Все люди севера

- Скорее бери свою чашу, друг, нам есть, что отметить. А когда я расскажу вам о грядущем, то у нас уже не будет времени для предательств, - Скалль крепко сжал ладонь Ракель, всё ещё удерживая её пальцы.

Люди разливали мёд по всем ёмкостям, куда только он мог поместиться, а мясо отрывали руками. Ну и ну!

Ужин, который вчера устроил ярл Хрут, казался только насмешкой над настоящей трапезой. Ведь сегодня Ракель видела то, что назвала бы колдовством. От запахов кружилась голова. Как она не заметила, что столы так быстро накрыли? Кажется, когда она вошла, мясо уже жарилось над огнём, но тогда Ракель не ощущала ничего, кроме страха. Теперь же с неё свалилось столько тяжести, что приятные ощущения накрыли, как мягкое одеяло.

На губах ещё ощущалось давление настойчивых губ конунга. На щеках чувствовались высыхающие дорожки радостных слёз. В желудке урчало от ароматов еды, платье казалось таким удобным, мягким и теплым, кончики пальцев покалывало, волосы щекотали шею. Ракель ощущала детский восторг, разглядывая главный зал длинного дома. Её родного дома, который теперь был совершенно иным местом.

Столы ломились от разных лакомств! Блюда были столь разнообразны благодаря Бейле и Эмбле. Две эти женщины готовили лучше всех в доме отца Ракель. Они не были его рабынями, не были его любовницами, но неизменно трудились над всей едой, которую подавали ярлу на стол. Интересно, они тоже участвовали в предательстве Хрута или были на его стороне до последнего?

- О боги, - выдохнула Ракель, замечая на столах неровные кружки сладостей.

Неужели это оладьи? Рядом стояли неглубкие миски с мёдом, с угодами, с орехами. Слюна собралась под языком Ракель, она просто не могла поверить, что видит именно то, что видит. Ей хотелось остановиться и схватить рукой пышное тесто, чтобы окунуть в мёд и скорее отправить в рот. Но Скалль потянул дальше. Из груди Ракель вырвался разочарованный вздох.

Переведя взгляд, она оторопела. Олень, висевший на вертеле над центральным очагом, был заслугой Эмблы, в этом не было никаких сомнений. Он был весь обмазан солью, можевельником и мёдом. Но именно аромат трав, которые Бейла добавила в тайне от своей подруги, звал всех за стол, крича: «Мясо!»

Некоторые части оленя уже разделали и разложили по тарелкам. Ракель завороженно смотрела на тёмно-розовые куски.

- Конунг Скалль! Конунг Скалль! – кричала довольная толпа, когда их новый правитель оказался на своем законном месте – на возвышении во главе дома, где за его спиной был стул отца Ракель.

Девушка повернулась к нему, смотря на Скалля с благодарностью. Он поднял руки, встречая толпу. Самодовольный и совершенно счастливый, словно мальчишка. Ракель показалось, что ему пришлось не менее тяжело, чем им в Урнесе за эти три года. Поэтому сейчас он тоже позволил себе вздохнуть с облегчением.

***

- Скол! - крикнул Скалль и отпил из своей чаши.

Он закончил свой длинный рассказ, полный страшных знамений, тяжёлого северного холода и смерти. Люди слушали осторожно, практически не дышали. Наконец-то они узнали правду, заменив ею трёхлетнюю ложь своего ярла. Их вера Скаллю оказалась так сильна, что некоторые даже плакали. Ракель это хорошо видела. Счастье и горесть от знания, которое им открылось. Она сама дышала медленно, втягивая носом воздух, который был уже совсем не тот, что вчера.

Им открылась тайна долгого путешествия конунга и то, почему у них было столько пищи все эти долгие голодные годы. Скалль был очень умным вождём, он давно изучал способы диких людей пасти стада оленей. И эти знания пригодились ему при долгом путешествии с севера на юг через равнины. Они шли медленно, но успевали накопить много мяса впрок. Люди вялили его и солили, собирали пищу на скалистых равнинах и тоже делали запасы. Мёд, орехи, пресноводная рыба, дикие звери, олени и стада коз и овец. У них было невероятное количество еды, но и самих людей у конунга было очень много.

Но теперь от огромных стад животных ничего не осталось. Поэтому им нужны драккары, чтобы как можно скорее добраться до Вестфольда и не тратить зря все их запасы.

Ракель сидела за одним столом со Скаллем. По правую руку стояли круглые оладьи, и их количество стремительно сокращалось. Пока конунг говорил, Ракель не теряла времени и хватала всю еду, которую только видела. Особенно она уплетала сладости. Аппетит проснулся в ней с новой силой.

