Воин Огненной лилии (Эри-IV)

Лицо Антис дрогнуло.

– Отец продал меня, – произнесла она сдавленным, словно не своим голосом. – Но я любила его.

– Знаю, – Хинт коснулся её руки, но она осторожно отодвинулась.

От неловкости в карете стало тихо, и только стук копыт о булыжник раздавался в ушах, словно отмеряя отведенные им минуты.

– Я много думаю о тебе, – проговорил король.

– Сожалею, что доставляю Вашему Величеству беспокойство, – парировала Антис, подняв на него печальные глаза.

– У меня есть идея, точнее – предложение, – он выдержал паузу. – Я хочу признать твоего сына своим.

Она вскинула красивые брови.

– Накануне свадьбы? – понизив голос, спросила она.

– А, это политический союз, – махнул Хинт рукой. – И лучше до, чем после. Разве ты не хочешь видеть Эндарио на престоле?

По лицу девушки стало понятно, что вопрос непростой.

– Хочу, Ваше Величество, – призналась она. – Но боюсь. В нынешние времена это небезопасное место.

Хинт усмехнулся.

– Верно замечено. Что ж, с этим действительно можно и обождать, – он потер небритый подбородок рукой. – Но во дворец вы можете переехать сразу по приезду в Толлгард.

– Благодарю, Ваше Величество, – Антис снова склонила голову. – Но боюсь, это будет неправильно понято.

«Опять это слово», – с горечью подумал Хинт. Раньше она даже Леории не боялась.

– Послушай, Антис, – сменил он тон. – Ты знаешь, я все еще люблю тебя. И готов подарить тебе и сыну все, что пожелаешь, когда пожелаешь. Но вечно стоять под закрытой дверью я не стану. Может быть, не завтра, но придёт день, когда перевернется новая страница. И вот тогда, помяни мое слово, ты пожалеешь. Это сейчас тебе кажется, что ты на коне и отвергаешь то, в чем не нуждаешься. Но Эндарио вырастет, и у него появится свое мнение о твоих решениях. Одобрит ли он? Поймет? Подумай, что я предлагаю, хорошенько подумай.

– Хорошо, Ваше Величество, – покорно проговорила Антис. – Я подумаю.

Раздосадованный, Хинт отвернулся к окну.

Впереди послышался шум и обеспокоенные голоса. Карета замедлила ход.

– Что происходит? – крикнул он лакею.

Через минуту они остановились, и молодой паренек распахнул дверь. Выглядел он таким напуганным, словно сама смерть пришла за ним.

– Там, Ваше Величество... – забормотал он. – Там непонятное.

Король жестом велел Антис оставаться на месте, а сам выглянул из кареты.

Стражники, которые должны были строем ехать впереди, теперь беспорядочно метались вокруг. И было неясно, то ли кони понесли, то ли сами всадники разом обезумели.

Хинт посмотрел в хвост процессии и нахмурился. Над головами солдат и придворных носились полупрозрачные белые вихри. Люди спрыгивали с лошадей, пригибались к земле, некоторые пускались бегством.

«Какое странное явление», – подумал он, но быстро стало ясно, что это не погода.

– Ваше Величество, прячьте... – не успел молодой лакей договорить, как один из белых вихрей врезался ему в грудь. Парень задергался, как от приступа.

Хинт торопливо вернулся в карету и захлопнул дверь. В крохотное окошко за спиной было видно, как другие вихри атакуют людей, в считанные секунды сводя их сума. Эндарио проснулся и заплакал. Антис прижала его голову к груди и зашептала:

– Шшш, все хорошо, малыш, шшш...

Казалось, для нее сейчас не было никого и ничего важнее. Хинт поочередно смотрел во все оконца.

«Если он не затихнет, – пришла в голову мрачная мысль, – мы не выживем». Впрочем, итак не было гарантий.

Сняв с шеи золотую цепь с блестящим изумрудом, король протянул её ребенку. Эндарио разом замолчал и, схватив цепочку, сунул камень себе в рот.

– Спасибо, – Антис улыбнулась.

И на мгновение показалась ему той самой прежней. Теперь уже из прошлой жизни.

– Что там происходит? – спросила она, забыв прибавить «Ваше Величество».

– Прежде я ничего подобного не видел, – прошептал в ответ Хинт. – Надо попробовать переждать. Не уверен, что мы здесь в безопасности, но всяко лучше, чем на виду.

Антис глубоко вдохнула, справляясь с накатившим на неё волнением. А король не к месту подумал, что даже если миру пришел конец, и они прячутся от неизбежного в узкой коробке кареты, – он рад, что делают это вместе.

***

Телега то и дело подпрыгивала на ухабах лесной дороги. Красные сосны покачивали заснеженными верхушками. Полуденное солнце просачивалось сквозь мохнатые ветви и рисовало на земле узоры из света и тени. Рыжий круп лошади лоснился, как полированный.

Тираэль положил удила себе на колени и, уставившись перед собой, размышлял о превратностях судьбы. Как он был рабом, а потом стал Синим волком, затем другом Эриал Найт, и вот теперь служит самой Тиаре, друиду и советнице короля. А если верить Анхельмедорфиусу, то и не просто советнице, а самой приближенной к Ренорду женщине. И её сын, вероятно, тоже был от королевской крови.

