Все люди севера

Глава 6

Даже на юге зима уже была тяжёлой. Снег шёл часто и оставался лежать на земле. Вскоре Скалль заметил, что загребает ногами снежный покров, а раненным стало тяжелее идти. Торгни отказывался от помощи, а вот братья Трюггвисон только молчаливо пыхтели и хватались друг за друга, прыгая по скалистому спуску.

Восточный берег Ставангра был покрыт камнями, но кое-где им удавалось иногда идти по ровной местности, усаженной деревьями. Спускаясь к морскому побережью, Скалль и его друзья уходили всё дальше влево, пытаясь найти подходящие тропы. Вскоре они заметили, что просто идут вдоль моря, которое было видно с их высоты. Драккары, которые вёл Торлейв, медленно двигались параллельно им.

Вскоре Скалль и остальные [НГ1] вошли в рощу, и ровная линия моря с лежащим телом змея и погибшим Тором на время скрылась из глаз.

Путь освещали волки. Все это понимали, но не обсуждали. Большой волк Сколль сначала долго оставался за их спинами, но вскоре, когда свет солнца стал с трудом добираться до этих краёв, волк поднялся со своего места и зашагал ближе. Наконец он сел за скалами, делая этот мир светлее для Скалля и его людей.

Фенрир и Хати оставались далеко позади. Волки отдыхали, забравшись в глубь горных хребтов и выбрав место поровнее между скалами. Иногда шевелились, перекладывались на другой бок и отряхивались. Казалось, что им совсем нечем заняться, а Фенрир, вечность пролежавший в своей темнице, выбрался на поверхность только чтобы понежиться на свежем воздухе.

И даже казалось, что волки совсем не представляют угрозу для людей Мидгарда. Во всяком случае пока были сыты. Ведь не зря Один запер Фенрира под землей, страшась его непомерного аппетита.

Когда ещё волки были им видны, Скалль часто оборачивался, раздумывая о природе их гнева и голода. Эти чудовища хотят уничтожить богов и людей, они прибыли в Мидгард, чтобы творить зло, но Скалль зла не ощущал. Эти волки были частью замысла богов и их общей судьбы. Испытывать ненависть к ним или Ёрмунганду ему уже казалось неправильным. Все это часть неизбежного.

Из-за деревьев мельком показалось море и мёртвое тело змея. Лучи солнца отражались от блестящей чешуи. Как красиво! Там далеко, вероятно, снег уже покрывает безжизненные тела, и оттого они искрятся всё больше. Скалль вспомнил слова Уллы о том, что ей жаль это огромное чудовище. Он родился, его отобрали у матери и отца, а потом Один сослал его в океан спать в одиночестве под водой. И змей очнулся только ради своего последнего боя, чтобы в нём умереть. Незавидная участь.

Скалль подумал, что, если бы не решение Одина предать Фенрира, волк бы никогда и не задумал сожрать кого-то из богов или поглотить миры. Но теперь он, конечно, был зол на Всеотца. И Скаллю должно быть стыдно за такие мысли об Одине и богах, ведь те даровали ему бессмертие… Но стыдно ему не было.

Скалль поджал губы, выныривая из своих раздумий. Он так долго стоял на скалистом уступе, разглядывая сквозь голые ветви деревьев мёртвого Ёрмунганда, что все его друзья уже давно ушли далеко вперёд. Конунг тяжело вздохнул и помотал головой. Ему очень хотелось быть нужным богам. Фенриру и Ёрмунганду хотелось, наверное, того же. Может быть, он, рвущийся быть нужным и важным кому-то, ничем не лучше, чем обиженные чудовища?

Увидев, что его друзья остановились рядом с целым семейством густо посаженных деревьев, Скалль поспешил их нагнать. За деревьями оказалась небольшая речка. Вода бежала по камням, создавая шум, похожий на шелест листвы на ветру.

За рекой стояло три небольших дома. Ни из одного, к сожалению, не шёл дым.

- Здесь никого нет, - вздохнул Скалль. – Поищем в домах, вдруг там есть пища. Я ничего не ел со вчерашнего дня.