Люди вторили «Скол!» и поднимали свои чаши, а потом молчаливо и очень долго пили. История конунга вдохновляла и пугала их одновременно.

- Вы сломлены голодными годами, - произнес Скалль, как сочувствующий и ласковый отец. – Вы искалечены ложью. Но теперь, - он встал со своего места и ударил себя кулаком в грудь. – Теперь я нашёл вас. Потому что боги привели нас в земли Сонн. Как привели меня в города земель Раумсдаля и Суннмёри. Нордмёри, Оркадаля…

Скалль продолжил перечислять народы, а его люди, если слышали названия своих родных земель, радостно выкрикивали ему в ответ. Ракель отметила, что здесь все народы севера, которые она только знала. Значит, уже все присоединились к этому походу. А на севере никого не осталось.

- Конунг собирается выйти в море через наш фьорд. И я слышал, что в земли Хордаланда и Рогаланда он уже не зайдёт, - Эта наклонился к самому уху Ракель, словно прочел её восторженные мысли. Девушка вздрогнула. Как он оказался за её спиной? Братья стояли там всё это время? Она ведь видела, как они ходили между столами и хватали руками всё подряд, пытаясь насытить свои огромные животы. – Не обольщайся на его речи больше, чем твой разум тебе позволяет. Он спасает далеко не всех. Нам повезло.

- Сложно не обольщаться, - вздохнула тихо Ракель. – Его слова манят меня. Так и хочется провалиться в эту сладкую правду и наконец-то обрести надежду. Пусть даже эта надежда обойдёт остальные народы.

Фюн тоже наклонился, но уже к другому уху девушки. Ракель вздрогнула второй раз.

- Зима и в лучшие годы не всех оставляла в живых. А вечная зима рагнарёка не сохранит нам и половину людей. Она уже нагнала конунга, поэтому он бежит морем, поджав свой хвост, - тихо прошептал Фюн. – Он не завоеватель. Но и не спаситель. Он заберёт тех из нас, кто сможет и захочет пойти. Я так думаю, - решительно покивал он. – У него нет времени на уговоры, поэтому он не будет тратить его, убеждая людей Рогаланда или Хордаланда, - Фюн сплюнул себе под ноги, чуть не попав слюной на плечо Ракель. – Да и представьте, как тесно станет на кораблях, когда другие народы захотят с ним на юг.

Ракель медленно кивнула. Конечно, они были правы. Людей и сейчас было столько, что не все поместились в длинном доме. Многие заходили, брали еду и уходили по своим домам.

Вскоре места в домах и на драккарах не останется.

- Для тех, кого забирает с собой, он спаситель, посланный богами, - уверенно произнесла Ракель. – К тому же… Боги одарили его. И если это была последняя воля богов перед их исходом, я повинуюсь, - девушка посмотрела по очереди на каждого из братьев Трюггвиссон.

- Я бы тоже повиновался, если бы меня сажали во главе длинного дома, - усмехнулся Эта.

- Не-е-е-ет, дело не только в этом, - прищурился Фюн. – Ведь так, Ракель?

- Не понимаю, о чём вы, - нахмурилась девушка.

Братья переглянулись и громко рассмеялись, привлекая к себе внимание. Ракель стыдливо опустила глаза, желая провалиться сквозь землю, но внимания было не избежать. Что братья имели в виду? Из-за чего насмехались над ней?

Ракель подумала, что, наверное, они видели, как конунг неловко пытался поцеловать её. Ужасно, если кто-то ещё мог это увидеть и подумать, что Ракель хотела соблазнить Скалля ради власти или влияния. От этих мыслей ей стало совсем не по себе, она повела плечами и нахмурилась, обещая, что не допустит распространения таких слухов. И обязательно поговорит об этом с братьями Трюггвиссон.

Но Ракель совсем не знала, что уже в следующие дни будет хохотать над шутками Скалля, жарко спорить с ним о разных вещах, как ребёнок расспрашивать о даре богов, пытаясь понять хоть что-то. Чем очень повеселит конунга.

Им нравилось проводить время друг с другом. Ракель была так счастлива, что стала свободной и могла без страха выражать мысли, а люди – и даже конунг! – слушали внимательно, как если бы она действительно что-то значила. О неловком поцелуе и вовсе удалось забыла, растворяясь в мире, который наполнился для неё только радостными чувствами. Ракель спала сладко, ела досыта, постоянно хотела участвовать во всём, что происходило в городе. Она помогала засаливать мясо, занималась наравне с мужчинами подготовкой драккаров, даже несколько дней провела в кузнице старого Хрёрика, служа подмастерьем после смерти его сына.

Она хватала жизнь открытым ртом, навёрстывая всё, что упустила за годы, проведённые в тени отца и братьев.