Восхождение богов

Глава 9. Шэ

Селеста/Клэрия

Что-то врезается в меня, и я улетаю с кровати, переворачиваясь в воздухе. Спросонья глаза совсем слиплись, и я не понимаю, почему кругом так шумно, откуда доносятся крики и вопли, и что это мокрое на моём теле. Из темноты вылетает Томар Бай, он падает к моим ногам, отражая нападение водной твари, целившейся в моё горло.

— Нужно бежать, — кричит он, смывая с лица липкую слизь. — Скорее, Селеста! Ты знаешь, куда? Где можно укрыться?

Он хватает за руку и прорезает магией дыру в шатре, вытаскивая наружу. Снегопад закончился, и я вижу повсюду распростёртые тела селян. Многие успели принять волчий облик, но это не уберегло их от слуг Ктуула, нашедших наше пристанище.

— Как они узнали, где мы? — следующий вопрос впился иглой, совсем как острый камешек, подвернувшийся под голую ступню. — Где Арт?!

— В воздухе. С моря идут ещё твари, — мотает головой Томар, а сам разводит руки в стороны — к нам направляется очередная стая лысых существ, бывших когда-то людьми.

Остатки одежды облепили склизкую, студенистую кожу, они наклонялись вперёд, потрясая головами как кобры, готовые укусить. Магическая волна отбросила их назад, и они оказались среди волков, бросившихся на них со всех сторон.

— Соберись, Селеста! — кричит Томар, устало утирая взмокшее лицо. В его глазах волнение мешалось с паникой. — Я должен отвести тебя в безопасное место, иначе всё потеряет смысл!

Судорожно кивая, я было собралась спросить о чём-то ещё, но сзади из шатра выползла очередная тварь и набросилась на колдуна сзади, пытаясь впиться ему в шею. Она рвала плечи колдуна когтями, кружась вместе с ним, пока он пытался сбросить её. Мои попытки отодрать тварь не увенчались успехом и тогда мужчина спиной налетел на опору шатра, пригвоздив монстра к горящему факелу. Монстр тотчас загорелся, пронзительно визжа, а Томар упал на колени, прижимая пальцы к льющейся из шеи крови. Тварь задела его слишком глубоко.

Не теряя времени, я бросилась к нему, на ходу отрывая ткань от низа платья, чтобы наскоро перевязать горло. Белое быстро стало красным, а лицо колдуна побелело как мел. В таком состоянии он долго не продержится.

Беспомощно оглянувшись, я видела, как остальные пытаются не дать ещё бо́льшему количеству тварей пробраться за периметр деревушки, а потом увидела лежащую с распростёртыми руками Марку. Остов её груди голыми рёбрами торчал кверху, в каком-то жутком бесстыдстве показывая пустое нутро.

Меня вырвало желчью.

Взвалив на плечи бессознательного Томара, потащила его в сторону леса. Я знала, куда идти.

* * *

Дорога невыносимо тяжела, так как пролегала по склону вверх. Я падала несчётное количество раз, задыхаясь от усталости и холода. Томара никак не удавалось привести в чувство, но и бросить его не могла, а после каждой передышки, казалось, что скоро сама потеряю сознание и рухну в мокрый снег.

Шум сражения остался далеко позади, нас укрывали высокие сосны и мелкие ели. Всё утопало в снегу, будто весна забыла тропинку в этот холодный край. Я слышала карканье ворон, видела их крылья над нами, привлечённых дорожкой крови, что вычерчивала наш путь. Если монстры хитры, если они победят, то в лёгкую найдут, куда мы ушли. Разве только вновь начнётся снегопад. Небо оставалось стальным и тусклым, готовясь и вовсе утратить цвет, сгущаясь до вечерних красок.

Сложнее стало, когда едва ощутимая дорожка устремилась круто вверх, в горы, следуя за моим взглядом к двум пикам, формой напоминавшими лошадиные головы. В последний раз я устало опустила колдуна, понимая, что на этом силы окончательно иссякли и дальше уже не смогу его нести.