Перейти реку им удалось не сразу. Люди, ранее жившие в этих домах, построили хрупкий мост в самом узком месте реки. Но ненадежная конструкция шаталась под поступью массивных воинов, поэтому переходили реку все осторожно и по-одному. Торгни оступился из-за своей хромоты и по колено погрузился в воду. К счастью, ни один острый камень не попался ему под стопой, поэтому он только промок.

Оставленные пустые дома были занесены снегом, а ветер выл среди хижин одиноко и грустно. Когда все пересекли реку, к ним так никто и не вышел. Скалль отправился искать животных, которые могли бы здесь остаться, но ничего не нашёл.

- Думаю, здесь все умерли, - Ракель вынырнула из дверей дома побольше. – В этом доме трое мертвецов. Их убили голод и холод. Жаль, что мы не оказались здесь раньше, чтобы увести их с нами.

- Скалль и не собирался заходить сюда, - выдохнула Улла, с вызовом глядя на конунга.

- Осуждаешь меня? – огрызнулся он. – Ты?

- Слышала, что ты направился в своё путешествие спустя год после того, как боги открыли тебе глаза на грядущее и даровали бессмертие, - пожала она плечами. – Если бы ты отправился раньше, то времени бы хватило обойти все земли.

- Слышал, что ты вообще никуда не направилась, когда боги показали тебе рагнарёк, - Скалль остановился и повернулся к ней. – Не было на это времени? Готовилась к свадьбе? [НГ2]

Улла только обиженно засопела в ответ на его слова. Остальным же было плевать на очередную перепалку. Каждый был занят своими ранами или поиском еды.

- Уже темнеет, переночуем здесь. Сегодня ночью ты обратишься к богам и узнаешь, какой путь для нас определили, - приказал Скалль холодным голосом, не глядя на вёльву.

Он развернулся и направился в один из промерзших домов.

Конунг резким движением захлопнул дверь и остался наедине с трупами, лежавшими в обнимку в постели. Скалль вздрогнул, глядя на их высушенные тела, а потом присел на покосившийся скрипучий стул, упёрся локтями в колени и уронил голову на руки, уставившись в пол. Тяжкое бремя, которое никогда бы не согласился нести Торгни, давило на Скалля с такой силой, что ломило кости. Ему казалось, что он – ветвь Иггдрасиля, на которой держится весь Мидгард. Но на деле он был тоньше прутика, который вот-вот переломится. В животе урчало, ноги ныли, а руки замёрзли и не слушались. Скалль запустил пальцы в свои чёрные волосы, надеясь, что сможет в них согреться. Но те были промерзшие и колкие, словно сосульки.

Какое-то время он сидел так, просто глядя на трещину в полу. Сквозняк задувал из-под двери и из щелей в стене, поднимая с пола снежинки и пыль. Сначала в голове Скалля не было ни одной мысли, он просто медленно дышал. Но потом, вздохнув, впустил в сердце все свои чувства[НГ3] .

Конунг провёл ладонью по своему лицу. Он выпрямился, откидываясь на стуле и прижимаясь спиной к холодной стене. Ладонь его легла на живот, сдавленный тяжелым поясом. Скалль потёр доспех, а желудок ответил ему тяжёлым голодным урчанием.

***

Крепчающий ветер гонял снег между домами и небольшими, возведёнными вкривь и вкось заборчиками. Облака плотно сомкнулись над головой, но свет теперь шёл не с небес, а откуда-то из-за скал.

В домах не было никакой еды. Скалль, Фюн и Ракель исследовали лес вокруг, надеясь найти хоть что-то. Но только Ракель, взявшей с собой из домика лук и стрелы, удалось подстрелить двух маленьких птичек с черной головой и белыми полосками около глаз. Улла же нашла у дома дикую яблоню с покрывшимися белым инеем плодами. Она собрала все, до каких только смогла дотянуться. А те, что были выше, собирал Торгни.

Взяв двух тощих птиц, Скалль прошёл мимо вёльвы и своего друга, скрываясь в доме с натопленным очагом. Несмотря на дыры в стенах, разговора Уллы и Торгни он уже не слышал.

- Сильно болит? – вдруг мрачно спросила Улла, хотя с самого Ставангра они с Торгни не сказали друг другу ни слова.

