Три сестры. Таис
![Три сестры. Таис](/uploads/covers/2024-02-16/tri-sestry-tais-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Дина Сдобберг
- Жанр: Фэнтези: прочее
Читать книгу "Три сестры. Таис"
Глава 5.
Весна сорок шестого начиналась очень медленно. Словно раздумывая, стоит ли? Среди военнопленных тоже царила тревожность. В лагере знали о том, что уже было несколько отправок военнопленных из разных лагерей обратно на родину.
- Не хмурься, - просила я Норайо, прижимаясь к его спине.
- У меня есть причины, - отвечал он. - Если моё имя попадёт в списки, мне есть, что здесь терять. Кого.
Я смущалась и терялась от этих слов, для меня они звучали признанием какого-то особенного своего значения в его жизни.
- Антонина Тимофеевна, - наш полковник старательно обращался ко всем нам по имени отчеству, а не по званиям. - До совещания ещё минут сорок. Надо дать ответ по запросу. И не опаздывайте, директива сверху пришла. Важно.
К нам часто приходили разные запросы. Помимо прочего отвечать на них было моей обязанностью. На некоторые приходилось искать ответы, а на некоторые, как на тот запрос, ответ давало вышестоящее руководство. Мне оставалось только переслать.
Генерал Номура Токиë, находясь на спецобъекте номер тридцать УНКВД в Читинской области, умудрился попасться на организации разветвлённой шпионской сетью. Используя послабление режима он попытался координировать заброску диверсантов. Но его деятельность вовремя выявили и пресекли. И бывший комендант Харбинского укрепрайона давал показания, в которых часто ссылался на своего адъютанта. Поэтому сейчас повторно проверяли списки военнопленных в поисках этого неуловимого гения разведки и организации диверсионной сети.
К счастью, у нас этого генеральского адъютанта не было. И копию личного дела с той информацией, что удалось о нём собрать, вместе с ответом моего начальника нужно было упаковать и отправить конвоируемой почтой. В это самое дело я заглянула исключительно из любопытства. Взгляд сам побежал по строчкам, словно прожектором в темноте вылавливая кубики, готовые вот-вот обрушиться на мою голову.
Шрам на лопатке от сведённой татуировки, которую нанесли в детстве, чтобы духи предков укрепили здоровье болезненного мальчика.
Шрам через висок, уходящий к затылку.
Ну кто будет слишком уделять особо пристальное внимание шрамам солдат только окончивших своё участие в боях? А получивших ранение и находящихся в госпитале? А когда таких солдат и офицеров не десяток, а сотни? Хорошо если нашлось время на пометку "множественные шрамы от полученных ранений".
Я сидела за столом, сцепив руки в замок и оперевшись в столешницу локтями. Норайо вернулся с обеда, как и многие другие он пользовался определённой свободой передвижения по лагерю.
- Скоро начнётся совещание, товарищ полковник просил напомнить тебе об этом, - снял ватник Норайо.
- Да я помню. Просто не выспалась. Ночь была беспокойной. - Улыбнулась я, начиная фразу на русском, а продолжив на немецком.
- Может мне тогда не беспокоить тебя? Хотя бы сегодня? - повернул ко мне лицо Норайо и замер.
Не ожидая от меня вреда, он расслабился. И ответил мне на немецком. Особенности свободным владением несколькими языками, как объяснил нам когда-то отец. Когда человек расслаблен и не старается скрыть знание языка, то мозг сам, почти без усилий переключается на необходимый ему навык.
- Да, тут указано, что ты владеешь не только китайским, но и немецким, и английским. А вот про знание русского ни слова. - Произнесла я. - Что же вы, полковник Иосикава, вечно на вторых ролях. То военный советник Маньчжоу-Го, то адъютант коменданта Харбина, теперь вот переводчик.
- У тебя совещание, на которое нельзя опаздывать, и которое без тебя не начнут, - непонятно для чего произнёс Норайо.
Он резко развернулся,, удерживая голову. Что-то холодное больно царапнуло по шее и я почувствовала, как потекла по шее кровь.
- Генерал-лейтенант, генерал-лейтенант Акияма Иосикава. А полковник, капитан Кудо лишь маски. - Последнее, что я запомнила.
В себя пришла уже в госпитале.
- Лежите, вам нельзя напрягать горло. - Предупредила меня дежурившая медсестра.
Позднее я узнала, что из-за моего опоздания на то самое совещание, полковник отправил за мной. Поэтому меня быстро и обнаружили. Капитан Норайо Кудо сбежал, используя моё убийство, как отвлекающий фактор. Поймать его не смогли, спустя две недели, поиски прекратили. Моё руководство было уверенно, что только совпадение нескольких счастливых случайностей, привело к тому, что я отделалась тяжелейшим ранением. А попытка убийства, предпринятая Кудо, не увенчалась успехом.
Я осталась жертвой, а не любовницей, которую использовали для получения послаблений и возможности получать информацию. Из остальных потерь только бабушкино кольцо с бирюзой. Видно нитка оборвалась, и кольцо, которое мне было велико, незаметно для остальных соскользнуло с пальца. Но обиды я не испытывала. Мне спасали жизнь.
О том, кто на самом деле скрывался под маской капитана Норайо Кудо, я утаила. Сначала, сгорая от обиды и стыда за собственную дурость, в мыслях-то я уже представляла как приеду через пару лет домой и буду объяснять семье, что это за трофей такой и что саранчу по полю ему на ужин ловить не надо, я собиралась всё рассказать. Но потом, немного остыв, я начала размышлять.
Почему так? Я не раз, и не два наблюдала, как Норайо кидает ножи в цель. Да многие это знали. Наш начальник всегда удивлялся, как так удаётся кидать нож, что он пробивает мишень с такой силой. И тут возникал первый вопрос. Зачем нужно было подходить ко мне? Терять время, рисковать? Пробить горло или грудь он мог бы одним броском. Но он аккуратно, а ровный и узкий шрам на моей шее был лучшим свидетельством, что именно аккуратно, подходит, фиксирует голову и делает надрез.
Почему он словно напомнил, что меня очень быстро найдут и поднимут тревогу? И почему я почти моментально потеряла сознание?
Или это какая-то извечная бабская надежда никак не хотела сдаваться? Поэтому для себя я закрыла эту тему раз и навсегда. Вернувшись в лагерь после госпиталя, я перетрясла всех, с кем хоть как-то общался капитан Кудо. Называть его по имени я себе запретила. Даром усилия не прошли. В лагере пошли чистки. С спецобъекта сорок пять многие попали в списки на перевоз в Токио на международный трибунал.
В результате, на память о знакомстве с капитаном Кудо, мне остались погоны, звание, шрам на шее и табличка с новогодней ёлки с символом "любовь".