— Оставь меня, — приходя в себя, прошептал колдун, прижимая руку к шее. Сквозь пальцы проступила свежая кровь. Мужчина приоткрыл глаза, в его глазах отразился закатный сумрак. — От судьбы не так-то просто уйти. Дальше иди сама.

Кажется, я попыталась возразить и даже схватила за плечи, вытаскивая из ямы, куда он чуть не свалился. Кажется, даже сумела протащить его на спине метров двадцать, прежде чем упала и кровь из его вновь открывшихся ран потекла уже по моей шее. Выбравшись из-под тела мужчины, прижалась ухом к его груди, пытаясь услышать биение сердца. Пусто. Тело ещё хранило тепло, но сердце больше не билось. Он умер, спасая меня.

Я завыла от отчаяния и в ответ раскаркались вороны, взлетая с пушистых елей. Позже, когда уйду, они вернутся и начнётся такой редкий в холодных лесах пир. Но пока я здесь, они не тронут колдуна. А я даже не могу вырыть могилу, чтобы уберечь его от падальщиков. Не могу проститься, ведь чем дольше просижу на ледяном морозе, тем скорее здесь окажется два трупа. Я не могла обратиться в дракона, только призвала огонь к поверхности кожи, чтобы лучше сопротивляться ветру и льду.

Когда достигла входа в пещеру, окончательно стемнело. Изнутри стал заметен, спрятанный за извилистыми выступами, тёплый ровный свет. Переступив через наваленные камни, увидела пологий спуск вниз, вглубь горы, откуда тянуло сухим жаром и пахло пеплом и серой, от которой немилосердно зачесались глаза и в нос будто набили тухлых яиц.

Подавив приступ жёсткого кашля со вкусом гнили, продолжила спуск, забираясь всё глубже и глубже, пока не оказалась в полукруглой пещере с разломом посередине, из которого поднимался густой дым. Здесь никого не было.

Я устало привалилась к горячей стене, на мгновение прикрыв глаза, чтобы передохнуть. В животе немилосердно бурчало, руки огрубели от стягивающей кожи крови, а губы пересохли, забыв, когда в последний раз их касалась влага. Не хотелось ничего делать, только сидеть здесь, вновь соскальзывая в сон. Пока я не увижу всю историю, он будет вторгаться в явь, грозясь поглотить её, делая беспомощной.

Но здесь, в тепле, я уже не могла ему сопротивляться. И позволила вновь увлечь за собой навстречу Каргу…

* * *

Клэрия безуспешно пытались прорваться сквозь плотную пелену туч. Как только Ктуул покинул её, она выждала немного, а после бросилась прямо из окна навстречу свирепствовавшей буре. Как безумная птица, она бросалась в потоки воды и молний, пытаясь вырваться наружу, но всякий раз её выносило обратно к каменным стенам воздушного дворца. Она налетала на кладку, карабкалась по крышам, сваливая черепицу и вновь бросалась вниз, пока не заревела от отчаяния и не сложила крылья, решив поддаться урагану. Ей было всё равно куда, только подальше от темницы, подальше от Ктуула и его планов на её счёт.

Закрыв глаза, камнем она падала вниз, пролетая насквозь грозовые облака, раз за разом принимая оглушающие разряды молний в прочную чешую. Это было даже приятно, если бы только шквалистый ветер не швырял её из стороны в сторону, отчего вскоре она полностью утратила ориентиры.

Она бы разбилась оземь, запутавшись во тьме, если бы не случилось чудо. Мощная сила подхватила её прямо возле поверхности земли и мягко опустила вниз. Слетела белоснежная чешуя, пропали крылья, оставив в мокрой почве лежать измождённую девушку, изо всех сил пытавшуюся найти в себе силы встать.

Мужчина, что заметил падавшего дракона, поспешил к ней и помог подняться, одним мощным рывком поднимая вверх так резко, что они чуть не столкнулись лбами. Под вспышками молний и бившего как барабанная дробь дождя, Карг и Клэрия, наконец-то, встретились.

И молния, проскочившая между ними, оказалась сильнее тех, что сотворил Ктуул.

