Преступник: Изгнанники Камигавы

Пролог

Ребенок Даймё родился на восходе солнца. Леди Жемчужное-Ухо из кицунэ-бито взглянула на кричащее, вымазанное кровью новорожденное дитя, а за тем на первые стрелы дневного света, потоком влетавшие сквозь открытое окно. Какое же из этих знамений окажется сильнее, задумалась она – ребенок, рожденный на заре нового дня, вестник светлых годов? Или же жуткое предупреждение о том, что наследие Даймё обагрится кровью?

Посреди суматошной прислуги, повитуха обернула младенца в тонкое Товабарское белье. Она передала ребенка Леди Жемчужное-Ухо, а затем до подбородка накрыла простыней роженицу.

Неназванное дитя затихло в руках женщины-лисы. Длинные уши Леди Жемчужное-Ухо навострились в ее тщетных попытках выделить ауру младенца. Как у всех кицунэ, на короткой мордочке Жемчужного-Уха не было видимых признаков носа или рта, но ее чувства были гораздо острее, чем у простой лисицы. Для нее чей-либо запах был неразрывно связан с его предрасположенностью – рабочие люди пахли чистым потом и опилками, а бездельники отдавали затхлостью и плесенью. В данном случае, все, что она могла учуять, был обычный беспомощный младенец, нуждающийся в заботе. Она прижала голову принцессы к груди, и ее мягкая шерсть быстро успокоила крошечную девочку.

Жемчужное-Ухо тоже попыталась расслабиться. Она жила среди людей Эйгандзё уже почти десять лет, но их отпрыски все еще казались ей удивительно маленькими, крикливыми, и удручающе безволосыми.

Утомленная молодая мать ребенка лежала рядом. Леди Йошино была излюбленной наложницей Даймё, и выносить ребенка одинокого правителя было для нее особой честью и привилегией. Роды проходили очень тяжело, и теперь Йошино едва дышала, забывшись сном под промокшими от пота простынями. Жемчужное-Ухо произнесла тихую молитву, взглянув на свою измученную подругу. Она знала, что это ее обращение станет одним из тысяч подобных молитв, направленных от всего королевства самым могущественным ками во имя ребенка их великого правителя, и женщины, родившей его на свет. Народ самой Леди Жемчужное-Ухо, населявший леса, чтил тех же духов, что и жители Товабары, и их совместные голоса великим хоралом, звенели по всему духовному миру. Кицунэ-бито знали силу такой молитвы, а Жемчужное-Ухо также знала, что без их голосов Йошино могла бы и вовсе не пережить роды.

Ученица повитухи принялась за уборку, и повитуха сама склонила голову перед Леди Жемчужное-Ухо. – Мать и дитя живы, - произнесла она. – Даймё Конда должен узнать.

Жемчужное-Ухо взглянула на младенца. – Ребенок, - сказала она, - но не принц.

Повитуха покачала головой и грустно улыбнулась. – Возможно, эта принцесса нарушит традицию и займет место ее отца. – Она посмотрела на суетящихся слуг, и добавила, - Но, конечно, еще не скоро. Да здравствует Даймё.

- Я разделяю твою надежду, - ответила Жемчужное-Ухо. Она подняла младенца обеими руками, вглядываясь в его полураскрытые глаза, еще не научившиеся фокусироваться. – Я бы не подвергла Леди Йошино подобному мучению еще раз из-за одного лишь пола ребенка.

Жемчужное-Ухо передала младенца повитухе. – Позаботься о матери и ребенке. Я должна доложить об этом Даймё. – Уши женщины-лисы вновь сложились у висков, и она подобрала рукава своей свободной мантии. Кивнув охранникам, стоявшим у входа в покои повитухи, Леди Жемчужное-Ухо шагнула под проливной дождь.

