, нет, его путеводная звезда всё также указывала куда-то, где, как он предполагал, находится север.
— Идём, мы и так изрядно задержались.
— Думаю стоит подумать о том, как будем выбираться. Совсем скоро мы останемся в кромешной тьме.
Ник удивлённо оглянулся, а потом догадался, в чём суть. Свет. Голубоватое сияние в груди меркло, пока ещё не слишком сильно, но приложив руку, он почувствовал ослабление пульсации, плавный спад исходящего заряда. Видимо, это место влияет и на него. Видимо, оно осознало, что даёт им волю к сопротивлению, и принялось за единственную защиту от неведомых тварей.
Счистив песок с груди, Никлос заметил, как быстро взлетели вверх новые щупальца пустыни — они тянулись к нему и как бы он от них не сторонился, всё время норовили забраться именно на его грудь.
— Придётся поторопиться.
Они побежали, благо в этом месте им не была знакома усталость. И вот удивительно, если первый их поход походил на затяжное погружение в сон, то теперь они с какой-то небывалой лёгкостью сопротивлялись видениям этого места. Ник находил утешение в словах Клэрии, в обещаниях, что дал на прощание. А Акрош, исцелившись, больше не чувствовал в себе привязанности к смерти, теперь он жаждал жизни, и эта жажда пока утоляла песчаный голод. К несчастью, свет погас до того, как они достигли цели. Он потух в тот самый момент, когда король понял, как близко они подобрались к ариусу.
— Придётся лететь, придётся драться с тварями, но мы должны добраться! — закричал Ник, на ходу трансформируясь в дракона.
Его воплю вторили встрепенувшаяся стража, что следовали за ними в отдалении. Они чуяли слабину, видели, как мало осталось света и когда он померк, а драконы, не сумев преодолеть по воздуху и пары метров, были вынуждены спуститься на землю и бежать как ящерицы, бросились вперёд с воинственным клёкотом.
Не имея речи, Акрош озлобленно завыл, нервно дёргая хвостом из стороны в сторону. Только что он отмёл парочку, нанеся им смертельные раны, но в этом месте не было смерти и края плоти затянулись песком, сделав монстров ещё более жестокими. Дракону приходилось испускать огонь, чтобы видеть, с кем он дерётся, и он пытался знаками приказать Никлосу бросить его и бежать одному. Он хотел дать Его Величеству шанс, вот только король не послушал и встал рядом, спина к спине, хвостом сметая очередную тварь, внешне напоминавшую безволосую гиену с провалом вместо носа и глаз. Они видели тьмой. Им не был нужен свет.
В отличии от драконов, у которых заканчивался запас драконьего пламени.
Держать круговую оборону, ориентируясь только на слабые вспышки огня, сражаясь скорее на ощупь, отражая клыки и получая новые раны оттуда, откуда не ждёшь. Как можно предугадать, что перед тобой — когти врага или товарища, завертевшегося в пылу сражения и сместившегося напротив тебя?! Всё это бесполезно! Глупо! Это бой с собственной тенью в полной темноте, когда не слышишь дыхания, настолько громко лязгают клыки врага!
Это запах поражения, пропитывающий тебя не песком, а пеплом. Это предчувствие, что вот следующий пропущенный удар станет роковым и через миг ты уже забудешь, зачем вообще нужно сражаться, что такое битва и ради чего ввязался в безнадёжную затею! Это всего лишь миг, отделяющий от надежды до сухой обречённости, когда уже слышишь предвкушение в воплях монстров, усиливающих напор.
И это яркий свет, разрезающий тьму напополам, освещая бессчётное воинство, окружившее измождённых драконов, почти погребённых в зыбучий песок. Невыносимый вопль пронёсся над пустыней. Вспыхнула стража мёртвых, превращаясь в крупные хлопья пепла, а свет, идущий с небес, спускается к ним, пока мужчины возвращают себе человеческие тела, поднимаясь из песка, как восстающие из пепла птицы-феникс.
Сияние исходило из человеческой фигуры, прямо из лба, стихая по мере приближения к воинам. И как бы они не были рады чудесному спасению, вид их спасителя оборвал надежду. За ними явился Ктуул.
* * *
У них не было ни сил, ни возможности бежать. Даже это место, забирающее усталость, спасовало перед тем напряжением, что им довелось испытать и потому они остались стоять на месте. Лишь единожды переглянувшись, спрашивая друг у друга: «Готов ли ты снова биться в безнадёжном сражении? Готов ли встретить его лицом к лицу?»
Бессмысленный вопрос. Одинаковая усмешка проскользнула по их измождённым лицам, и они встали плечом к плечу, ожидая вердикта врага. Мужчины не собирались сдаваться без боя, но и Ктуул не намеревался сразу карать нерадивого ученика. В другом была его нужда.
— Клэрия передаёт прощальный привет, — как бы невзначай говорит вечный, потирая иссохшие руки.
При первом взгляде он казался сама невозмутимость, лёгкость и безмятежность. Сила, с которой он уничтожил стражу, была бесконечная. И такая же воздушная.
Но теперь в его чертах проступила сухость этого места. То, как он медленно двигался, как неподвижно держал голову, чуть сощурившись. Никлос впервые увидел, как моргает вечный: попеременно используя верхнее и нижнее полупрозрачное веки, отчего фиолетовый цвет радужки терялся до белизны слепца.
— Так значит ты уничтожил её? — голос дрогнул от промелькнувшего образа маленькой девушки с мечом наперевес.
Её горькая улыбка разочарования ещё долго будет преследовать его, укоряя за глупость. Он привёл Ктуула в её посмертие. Её дальнейшая судьба — на его совести.
— Как можно уничтожить мертвеца? — насмешливо восклицает Ктуул, с интересом оглядывая драконов. — Я лишь наградил белокрылую по заслугам.
— Ты бы стёр её в пыль, если бы мог, — возразил Ник. — Но это место влияет и на тебя. Твои силы небезграничны, хоть ты и бог. Здесь даже ты способен умереть.
Видимо его слова задели Ктуула, так быстро он помрачнел, будто истончаясь до чистейшей тьмы. Слабый свет в его лбу налился кровью, а потом вспыхнул ослепительной вспышкой и Ник зажмурился, и долго держал глаза закрытыми, чувствуя горячий след на сетчатке. А когда открыл и проморгался, вокруг стало светло. Будто кровавое солнце вот-вот взойдёт из-за горизонта, заливая пустыню красным сиянием.
— Не стоит принижать мои умения, ученик, — мягко протянул Ктуул.
Ник огляделся и понял, что остался один. Он было бросился на Ктуула, намереваясь выбить из него душу, но тот лишь засмеялся, с лёгкостью перехватывая мужчину и вынуждая того пасть на колени, зажимая голову от дичайшего приступа боли.