* * *

Я выныриваю из сна, пытаясь отдышаться, настолько сильно на меня повлиял облик Карга. Он был слишком красив и так похож на Никлоса, что перехватило дух! Тот же упрямый изгиб бровей, та же морщинка на лбу и пронзительная чернота глаз. Он был старше, жёстче, будто вылеплен из толстых веток и собран из камней, но мягкость губ, своенравность черт — несомненно, Ник многое унаследовал от прародителя.

Только отдышавшись, обратила внимание, что, находясь по-прежнему в пещере, теперь лежу на грубо сколоченной кровати, под ветхим покрывалом, а под головой туго набитая соломой подушка. Рядом деревянная чашка с водой, от которой исходит аромат серы, и я всё равно жадно выпиваю всё до капли, угощаясь чёрствым хлебом, рассматривая как по изломанным стенам и потолку гуляет свет от маленькой свечки, высветлившей наскальную живопись. Историю волчьего племени. Историю детей Шэ.

Мне чудится прерывистое дыхание за стеной. Кто-то наблюдает за мной через узкую щёлку, внимательно разглядывая моё лицо. Я могла бы выйти к нему, однако необходимо досмотреть сон. Узнать, чем закончилась история противостояния Клэрии, Карга и Ктуула. Ведь так много кусочков головоломки уже собрано!

— Скоро, — молвлю едва слышно и в ответ доносится усталое дыхание. Он будет ждать.

* * *

Тогда Клэрия убежала от Карга. Ведь она сразу узнала, кто он такой, и это напугало её до полусмерти. Мать никогда не скрывала своей истории, рассказывая о существе, который чуть не сжег их ожерелье дотла в попытках достать ненавистных драконов. Его звали Девон.

Так начались её скитания по землям, осенённым светом и тьмой Ктуула. Ей приходилось нелегко. Существа, что встречались на пути зачастую желали зла, а не добра. Нередко она сталкивалась и с Каргом, сумевшим убедить её, что полностью забыл о своём прошлом и понятия не имевшем о том, кем является. Эти встречи оставляли в ней странное чувство. И она всё равно бежала дальше.

Благодаря Шэ, у неё появились сторонники. Эльфам претило само существование вечных, ведь они знали, на что те способны. Клэрии помогали и подводники, укрывая девушку от бдительного ока Ктуула. Она встретила волчью общину, и среди серых шкур легко терялась, коли была такая нужда.

Самыми необычными друзьями стали элементали огня. Истинные драконы, отвергшие человеческую суть и тем самым освободившиеся от влияния Ктуула. Они могли обращаться в людей, но не желали этого, предпочитая стихию огня, с помощью которой истребляли верных слуг вечных. Морвиусов.

Однако каждому бегству рано или поздно приходит конец. Клэри понимала, что не сможет до конца жизни прятаться от Ктуула, как и не сможет вернуться домой, а значит нужно найти способ сразиться с ним. Ей был нужен особенный союзник, являвшийся самым преданным сторонником Ктуула. И тогда она позволила себя поймать.

* * *

Я выхожу из комнаты, прикрытой тёмной тканью, и возвращаюсь в помещение со спуском к недрам сонного вулкана. Здесь меня уже ждёт он. Мальчишка, сидящий на краю расщелины и беззаботно болтающий ногой. Непослушные вихры отсвечивают чернотой во всполохах из-под земли, он щурится, рассматривая меня со всех сторон, но есть что-то такое в его внешности, что резко контрастирует с детской непосредственностью.

— Здравствуй, Шэ, — говорю с непривычки хрипло, опускаясь прямо на камни.

Он замер, а потом как-то разом поднялся, и детская внешность сползла с него, превращая в высокого юношу с безупречно-гладкой, оливковой кожей и почти женственной внешностью. Я знала, что когда-то Ктуул выбрал его именно из-за этой невинности, что открывалась в каждой черте совершенного лица.

Знала, что Клэрия сравнивала его с античным богом из мира людей. Знала, что Шэ часто плакал и был слишком нежным, чтобы противостоять Ктуулу. Однако его любовь ко всему сущему оказалась сильнее слёз, и он жестоко поплатился за свою доброту, оказавшись в жерле вулкана, обречённый вечность сгорать в огне.