Путь от дальнего угла крепости Даймё к его главному входу был коротким, но поднялся неистовый ветер и небеса обратились хмурой массой серовато-желтых туч. С высоты огромного каменного балкона, смотрящего на нижний двор, Жемчужное-Ухо смогла разглядеть лишь пару сотен из самых преданных горожан, сохранявших стойкость в ожидании рождения ребенка Даймё. Ночью здесь собрались тысячи жителей Эйгандзё, но усталость и грядущая буря заставили большинство разойтись по домам. Она была готова потратить мгновение и сообщить им новости, которых они так терпеливо дожидались, но они были так далеко, а ливень был таким шумным, что ее слова все равно не были бы услышаны.

Стражники у главных ворот узнали ее и отдали честь. За последние два дня она неоднократно посещала вершину башни Даймё, хоть ей и не доводилось общаться с Кондой лично. Его советники встречали ее с радушием, но не осмеливались побеспокоить своего повелителя, объявившего, что будущее всего королевства зависело от того, чтобы его не беспокоили.

Как только огромные врата закрылись за ее спиной, и шум ветра стих, Жемчужное-Ухо расслабила уши и расправила мантию. Она остановилась, принюхалась к воздуху, и повернула уши к главной лестнице. Удовлетворившись, она вновь прижала их к вискам и бросилась вперед, взбираясь по, казалось бы, бесконечной лестнице с такой легкостью, что подушечки ее лап едва касались ступеней.

Она миновала на лестнице десятки придворных и слуг, но большинство из них были слишком заняты, чтобы дважды взглянуть в ее сторону. У тех же, кто не был настолько занят, попросту не возникало такой возможности. Она мчалась легко, огибая препятствия и пролетая между солдатами и тенями придворных. Она была способна, при необходимости, бежать с такой скоростью неделю без явных признаков напряжения, и потому достигла вершины крепости в кротчайшее время.

Чем выше поднималась Жемчужное-Ухо, тем больше стражников встречала она на своем пути. Дважды ей приказывали остановиться для установления личности, но каждый раз символ Даймё на пергаментном свитке позволял ей пройти дальше. К счастью, все эти стражники были знакомы с кицунэ-бито, и в частности с Леди Жемчужное-Ухо. Они знали, что она не была опасна, и что она принесла с собой новости от повитухи.

Жемчужное-Ухо замедлила шаг, подбежав к высочайшим палатам башни. Она разгладила складки на мантии, надеясь, что на этот раз она удостоится аудиенции самого Конды.

Леди Жемчужное-Ухо открыла дверь, ведущую в небольшой вестибюль, заполненный вооруженными людьми. Она узнала некоторых из воинов, располагавших наибольшим доверием Даймё, включая Капитана Нагао, героя второй кампании Даймё против разбойников, свирепствовавших в южных землях. Нагао вышел вперед и отдал честь.

- Ребенок родился?

Усы Леди Жемчужное-Ухо подернулись, и она поклонилась. – Я должна сначала сказать об этом его светлости, великодушный Капитан Нагао.

Нагао улыбнулся. Он был худощавым, жилистым человеком с жестким, квадратным лицом. – Ты считаешь меня дворцовым сплетником, О лисья дева?

- Ни чуть, сэр. Однако, Даймё Конда особо щепетилен в деталях любого дела. Я бы не желала, чтобы из-за меня на его мнение о Вас пала тень.

Нагао взмахнул головой и стражники за его спиной раскрестили копья, открыв проход.

- Доставь свои новости, почтенная Леди Жемчужное-Ухо. – С поклоном произнес Нагао. – Я в любом случае скоро узнаю о них от дворцовых сплетников.

Тихие смешки послышались среди воинов, но стихли также быстро под испепеляющим взглядом капитана.

Она поклонилась в ответ. – Благодарю Вас, Нагао. Я сообщу Даймё, в какой безопасности его жизнь под Вашей опекой.

Лицо Нагао напряглось, и Жемчужное-Ухо ощутила легкие волны раздражения. Для нее они пахли горелой шерстью.

- Если тебе доведется говорить с ним, - пробормотал Нагао, - я был бы благодарен тебе за твои слова.

Жемчужное-Ухо на секунду замешкалась, но Нагао уже отвернулся от нее. Ее уши повернулись в его сторону, но она не проронила больше ни слова и вошла в покои.

