Особенности обучения диких котов

59. Сюрпризы новой недели

От первой на новой неделе пары никто не ждал ничего особенного – физкультура и физкультура. Клодетт оглядела вышедших из раздевалки парней – по привычке, оставшейся от тех дней, когда она была старостой. Все на месте, никто не опоздал, хорошо. Мизуки вышла следом за ней – но она никогда не опаздывает, никогда не прогуливает и у неё никогда не бывает несделанных заданий ни по одному предмету. А в последний месяц она прямо задышала полной грудью, что ли. Наверное, наконец-то привыкла. Или на неё благотворно подействовало то, что господин ди Реале, как оказывается, знает её родной язык, и перед практикой они всегда немного болтают на этом мудрёном языке. Наверное, доведись до Клодетт такое – необходимость жить в другой стране, где другое всё, и с родными даже по магической связи не поболтаешь, ни с кем – ей тоже было бы непросто, и она кинулась бы на любого, кто принёс бы ей весточку из дома. Вот Мизуки и ожила.

Большие часы в зале показали ровно половину девятого, когда вместе с господином Вуату в зал зашла… госпожа Монтенеро! Все как завопят, потому что соскучились!

- Здравствуйте, мой распрекрасный первый курс, - улыбнулась она. – Я вернулась, и до конца семестра уже никуда не денусь. Мы будем заниматься с вами вместе с господином ди Реале.

Это заявление тоже вызвало восторженные вопли – потому что к господину ди Реале успели привыкнуть, его пары тоже нравились.

- Но сейчас я здесь совершенно по другому поводу. Вы, может быть, слышали, что через полтора месяца Академия проводит фестиваль «Майская феерия».

- Неа.

- А что это?

- Там боёвка будет?

А Клодетт поняла, что слышала – о фестивале рассказывал танцор-прикладник Паскаль, ещё осенью, когда пытался с ней встречаться. И что там можно пробовать участвовать, и это очень хорошо, даже если просто участие. А не почитать ли правила – вдруг им с Филиппом тоже можно попробовать?

В раздумьях Клодетт пропустила часть речи госпожи Монтенеро.

- Так вот, по традиции на этом мероприятии бывают задействованы студенты боевого факультета Академии. Потому что сильные, грациозные и фактурные, да, Флинн О’Флай, - рассмеялась она в ответ на какую-то фразу Флинна.

- Каким это образом? – вытаращил глаза помянутый Флинн.

- Сопровождают приглашённых дам и танцуют.

Шепотки, смешки, и только Жанно догадался спросить:

- А что танцуют-то?

Ему только в конце прошлой недели доктор Луис разрешил прийти на физкультуру, и то с ограничениями, а на практику даже ещё и не разрешил.

- Что могут, но при том ещё и вальс, - улыбаясь, сообщила госпожа Монтенеро.

О, вальс, прикольно.

- Мизуки, ты умеешь вальс? – зашептала Клодетт.

- Меня немного учили, - кивнула та. – Без партнёра.

- Чего? Почему без партнёра?

- Потому что среди детей наших родных и среди детей коллег отца не было никого, кто по возрасту годился бы мне в партнёры.

- А с другими нельзя? – не поняла Клодетт.

- Не знаю, - вздохнула Мизуки.

- Теперь можно!

Тем временем парни примолкли и таращились на госпожу Монтенеро – какой там ещё вальс, с ума она сошла, что ли?

- Самый обыкновенный. И господин Вуату любезно уступил половину занятий для тренировок. В понедельник, среду и пятницу будем танцевать. Есть такие, кто умеет?

- Да! – сказала Клодетт. – И Мизуки тоже умеет.

- Отлично, это просто отлично, - улыбнулась госпожа Монтенеро.

- А что делать-то? – громко зашептал Медведь Долле.

- А вот что, - госпожа Монтенеро настроила что-то в своём телефоне, и зазвучала музыка.

