Три сестры. Таис
- Автор: Дина Сдобберг
- Жанр: Фэнтези: прочее
Читать книгу "Три сестры. Таис"
Глава 32.
- Простите, наставник Лорис, - встала я из-за парты на одной из лекций. - Но данная фабула отвратительна и не имеет ничего общего с законом. Происхождение обвиняемого при расследовании преступления не может быть причислено к доказательствам вины. И так же не может быть истолковано как отягчающее вину обстоятельство. Это лишь социальный, то есть общественный, портрет. То, что могло бы обусловить появление и развитие каких-либо черт характера и внешних обстоятельств. Например, сформировать мотив.
Я уже несколько дней обучалась под личиной Тристана, и запасы терпения подходили к концу. Расслоение общества здесь было не просто велико, оно ещё и закреплялось чуть ли не на уровне базовых знаний. Ну вроде, возьмёшь в руку горячий уголь из костра, получишь ожог. Если лорд говорит, что фрай или сорр, или вовсе чернь, украл у него что-то, то значит украл. Лорд же врать, оговаривать и подставлять не будет.
Но что ещё больше меня возмущало, прямо до самого нутра, так то, что это было возведено в ранг науки и этому обучали! В том числе и будущих верховных судей.
- Граф Сторил, вот вы сейчас говорите "сформировать мотив". То есть среда, окружение, в котором живёт наш обвиняемый, вынуждают его совершать преступление. Например, воровство на рынке. Куда с большей вероятностью оправдается предположение, что кража совершена с целью... Утолить голод! - довольно улыбался наставник Лорис, невысокий старичок, как оказалось обожавший спорить с курсантами. - Следовательно, стоит искать преступника среди тех, кто этот голод испытывает. Это верный путь для восстановления закона и порядка.
- Верный путь это получение неоспоримых доказательств! То есть таких, которые не зависят от чьего-либо умысла, восприятий или ошибки. - Не соглашалась я.
- Пример такого доказательства на ваш взгляд? - тут же последовал вопрос.
- Отпечатки пальцев, - ответила я.
- Что, простите? - удивился наставник.
Чем поражал этот мир, так это полным отсутствием процедуры идентификации преступника. Здесь основными действиями при расследованиях был сбор показаний и допрос преступника. Фактически, выбивание признания.
- Кожа человека имеет свою плотность и свой собственный рисунок. К примеру, самый яркий и легко получаемый образец это отпечаток пальца. Смотрите, - я вышла к доске, намазала подушечку пальца мелом и оставила отпечаток на оконном стекле. - Теперь вы, наставник. Тот же самый палец на своей руке. Видите линии? Это наша кожа на руках. Сравните наши отпечатки.
Наставник Лорис был весьма увлечён своим делом и интерес курсантов охотно поощрял.
- Подделать невозможно, изменить тоже. Только если выжечь или снять кожу с пальцев. - Поясняла я.
- Действительно! Ведь раньше различные договора и прочие свидетельства неграмотные лорды подтверждали, приложив палец! - Вспомнил наставник. - Признайтесь, лорд Сторил, вы отталкивались от этого факта в своей гипотезе?
- Именно, наставник. Вас сложно удивить. - Обрадованно подтвердила я источник знаний, не вызывающий подозрений.
- Ну, ваше увлечение историей хорошо известно! Вы буквально пропадаете в библиотеке и хранилищах академии. Где как известно под надёжной охраной находится огромное количество исторических трудов, жизнеописаний и прочих свидетельств минувшего. - Довольно покачал головой наставник.
Очень быстро на стекле появилось с полсотни отпечатков. Занятие было фактически сорвано. Многие пытались найти похожие отпечатки. Однако наставник явно был доволен.
- Обязательно представлю вашу гипотезу на обсуждение. Очень интересное замечание, лорд Сторил. Очень! - улыбался он мне.
Если Тристан жив, нужно будет его предупредить, что с моей лёгкой руки он стал двигателем науки и прогресса. Впрочем, мне было легко говорить, опираясь на знания и опыт прошлой жизни. К сожалению, успехи в учёбе никак не сочетались с успехами в поиске дневника. Время шло, вопросов становилось всё больше, и без дневника получить ответы хотя бы на некоторые было просто невозможно.
Я и так допустила ошибку, посчитав шифр на вырванной странице библиотечным. Нет, всё оказалось гораздо интереснее. Академия была не только оборонительным укреплением и учебным заведением. Это был ещё и огромный исторический архив всей империи. И я думаю, что поступил именно сюда Тристан не случайно. А расследуя убийство родителей, которому он кажется посвятил всю свою жизнь.
Косвенно это подтверждалось и всем известной любовью и интересом лорда к истории. Ведь на то, что он тратил огромное количество времени на изучение древних трудов обращали внимание очень многие. Вот только я пока никак не могла увязать историю древней королевы и убийство леди и лорда Сторил.
Злясь на себя и буквально чувствуя, как в голове пульсирует "где дневник", я крутила в руках непонятную железяку со стола Тристана. Тонкий металлический прут, в форме буквы "Г" был среди карандашей в стакане на столе. На короткой части были нанесены кольца. То ли гравировка, то ли просто что-то непонятное.
Вдруг раздался щелчок, и из длинной стороны вниз выпала ещё одна часть, которая превратила загогулину в букву "п". Я резко села на кровати. Немного времени на попытки, и после очередного щелчка, загогулина вернулась в исходное положение. Я несколько раз попробовала снова выдвинуть скрытую часть. Похоже, что это своеобразный ключ. Но где замочная скважина? Взгляд сам заскользил по стене к отверстиям напротив портрета. Длинная часть зашла в него идеально. Лёгкое вращающее движение пальцев по третьему сверху кольцу, нацарапанному на короткой части, щелчок. Я потянула за короткую часть на себя. Узкий камень послушно выдвинулся из стенки, как книга на полке книжного шкафа из строя таких же книг.
