Преступник: Изгнанники Камигавы

* * * * *

В третий раз, и за такое же количество дней, Острое-Ухо взобрался на стропила над потолком и прокрался к личным покоям Мичико. Под ним, сквозь тонкий слой штукатурки и прессованной бумаги, просвечивалась комната, наполненная удобными кушетками и рулонами прекрасного шелка. Лис бесшумно перебрался к центру потолка, удерживая равновесие на узкой балке.

- По крайней мере, мы согласны в одном. – Голос Чорью был отчетливо слышен сквозь тонкую штукатурку. Он говорил обеспокоено. – Они никогда не позволят Вам выйти наружу, и Вы ничего здесь не узнаете.

- Я с этим не соглашалась, - ответила Рико. – Я сказала, что было бы безумием не обратиться к Академии, ведь это то самое место, где хранится вся информация.

Голос Мичико был подавленным, она говорила с трудом. – Это я согласилась, - сказала она. – Все так, как я видела в моих снах. Товабара страдает, а я изолирована в этой башне. Вся Камигава пребывает в мучениях, а я даже никогда не видела пределов королевства, которым мне однажды суждено править. – Ее голос стал более строгим, резким и твердым, чем Острое-Ухо когда-либо слышал. – У меня есть обязательства перед своим народом. Я не могу их исполнить здесь, где меня держат в неведении, вдали от окружающего меня мира.

- Библиотеки и ученые в Минамо, - сказал Чорью, - обладают доступом к знаниям всего, что когда-либо происходило в этом мире. Там можно отыскать все, что угодно.

Огонь в голосе Мичико погас. – Но мой отец и Леди Жемчужное-Ухо желают, чтобы я осталась и обучалась у Острого-Уха. Вероятно, нам стоит дождаться ее возвращения и вновь просить разрешения отца.

- Он снова откажет, - сказал Чорью. – Без объяснений. Так же, как в этот раз.

- Он мой отец, и правитель этого королевства. Он не обязан ничего объяснять.

- Конечно, не обязан. Прошу прощения за плохо подобранные слова. Да здравствует Даймё.

- Но при всем уважении, Принцесса, я полагаю армии Вашего отца уже доказали, что сила оружия не решает проблему. Ками нападают, Товабара защищается, и поля сражения становятся все шире и кровавее. Нам нужно больше информации для прекращения войны, и здесь мы ее получить не можем.

- «Мы», Чорью? – слова Рико эхом отразили собственные мысли Острого-Уха. – Мы с тобой здесь веса не имеем. Мы ничем не рискуем, но ты предлагаешь Мичико рискнуть всем.

Мы, - повторил Чорью. – Я не так долго был другом Мичико, как ты, Рико, но это не значит, что я менее предан. Это не только ее проблема, это проблема касается всего мира. Академия всегда ставила своей целью всеобщее благо. Уверен, что в ее архивах есть что-то, что могло бы помочь нам.

- Возможно, если бы у нас был туда доступ. – Голос Рико был сильным и ровным. – Самые обширные и крупные библиотеки закрыты для всех, кроме учителей наивысших рангов. Даже если мы доберемся до Академии, нет гарантии, что нам позволят найти ответы, которые мы ищем.

- О, туда мы точно доберемся, - сказал Чорью. – Мы все отлично ездим верхом. Моя магия достаточно сильна, чтобы защитить нас от разбойников и диких животных, и у вас обеих в придачу, есть стрелы. Если мы уедем быстро и тихо, без фанфар, мы сможем добраться туда и вернуться до того, как здесь хватятся Мичико.

- А что будет, когда мы доберемся туда?

- Когда мы приедем, будем надеяться, что Мичико поможет нам попасть в библиотеки. Академия довольно тесно работает с управляющими Даймё. Если мы представимся должным образом, они не смогут отказать вежливой просьбе дочери Даймё Конды.

- Кроме того, мы не собираемся исследовать могущественные заклинания. Мы лишь хотим понять, что вокруг нас происходит. Возможно, подобное случалось раньше. Любая из десятков исторических книг сможет рассказать нам, как все закончилось.

Рико вздохнула. – Не думаю, что все будет так просто. Если бы ответы можно было так легко получить, почему этого никто еще не сделал?

Острое-Ухо тихо кивнул, соглашаясь с ней.

Лучница продолжала. – Как ты думаешь, Мичико? Прежде чем мы решим, мудро ли это, скажи мне: это вообще возможно? Рискнешь ли ты столь многим ради реальной вероятности ничего не получить взамен?

Голос Мичико звучал мягко и неуверенно. – Чорью прав. Я могу пропасть на несколько дней, прежде чем отец обратит на это внимание.

Чорью наседал. – И Леди Жемчужное-Ухо к тому времени тоже еще не вернется.

Мантия Рико зашуршала, когда она глубже откинулась на кушетке. – А Острое-Ухо?

Мичико ответила тут же, - Острое-Ухо заметит.

Лис ухмыльнулся во тьме. Жемчужное-Ухо может и сомневалась в его надежности, но, по крайней мере, он впечатлил Мичико, как внимательный инструктор.

Чорью издевательски усмехнулся. – У него нет никакого веса при дворе. Кому он расскажет? Кто его станет слушать? – улыбка Острого-Уха испарилась.

Рико быстро встала на ноги. – Да любой может спросить, «Где принцесса?» Если никто не сможет ответить, кто-то пойдет и поищет.

- Скажите Острому-Уху, что Вам нездоровится, - предложил водный маг. – Скажите ему, что у Вас травма. Скажите ему что угодно, чтобы он пару дней не смотрел в Вашу сторону. Если он не поднимет тревогу, то никто ее не поднимет.

Острое-Ухо никогда не поверил бы, что Мичико могла быть настолько незрелой, настолько эгоистичной, и настолько глупой, чтобы согласиться на тайную вылазку в терзаемые войной земли, просто потому, что ей было скучно. Но он слышал согласие в ее голосе, чувствовал его в воздухе, когда Мичико произносила слова. Но руководствовалась она не непоседливостью, а чувством долга.

- Я решила. Мы поедем в Академию Минамо.

Рико и Чорью отреагировали одновременно, первая с тревогой, последний с облегчением, но Острое-Ухо не остался дослушивать их. Лис тот час начал бесшумно уползать назад по стропилам.

- Когда отправляемся? – спросила Рико.

- Завтра перед рассветом.

- Прекрасно, - сказал Чорью. – Это к лучшему, Принцесса, вот увидите.

Острое-Ухо полз по балке, грустно качая головой. Возможно, он переоценил зрелость Мичико. Возможно, он недооценивает ее сейчас, и она действительно намеревалась совершить это путешествие в качестве формального усилия быть полезной в эти жестокие времена. В любом случае, принцесса решила покинуть башню и выскользнуть из-под его чуткой опеки и профессионального надзора. Жемчужное-Ухо просила его «быть ответственным». Здесь и сейчас его очевидной ответственностью было что-то предпринять.