Сейчас белоголовый эльф лежал позади Тираэля, плотно укутанный в шкуры. Как будто мертвого можно было согреть. Тиара сидела рядом с ним в телеге, а её прекрасная белая лошадь завершала процессию.

Поручив ему разыскать сына, Тиара рассказала, что последний раз Хоакина видели на окраине леса, на границе двух Лансий. Дальше сила друидов не простиралась, и пришлось искать без магической помощи. Тираэль пытался расспросить местных, но люди шарахались от него и отказывались помогать. Кое-где пришлось применить силу.

В итоге он узнал, что белоголового эльфа действительно видели. Одни говорили, что он изнасиловал какую-то женщину, другие утверждали, что наоборот – спас от разбойника. След привел его ко всё той же лечебнице Розалины Найт.

– Все дороги ведут к вам, – пошутил он тогда, объясняя матери Эри, зачем пришёл.

Выяснилось, что несколько месяцев назад к ним действительно принесли сначала раненого мужчину, а потом эльфа с белыми волосами. Первый несколько раз приходил в себя, но в итоге скончался. Эльф же оставался без сознания, но каким-то чудом не умирал. Они поили его водой и медом, но в итоге были вынуждены отнести на чердак, так как комнат не хватало для менее безнадежных больных.

«Его мать – лесная колдунья», – пояснил Розалине Тираэль. Они вместе поднялись под крышу. Эльф лежал на соломе, и, хотя живым не выглядел, на теле не было пятен и иных следов разложения.

Тираэль присел перед ним на корточки и, стянув перчатку, прощупал пульс. Наклонившись к бледному лицу, он попытался услышать дыхание, а затем прижался ухом к груди.

– Он мёртв, – объявил полуэльф. – Но видимо, это случилось совсем недавно. Может, сегодня утром.

Взгляд Розалины сделался виноватым.

– Мне очень жаль, – сказала она.

– Уверен, его мать захочет сама похоронить его, – Тираэль приподнялся. – Позовите кого-нибудь помочь спустить вниз.

Водрузив тело Хоакина в телегу, он направился обратно к эльфийской границе. У кромки леса его встретила Тиара и, не особенно расспрашивая, велела ехать в Филдбург. Сама оставила свою роскошную лошадь и устроилась рядом с сыном.

Тираэль слышал, как она шептала какие-то заклинания. В какой-то момент велела остановиться и, уйдя в чащу, вернулась с парой корешков и кусочком коры. Растерев все в ступе, принялась мазать эльфу раны.

«Мертвому припарки», – с тоской подумал Тираэль, но потом решил, что Тиара не выглядит настолько уж отчаянной, и скорее всего, это способ сохранить тело до похорон. Спрашивать он ничего не стал.

Так дни и проходили – в молчании, прерываемом лишь на короткие диалоги об остановке на ночлег и ужине. Одно было хорошо: благодаря магии друидов их путешествие было не только безопасным, но и всегда находилось, чем подкрепиться.

Погода постепенно становилась холоднее, иногда шел снег, но сегодня из-за серой пелены показалось, наконец, солнце. По расчётам Тираэля, до Филдбурга оставалось всего ничего, будут завтра к вечеру.

– Останови, – Тиара нарушила тишину. Он послушно потянул за удила. – Что-то не так, – добавила она.

Тираэль огляделся. Деревья и дорога выглядели так же скучно и сонливо, как и минуту назад. Его ухо не слышало ничего необычного, но на то колдунья была и лесной, чтобы чувствовать лес. Полуэльф молча выжидал, пока она прикажет снова трогаться. Но тут его лошадь задергала ушами и, громко фыркнув, попятилась.

– Эй-эй, – прикрикнул он и стеганул её по крупу.

Поднялся ветер. Краем глаза Тираэль заметил слева что-то белое. Повернув голову, он увидел вихрь, напоминавший снежную поземку, только в метре от земли. Он двигался странно, словно наощупь. Сначала метнулся вверх, затем в сторону, затем вниз и в другую сторону.

Тираэль снова стеганул лошадь и та, наконец, пошла. С правой стороны появился еще один вихрь, и перепуганное животное шарахнулось вбок, едва не перевернув телегу.

Тиара, хранившая подозрительное молчание, перебралась к нему на облучок и, вытянув руку, успокоила лошадь. Затем бегло осмотрела Тираэля.

– Что происходит? – не понял он.

– Давай кошелек, – потребовала она с интонацией разбойника с большой дороги, но затем все же пояснила: – Духи и призраки не любят медь.

Один из вихрей приблизился к ним, и Тиара едва успела развязать мешочек и бросить в белесую дымку несколько монет. Призраку, если это был он, действительно не понравилось. Вихрь дернулся и метнулся к деревьям обратно в лес.

Тираэль подумал о втором и торопливо обернулся, но незваный гость как будто решил покинуть их сам. Переведя дух, он посмотрел на хмурое лицо Тиары.

– Что это было? – спросил он.

– Надеюсь не то, о чем я подумала, – туманно изрекла она. И собралась было вернуться к телу сына, как под шкурами что-то зашевелилось.

Тираэль вытащил из-за пояса кинжал. Первым показалась бледная рука, а за ней голова беловолосого эльфа. Выглядел тот так, словно только что вернулся с той стороны. Впрочем, так оно, по-видимому, и было.