Три сестры. Таис

Когда я принесла ей деньги и попросила заказать большую звонницу, настоятельница удивилась и деньги брать не спешила.

- Берите, не бойтесь. Это деньги с продажи квартиры. Мой последний дар монастырю. Большего уже не смогу, не по силам. - Объяснила я.

- Антонина Тимофеевна... - растерялась игуменья.

- Голос у монастыря должен быть. Громкий и решительный. Может хоть так до мира докричимся, добудемся. - Чуть улыбнулась я.

- Антонина Тимофеевна, а написать на колоколе что? - удивила меня вопросом настоятельница.

- Не поняла, - нахмурилась я.

- Когда колокол звонит, говорят, что это живая молитва. Раньше пожертвовать на колокол было очень почётно, и на внутренней стороне, внизу, выбивали имена жертвователей с молитвой о здравии, или наоборот, об упокоении кого-то, - объяснила мне Ксения. - Смотря кто о чём молился.

- Знаете, однажды, в молодости я увидела вот этот знак. Это японский иероглиф обозначающий любовь. Пусть моя молитва будет о любви, - попросила я тщательно срисовывая из памяти иероглиф.