Восхождение богов

Когда Клэри полетела в запретные земли, он прямо в воздухе отобрал её крылья, и она сломала руки, упав в бушующий океан. Три недели восстановления протянулись как мост через вечность: от бессилия девушка плакала ночами, со страхом ожидая солнца, когда он придёт, чтобы позаботиться о ней. Ктуул самолично кормил и купал Клэри, заботился, чтобы наложенные шины не раздражали нежную кожу. Он развлекал её музыкой и проекциями волшебных миров, в которых когда-то бывал. Однако за этой удушающей заботой скрывалось сытое удовлетворение от полного обладания непокорной волчицей.

В другой раз она влезла в его лабораторию, пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы вернуть её домой, подозревая, что Учитель сознательно держит её при себе, скрывая от других вечных, видя в ней драгоценную игрушку и способ убраться отсюда в одиночку.

Она ничего не нашла, кроме жутких экспериментальных журналов. Он вывел новую породу людей-стражей, каменных исполинов, охранявших проход в тёмный мир, скрытый в ледяном океане. Мир мертвецов.

Узнав о её непослушании, Ктуул забрал её глаза, окрасив мир в бесконечный чёрный цвет, где золотом сияла лишь его фигура. И вновь она впала в полную зависимость от него, вынужденная ходить за руку и постоянно быть подле, чтобы не разбиться и не сломаться.

— Порой мне кажется, ты воспринимаешь меня как куклу. Желаешь, чтобы я всегда была рядом и всегда была интересна, — с горечью произнесла Клэри, когда он из прихоти вернул ей зрение.

На что Ктуул лишь мягко улыбнулся.

— Я лишь забочусь о тебе. И учу. Помнишь? Ты сама согласилась стать моей ученицей. Не думай, что уроки будут лёгкими. В конце концов, когда ты будешь готова, я вознесу тебя на пьедестал величия и ты войдёшь в сонм вечности.

Девушка боялась слов Ктуула. И ещё больше опасалась того, что будет дальше.

Вот и теперь узнав, что драконы, запертые в звериные тела, обладают разумом, скрытым под звериным нутром, она не смогла сдержаться и набросилась на вечного с обвинениями.

— Ваши слуги обращаются с ними как с дикими животными! Выводят породы по цвету, стегают плетьми и содержат в загонах. Но ведь они разумны! Они чувствуют и понимают, что с ними делают!

Ктуул взял Клэри за руки и поднёс их к губам. Девушка застыла на месте, заметив опасный блеск в его глазах. Мурашки пробегали по её телу всякий раз, когда он так смотрел на неё. В этом и был истинный страх. Она была в его власти и понимала, что увязла как муха в паутине бессмертного паука. Будь его воля, она бы и не заметила паутины, но ему нравилось играть с букашкой, знавшей границы своей свободы.

Она позволила ему прижать себя к груди, позволила запустить пальцы в свои волосы, ощущая, как усиливается аромат фиалок в воздухе, а из открытых окон доносится далёкий гром, предвестник настоящей бури. И приняла единственное верное решение.

— Прости, я бываю глупой. Не надо было так себя вести, — глотая гордость, отвечает она и тянется к нему, обнимая и позволяя его тьме заползти под кожу, захватывая тепло её души.

Недавно Клэри узнала кое-что о вечном и теперь лучше понимала, почему он так в неё вцепился, что даже сумел вытащить из родного ожерелья и притащить сюда.

Но этим знанием стоит распоряжаться с осторожностью. Как и новоприобретённым другом.

* * *

Вновь выныривая из сна, жадно хватаю пересохшими губами воздух. Сколько же боли спряталось между видениями, сколько тоски по дому, отчаяния от невозможности вернуться и острого понимания полной зависимости от существа, что так легко обвёл её вокруг пальца, соблазнив словами «Я научу тебя всему, чего бы ты не захотела». Горькая наука всколыхнула собственный опыт. Мне удалось не угодить в ту же ловушку.

Рядом со мной никого нет. Края шатра колышутся от сильного ветра, а снаружи доносятся странные звуки. Подняться с кровати оказалось непростым делом: тело отяжелело от долгой лёжки и недостатка пищи. Я стягиваю одеяло, кутаясь в него как в шаль, и наощупь, слеповато щурясь, выбираюсь наружу.