Огромная квадратная комната освещалась лишь четырьмя факелами в каждом ее углу. Роскошные рулоны тканей свисали с потолочных балок, подобно полотнам серебряной шелковой паутины. Даже в этом тусклом свете Леди Жемчужное-Ухо узнала две из трех высоких фигур, стоявших в центре комнаты.

Генерал Такено, командующий кавалерией Даймё, стоял рядом со старым магом с длинной седой бородой по имени Хисока из Академии Минамо. Позади них, спиной к Жемчужному-Уху стояла фигура в капюшоне. По высокомерности позы и запаху холодного, чистого дождя, она мгновенно отнесла фигуру к представителю лунного народа соратами. Все трое повернулись к ней одновременно, преграждая ей путь к темнеющему проходу за их спинами.

- Ребенок родился, - произнесла она. Она оказалась права: фигура в плаще действительно оказалась соратами, как их называли неофициально – одним из таинственных, эфирных жителей облачного города над Академией Минамо. Школа магов и соратами были в прекрасных отношениях с королевством Даймё. Она знала, что Конда посвящал магов и лунный народ в свои дела, но она представить не могла, что оба их представителя могли присутствовать здесь, на наиболее закрытом уровне его крепости.

- Да здравствует Даймё и его ребенок. – Пробормотал Генерал Такено.

- Прекрасные новости, Леди Жемчужное-Ухо, - сказал маг.

- Нашего повелителя нельзя беспокоить. – Бросил хмурый взгляд соратами из-под складок своего капюшона.

- Я принесла самые срочные новости, соратами-сан. - Жемчужное-Ухо предположила, что это был мужчина, хотя его голос был сиплым шепотом, а плотная мантия скрывала как запах, так и черты его лица. «Он» вполне мог быть и «она» - у лунного народа было не много межполовых отличий.

- Его светлость дал строгие указания, не беспокоить его. Будущее Товабары…

- Дремлет в руках своей матери. – Уши Леди Жемчужное-Ухо вытянулись у ее висков. – Несомненно, отец сделает короткую паузу в своих великих трудах с тем, чтобы узнать, что он, и в самом деле, стал отцом. – И чтобы справиться о здоровье матери, добавила она про себя.

Соратами помотал головой. – Твои новости могут подождать. – Снисходительно махнув рукой, он отвернулся от Жемчужного-Уха.

Бровь женщины-лисы выгнулась, но Такено положил руку на ее плечо.

- Запиши все на пергаменте, - ровным голосом произнес генерал. – Я отмечу его собственной печатью, и твое письмо будет равноценно донесению с поля боя. Я гарантирую, что никто не прочтет его до его светлости.

Жемчужное-Ухо начала кланяться, все еще не сводя глаз со спины представителя лунного народа. Прежде чем она смогла ответить, громогласный голос раздался из мрака отдаленного прохода.

- Пропустите Леди Жемчужное-Ухо ко мне.

- Сир! – Такено и маг склонились в поклоне, отступая и давая пройти Леди Жемчужное-Ухо. Соратами остался неподвижным, стоя лицом к незримому источнику голоса.

- Даймё Конда, при всем уважении…

- Сейчас же. – У правителя Товабары был громкий раскатистый голос, проведший сотни военных кампаний. Он не привык повторять свои приказы.

Представитель лунного народа шагнул в сторону, но не взглянул на Леди Жемчужное-Ухо и даже не склонил головы. Она проскользнула мимо высокой фигуры в проход и поднялась по еще одному лестничному пролету.

На вершине лестницы ее ожидал Даймё Конда. Правителю Товабары было более пятидесяти лет, но он был все также силен и бдителен, как и в двадцать пять. Его длинные тонкие седые волосы были распущены и свободно струились вокруг его головы из-под круглой ермолки. Его усы и борода свисали ниже его груди. Он был одет в роскошную золотую мантию со вставками из богатого красного шелка и сверкающих драгоценных камней. Хотя он выглядел отрешенным, его переполняла легендарная выносливость и жизненная сила, покорившая всю страну. Тяжелая ноша лидерства, которую он нес уже много лет, вместо того, чтобы отнимать силы, делала его с каждым годом сильнее и прочнее, подобно могучему дереву.