Мужчина замер и посмотрел на девушку сквозь голые ветки. Улла не смотрела в его сторону, а только задумчиво отбирала прогнившие яблоки от тех, которые ещё можно было съесть. В тишине было слышно только, как бежит река и как прогнившие плоды, которые девушка выкидывала, падают в снег.

- Нет, - наконец покачал головой Торгни и с трудом переступил с ноги на ногу, чтобы пробраться к следующим веткам.

- Я видела на твоей ноге большую рану, - фыркнула Улла, всё ещё не глядя на воина.

- Хочешь услышать, что мне больно?

Девушка едва усмехнулась.

- Нет. Но могу помочь тебе. Через реку растет ольха. Мать учила меня делать из её коры отвар, заживляющий раны и останавливающий распространение заразы. Я собрала немного для тебя и этого большого болвана, - сквозь зубы прошипела Улла. Она всё ещё увлечённо перебирала корзину с яблоками. Если бы Торгни пригляделся, то понял, что она просто перекладывает плоды внутри корзины, делая вид, что занята.

Торгни проковылял в её сторону и, облокотившись на большую ветку, из-за чего всё дерево закачалось, навис над вёльвой.

- Я тебя совсем не понимаю, Улла, - он покачал головой. – То ты высокомерная избранная девчонка, жаждущая лишь возвышения. То гляди-ка… человек с большим сердцем.

Улла молчала, глядя себе под ноги.

- Скалль не верит мне. Я и сама не верю, что могу что-то сделать для Мидгарда. Боги шумят, но не говорят со мной, – прошептала она.

Торгни тоже ничего не ответил. Было очень страшно слышать, что единственная, на кого Скалль надеется в своём походе, не знает, что им делать.

- Боги выбрали нам другого спасителя, - прошептала Улла, шевеля одними губами. – Это больше не я и не Скалль. Потому что мы подвели богов… Я подвела богов, понимаешь, Торгни?

Слёзы побежали по щекам Уллы, а Торгни поспешил обхватить её плечи своей большой рукой и притянуть к груди. Их никто не видел в наступившей темноте. Болезненное солнце осталось с волком, сидящим среди заснеженных скал.

Улла попыталась выкрутиться из цепкой хватки, но Торгни продолжал её удерживать.

- Не надо, не трогай меня, - бубнила девушка. – Не надо меня жалеть, я…

- Ты избранная богами великая прорицательница, которая спасёт людей, - вздохнул Торгни. – Знаю. Скалль такой же, как ты. И не терпит к себе жалости, хоть он и истощён бременем. Поэтому я знаю, что тебе нужна защита.

- Это не так…

- Так, Улла. Поэтому я рядом. Когда это пришло к Скаллю, я не знал, что делать. Он боялся подвести богов и людей. Замыкался в себе, балансируя между нашим миром и Асгардом, который был глух к его мольбам. Думаю, что он до сих пор не понимает, почему боги избрали именно его. Для какой цели дали ему бессмертие? Должен ли он выжить, когда мы все умрём? В те мгновения, когда он сходил с ума от этих мыслей, я не знал, как ему помочь, - Торгни прижался губами к белоснежным волосам вёльвы. - Но сейчас я готов защищать тебя от твоих тяжёлых мыслей. На этот раз я всё сделаю правильно, не так, как поступил со Скаллем… Твои чувства и слёзы под моей надёжной защитой.

Девушка упрямо отстранилась и заглянула в глаза рыжего воина. Торгни решил, что этот момент очень трепеный и чувственный, поэтому поспешил им воспользоваться, чтобы признаться:

- Ты нравишься мне, Улла. Я даже…

- Любишь меня?

- Да. Пожалуй.

- Ты не можешь меня любить, Торгни.

- Могу, Улла. Это не так сложно, как тебе кажется.

Но Улла резко сделала шаг назад и вскинула голову.

- Хватит этих глупостей. Я уже сказала тебе, что это невозможно. Мы с тобой… Из разных миров. Я принадлежу миру богов, как и Скалль. А ты должен довольствоваться миром людей. Если тяжёлые мысли и одолевают меня сейчас, то имеет смысл спросить о них у того, кто это пережил.