Никого нет. Всё кругом занесено снегом и небо засеребрилось очередной порцией белой хмари, от который всё за пределами посёлка прячется как в густой туман. Мимо деловито прошлась курица, квохча что-то на своём курином языке. Новый порыв ветра снёс с шапки деревьев верхний слой и я углядела огненные всполохи со стороны побережья. До меня донёсся звериный рык.

Замерло сердце и я было ступила за порог, как меня ухватили за подол ночного платья и дёрнули назад.

— Нельзя, Селеста, — шепчет мальчишка Лейкуку, его глаза окрашены рыжим, и он по-волчьи скалится, сжимая в руках острый нож. — Там — беда, но ты должна закончить сон. Должна, должна, должна! — упрямо говорит он в ответ на все вопросы, уводя обратно к койке.

Он сам накрывает меня одеялом и убирает волосы с лица, задумчиво хмуря тонкие брови. Сквозь детские черты проступает нечто древнее, отстранённое, как текучая вода. И я вспоминаю, где уже видела такой взгляд, чувствовала такую тяжесть.

И когда попыталась спросить об этом, мальчик пальцем запечатал мои уста:

— Закончи сон, малышка Сэлли. Увидь грядущее через прошлое…

И меня уносит обратно в облака к жестокому собственнику Ктуулу. К концу хрупкого мира, к знакомству с Каргом.

* * *

Клэрия больше не улыбается. Она задумала побег.

За долгие месяцы девушка изучила распорядок Ктуула, так что предугадать, когда он в следующий раз оставит её на несколько дней было легче лёгкого. Чего она не продумала, так это то, что он догадается о её планах.

Её чуткий сон потревожили на рассвете, когда она внезапно почувствовала, что больше не одна в своей комнате. Открыв глаза, увидела вечного, сидящего на её постели и задумчиво рассматривающего дымчатый профиль девушки в тусклых тонах. Заметив, что она не спит, он взял её за руку и поцеловал маленькие пальчики, пряча обманчивую улыбку на дне своих золотых глаз.

— Я ухожу. И в этот раз тебе придётся побыть одной дольше, чем хотелось бы. Опасаясь, что ты можешь вновь угодить в беду, я решил укрыть дворец за грозовыми облаками, чтобы никто не мог тебя найти. Даже такой пройдоха, как Шэ.

Клэри попыталась вырвать руку, но мужчина всё не отпускал и в результате упал прямо на неё, оказавшись в нескольких сантиметрах от её лица. Девушка затрепыхалась как пойманная бабочка, а он продолжал улыбаться, легко удерживая на месте. Он смеялся над её планами обмануть его, над попытками сбежать, над глупцом Шэ, посмевшего встать у него на пути.

— Ох, Клэри-Клэри, — мягко пробормотал Ктуул, когда она устала бороться и он отстранился, давая ей пространство. — Почему ты обижаешь меня, моя очаровательная ученица? Почему так сопротивляешься всем тем дарам, которыми пытаюсь одарить тебя? Скажи хоть слово, и ты получишь великую силу, равной которой есть только тьма на дне этого мира. Ты смогла бы исцелять людей, дарить им покой и надежду, пронзать пространство или путешествовать между мирами как настоящий дракон. Никто не посмел бы поднять на тебя руку.

— Кроме тебя, — тихо прошептала девушка и в её глазах отразилось бескрайнее море пустоты. — Каждое желание забирает частицу меня, превращая в твою тень. Всё, что ты даёшь, разрушает мою душу, выворачивая в нечто чу́ждое. Холодное, как пустота космоса. И в итоге дары становятся проклятием.

Ктуул наклонился совсем близко, шумно раздвигая ноздри, улавливая запах отчаяния, запах поражения. Каждый его урок больно отзывался в её сердце и совсем скоро она угаснет как дым, став бесполезной игрушкой. Совсем как его сестра.

Она готова утратить надежду. Это не было его целью. Поэтому он придумал новый урок. Такой, после которого он получит желаемое. Завершённое творение.

Пора познакомить её с Каргом.

________________________

*История матери Клэрии рассказана в трилогии "Волчья книга"