Глянула на Жанно – ну, тот умеет, и неплохо умеет, он подошёл, поклонился ей, подал руку, и они встали в пару. И полетели по залу. А Жанно молодец, Клодетт видела, как он компенсирует недостаточную подвижность тела, но – на скорости это не сказывалось. Они пролетели пару кругов по залу, остановились и поклонились друг другу, а потом зрителям. Зрители захлопали и завопили.

- Мы так не научимся, - сообщил Флинн.

- Куда денетесь, - отмахнулась госпожа Монтенеро. – Считай это разновидностью физической активности.

Она вышла из зала и тут же вернулась с преподавательницей, которая иногда занималась с балеринами в соседнем классе – что-то они там учили.

- Госпожа Дитрих, вот наш первый курс. Первый курс, я представляю вам госпожу Ульрику Дитрих, танцора и хореографа. И отдаю вас на этих занятиях в её полную власть.

- Но позвольте, госпожа Монтенеро, нам понадобятся дамы, - сказала госпожа Дитрих.

Стройная, худощавая, светлые волосы скручены в пучок на затылке. А одета в гимнастический купальник, чёрные плотные колготки и прозрачную юбку, как балерины на тренировке.

- Попросим на прикладном факультете, - улыбнулась госпожа Монтенеро.

- А можно… свою даму привести? – спросил Флинн, нахмурившись.

О, точно, у земляных нет первой пары.

- Можно, - кивнула госпожа Монтенеро. – Приводи в среду.

Флинн выдохнул.

А дальше госпожа Дитрих построила всех в круг, показала движения и принялась считать – раз-два-три, раз-два-три. А сама ходила и поправляла руки, ноги, спины. Парни взмокли довольно скоро – потому что непривычно и не получается.

- Так, что у нас тут, две однокурсницы и преподаватель, так? Значит, по очереди.

И дальше она ставила в пару всех парней с ними тремя по очереди. Клодетт было смешно – она мелкая, а Медведь Долле и Флинн здоровенные, да и остальные тоже не гномы. Но ничего, притерпелись. А Мизуки прямо расцвела – оказалось, она очень неплохо умеет. Ну а госпожа Монтенеро просто умеет всё.

И в финале занятия каждый из парней прошёл под медленную музыку круг вальса с каждой из имеющихся дам. А Жанно – под быструю музыку с Мизуки.

Вот тебе и физкультура, называется.

Но это были не все удивительные новости этой недели.

* * *

Жиль очень торопился, взлетел по лестнице на второй этаж и остановился, как вкопанный, поражённый невиданным зрелищем: по коридору шёл профессор де ла Мотт, рядом с ним шла пожилая дама. Профессор не ходил ногами по коридорам почти никогда, да и Жиль его в том понимал – имей он артефакт портала, тоже не тратил бы лишнее время на то, чтобы везде успевать, а прямо перемещался бы из точки А в точку Б. Но такой артефакт передавался в семье по старшинству, и отец передаст его Франсуа, а ему, Жилю, не видать того артефакта, как своих ушей. Поэтому – ногами. А пока – глянуть на профессора. Жиль его раньше видел разве что гуляющим в парке – с каким-нибудь важным гостем. Так что, эта пожилая особ – важный гость? А как же лекция, у них же сейчас лекция? Жиль навострил уши.

- Госпожа Каудель, вы, быть может, удивитесь, но я использую древнейший метод преподавания – лекцию.

- И вы считаете этот метод эффективным? – поинтересовалась особа кислым тоном, и чувствовалось, что она-то так не считает.

- Конечно. Где ещё я увижу всех первокурсников разом? И посмотрю на каждого, и в глаза каждому? Понимаете, эти молодые люди спустя некоторое время составят элиту магического сообщества, и займут не последние места в обычном гражданском сообществе нашей страны. Они должны очень хорошо понимать, чем владеют. Именно поэтому я сам читаю на первом курсе этот теоретический материал. Вот скажите, что вы знаете из общей теории магии, госпожа Каудель? – Жилю показалось, что профессор лукаво улыбнулся.