- Гениально! - камень был выдолблен изнутри, а за ним была кладка, поэтому при простукивании звука пустоты и не было. И сквозняка тоже. Да и сам тайник был очень узким. Настолько, что в него едва помещалась книга в мягком кожаном переплëте. Точнее... Дневник лорда Тристана.
Вернув камень на место, а ключ-загогулину в стакан, я открыла дневник. Писал лорд очень мелко. Буквы в его исполнении я могла сравнить с ювелирным бисером, которым вышивала Курико. Прикинув, что послезавтра выходные и курсантов отпустят по домам, я собиралась и дневник, и книгу, и футляр с трубкой отнести домой. Потому что не факт, что я смогу находиться здесь ещё неделю. Руке пора бы уже и восстановиться. И так вот-вот начнутся вопросы. На последних страницах лорд сетовал, что не смог вынести из зала славы портрет опекуна из зала славы академии. За чем ему он сдался, когда этот опекун жив и здоров? Для себя я решила, что завтра обязательно наведаюсь в этот зал. Хоть посмотрю что собирался украсть Тристан.
Причём не просто собирался. Уж не знаю, откуда это у лорда в неведомо каком поколении такие навыки, может у приятеля своего, барона-пирата, поднабрался, но он очень хорошо прописал и проходы, и время обходов дежурных по академии. И даже проверил, что на портретах выдающихся курсантов нет никакой охраны. Вот только не догадался взять что-нибудь острое, так как рассчитывал просто снять рамку с изображением.
-"И когда я положу этот портрет перед лордом Хьюго, я хочу услышать правдивый ответ", - писал Тристан.
- Дорогой ты мой, а записать вопросик для потомков сложно было? - спросила я, обращаясь к дневнику.
На следующий день меня ждал сюрприз. Хейзел решила, что пора меня навестить. Поэтому сразу после занятий мне передали, что у входа меня ждёт служанка сестры с очередным посланием. Во время будней в академии, лорд Тристан достаточно часто получал от сестры небольшие записки и корзину с фруктами, мясным рулетом и обожаемым шоколадом. Так что и сейчас визит Хейзел, которую обычно и посылали отнести гостинец из дома Тристану, никого не удивил.
Обычно у ворот не проверяли, что выносит курсант. Но я решила подстраховаться. Какое-то чутьё или интуиция подсказывали, что раз выпал шанс вынести находки и переправить их домой, значит нужно им воспользоваться, а не оставлять в комнате. Поэтому я почти демонстративно несла свёрток рубашек и тканевых повязок, использовавшихся мною для перевязок.
- О! Отлично, это я унесу в руках, а в корзине как раз отнесëшь домой вот это. А то не комната, а какая-то подсобка прачечной уже с этими повязками! - спокойно объясняла я Хейзел не понижая, но и не приглушая голоса.
Кому нужно, если нужно, всё услышат и так. Зато подозрений в разы меньше. Стояла я так, чтобы загораживать корзину спиной. А дежурные у входа видели, что я что-то активно выкладываю и перекладываю, но прекрасно понимали, что происходит. Я ведь сама так любезно озвучила свои действия. Вот только на дно корзины из-под кителя отправились мои находки, и только потом вещи. Хейзел смотрела на меня расширяющимися глазами.
- Домой, подними защиту и не отключай ни при каких обстоятельствах! - почти беззвучно предупредила я. - Чтобы не случилось и кто бы не представлялся мной, Тристаном или опекуном!
Хейзел чуть нахмурилась, но кивнула. Проводив взглядом извозчика, увозящего её домой, я обернулась к воротам.
- Ну что? Опять будете выяснять кто я граф Тристан или графиня Таисия Сторил? - вроде как шутила я.
- Добро пожаловать в академию, графиня Таисия, - тем же тоном ответили мне.
Я хмыкнула, так как пользуясь тем, что была завалена гостинцами от "сестры", уже отключила голосовик. Оставив всё на столе в комнате, я решила исполнить свой вчерашний план и посмотреть на предмет неудавшейся охоты Тристана.
Зал славы академии представлял собой огромную вытянутую комнату. Вообще-то изначально это была конюшня того самого гарнизона, что здесь когда-то располагался. Сейчас перекрытия отделявшие само строение и чердак исчезли, открывая каменные арки держащие крышу. Висели знамена империи и некогда покорённых королевств.
Рядами на стенах висели портреты курсантов академии, сумевших вписать своё имя в историю империи. Под каждым портретом было небольшое пояснение. Кто это и чего добился.
Искать портрет с надписью Хьюго Вестаран пришлось долго. Хорошо так времени прошло с тех, пор как он был студентом академии. На портрете он был изображён уже в боевой кирасе офицера экспедиционного корпуса. Но помимо знаков отличия, на кирасе была гравировка и выполнена она была в родовых цветах Вестаранов, алом и бронзово-коричневом. Но я мало обращала на это внимание. С портрета на меня смотрел невообразимо яркими голубыми глазами мужчина лет тридцати. О десятках поколений лордов в семье кричала каждая черта. Про таких говорят, что чувствуется порода.
Вытянутое лицо с тяжёлой челюстью и яркими и чётко очерченными губами напомнило мне портреты Габсбургов, испанской королевской династии, правившей до Бурбонов. Волосы, свободно спадающие на плечи были настолько ярко-рыжими, что казалось, что вокруг головы герцога полыхало пламя. Единственным, что выбивалось из этой огненно-красной картины, была серьга в одном ухе мужчины. Жемчужная капля на простом кольце. Она просто бросалась в глаза.