- Уж наверное, что-то знаю, - поджала губы дама, и Жиль понял – дама-то простец.

И зачем простецу что-то знать из теории магии?

В этот момент профессор оглянулся и сурово глянул на Жиля. Показал ему движением седых бровей – а ну быстро в аудиторию! Жиль кивнул и шмыгнул внутрь, пробормотав по дороге «Здравствуйте, профессор». Внутри он традиционно плюхнулся на первое попавшееся свободное место и уставился на дверь.

Профессор пропустил даму впереди себя.

- Добрый день, первый курс, - кивнул он, и получил в ответ нестройное «Добрый день». – Господа, с сегодняшнего дня в Академии работает комиссия министерства образования по аккредитации нашего с вами учреждения. Я очень прошу вас отнестись ко всем представителям комиссии с уважением и вниманием. Представители комиссии появятся на всех, или почти на всех ваших занятиях, и я очень прошу вас показать себя и наш учебный процесс с самой лучшей стороны. А сейчас я представляю вам главу комиссии госпожу Регину Каудель.

Профессору похлопали, кто-то из боевиков с верхних рядов, вроде бы Роже Валлон, что-то крикнул неразборчиво, но звук прервался на середине – кажется, кто-то пихнул Роже, или наступил ему на ногу, или как-то прищучил магически. Жиль подсмотрел – Клодетт де ла Мотт что-то прошипела в сторону Роже. Ну да, правильно, нечего позориться на лекции её деда, и весь курс позорить тоже нечего.

Госпожа Каудель уселась с противоположного от Жиля края первого ряда – вот и хорошо. Он легонечко нагнал на неё воздуха, завертел вокруг – пусть слушает профессора, и никуда и ни на кого больше не смотрит, нечего. Вдруг и простецу будет толк от хорошей лекции по теории магии?

Сегодня лекция была про грамотный расход сил мага, перерасход и магический откат. Что, важная тема. Приходится и расходовать, и восстанавливать потом, это нормально. Профессор подсветил на доске схему – какие силы как расходуются, какую силу можно занимать из организма, а какую – нельзя ни при каких обстоятельствах. По его словам выходило, что за пределы резерва можно выходить в той силе, которая твоя родная, и представлена лучше всего, которую проще всего призвать. И у Жиля, ясное дело, это воздух. При этом боевикам рекомендовалось призывать атаку на пределе сил с большой осторожностью, и хоть раз попробовать сделать это под контролем старших опытных товарищей – потому что последствия могут быть непредсказуемыми. Точно так же и с землёй, тут профессор сверкнул глазами на рассеявшихся по аудитории земляных – потому что, сказал, недолго до землетрясения, а зачем нам землетрясение?

А дальше пошла математика, потому что, как оказалось, допустимые резервы силы можно рассчитать, зная свои исходные параметры – возраст, рост, вес, и максимально возможное время магического воздействия. Жиль задумался – а знает ли он это максимальное время?

Знали боевики – чётко называли, и на основании этого параметра что-то там рассчитывали. Знали целители – ну да, у них там нужно очень точно дозировать то, что делаешь, с человеком ведь, не с листиками на улице. Да вообще хоть кому нужно точно дозировать воздействия, что это он?

Вспомнил кое-что, проверил уставившуюся на профессора и что-то себе записывающую даму из комиссии, достал телефон, открыл магический поисковик и задал: «Регина Каудель». Любая информация, какая существует. Поиск мог занять до трёх суток, Жиль задал самые широкие настройки – пусть найдутся любые упоминания. А он потом посмотрит, что с найденным делать. И если вдруг найдётся что-то интересное – он может и с профессором поделиться, ему не жаль нисколечко, для хорошего-то человека.

Седая дама оглядела аудиторию, задержала взгляд на Жиле, но тот закрылся завесой ветра и сделал вид, что считает нужные параметры в тетради. Потом посчитает, успеется.