Воин Огненной лилии (Эри-IV)

– Скоро будем дома, – отозвалась Тиара, усаживаясь рядом.

На его лбу появилась широкая складка.

– Я ничего не помню.

Она коснулась его руки, и Тираэлю показалось, что глаза колдуньи заблестели от подкатывавших слез. В одночасье из непробиваемой железной леди Тиара превратилась в обычную женщину.

– Ничего, – успокаивала она сына. – Воспоминания вернутся. Главное, ты жив. Мы скоро приедем, и всё будет хорошо.

Хоакин выглядел потерянным котенком. Он посмотрел куда-то перед собой, силясь вспомнить, но первые несколько попыток явно не удались.

– Зеленое пятно, – сказал он, поднимая голову. – Всё, что я помню, – зеленое пятно.

– Не волнуйся, – Тиара улыбнулась и сжала его руку. – Мы во всем разберемся. Главное, что ты жив, – повторила она.

***

Даррен не ожидал, что глупая шутка Сокола так его заденет. Но злился не на приятеля, а на себя. Он знал, что Антис не девочка и ребенок у неё известно от кого, так что чего теперь пузыри надувать. У него есть работа, и это куда важнее, чем гордость. Если Антис вернулась к Хинту, значит, так тому и быть. Недостойно мужчины цепляться за женскую юбку. А если нет... Последнее казалось маловероятным, но в то же время зажигало крохотный, как от лампадки, огонек надежды.

Даррен заставил себя не думать об этом, но настроение это не улучшило. Столкнувшись в коридоре с одним из молодых Охотников, он приказал немедленно снять всех повешенных и дать родным похоронить их. Паренек хотел было что-то сказать, даже открыл рот, но так и не решился.

Даррен с тоской подумал о старых временах, когда Охотников учили и готовили. Нельзя было стать лейтом не пройдя через Толлгардскую Академию Охотников или её отделения в других городах. Теперь же они набирали кого попало. Требовалось, чтобы человек умел держать меч, и о нём не ходили какие-нибудь слухи. Впрочем, на детальную проверку биографии, как и на ведение дел подозреваемых, нынче не было времени.

«И весь этот бардак, – думал Даррен, – потом назовут не просто репрессиями кровавого короля-феникса. Нет, обвинят в том, что все делалось преднамеренно и по плану из ненависти к собственному народу».

Выйдя на улицу, Тигр увидел, как пара городских стражников расторопно снимают мертвеца с виселицы. Молодой Охотник стоял рядом с самодовольным видом надсмотрщика с каких-нибудь аргонских каменоломен.

«Не тех мы людей берем. Не тех».

Даррен зашагал прочь, но не успел он завернуть за угол библиотеки, как за спиной раздался крик.

Мертвец, которого только что сняли, ожил и ковылял навстречу напуганным стражникам. Его сломанная шея так и осталась изогнутой, и голова заваливалась на левое плечо.

Тигр подбежал ближе и обнажил меч.

– Стоять, – скомандовал он мертвецу. Выпученные глаза, белесые с красными прожилками, смотрели, не моргая. В них не было и намека на понимание. Мертвец продолжал наступать. – Приказываю, стоять! – повторил Даррен, но не дождавшись хоть какой-то реакции, был вынужден ткнуть бывшего висельника мечом.

Мертвец заклокотал, как птица, но к удивлению всех присутствующих, не упал и не остановился.

Даррен глубоко вдохнул и, размахнувшись, снес ему голову. Висельник рухнул на каменный тротуар. Из разреза на шее хлынула темная, почти черная кровь. Один из стражников, наконец, пришел в себя и пробормотал:

– Я видел, как в него вселился демон!

– Ничего ты не видел, – перебил его напарник. – Это веревка не убила его. Так редко, но бывает.

– Он висел здесь неделю, – возразил первый стражник.

Даррен достал из кармана платок и бережно вытер лезвие меча.

– Что именно ты видел? – спросил он. Мужчина разом воспрянул духом:

– Демона, белого, как дым. Он вселился в мертвеца, и тот ожил.

– А ты что-нибудь видел? – Тигр повернулся к Охотнику.

Лицо парня приобрело зеленый оттенок, словно его вот-вот вывернет наизнанку.

– Я не знаю, что видел, – с трудом проговорил он. – Но знаю, что висельники не оживают спустя неделю.

Даррен обхватил подбородок рукой.

– Ладно, – сказал он после паузы. – Держите ухо востро. Может, это не единственный случай. Но чтобы в городе никому ни слова. Это понятно? Если узнаю, что кто-то распустил язык, оставлю без оного.

Однако внутрь, как сороконожка с улицы, уже заползло жуткое предчувствие.

***

Тропинка петляла меж болот и вела к разбросанным словно детской рукой строениям. Соломенные крыши зияли дырами, будто проеденными гигантской молью. Глина, которой обмазывали стены, местами осыпалась, выставляя напоказ голые прутья. Балки и перекладины почернели, и было удивительно, как еще держали хлипкие кровли.

Из темно-зеленой гущи, растянувшейся полукруглым рвом вокруг деревни, торчали засохшие стебли рогоза. За ними, по колено в вязкой жиже, стоял молодой человек в крестьянской рубахе, кое-как заправленной в кожаные штаны. В руках он держал силок, где уже барахталась пара лягушек. Наклонившись, он продолжал ловить остальных. Пахло гнилью.

На крыльце ближайшего дома сидела женщина, кутавшаяся в коричневую тряпку, словно в шаль. На коленях у неё лежал моток проволоки, из которой она плела сетку. Морщинистые загрубевшие пальцы, казалось, работали сами по себе. Женщина не смотрела за ними, а вместо этого глядела в пустоту перед собой.

Словно что-то почуяв, она подняла голову и, уставившись на приближавшегося к ним гостя, разомкнула пересохшие губы:

– Арго.

Молодой ловец лягушек обернулся к ней и раздосадовано произнес:

– Шон. Сколько раз повторять, меня зовут Шон.

Женщина отложила проволоку в сторону и поднялась.

– Арго, – повторила она и, путаясь в обветшалой юбке, побежала навстречу.

Младший брат только теперь его заметил.

Арго прошёл мимо него. Взяв ладони матери в свои, он поднес их к лицу и поцеловал.

– Сын мой, – слезы засеребрились на её длинных ресницах.

– Матушка, – он обнял её.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул выросший за спиной братец.

«Не помнит, что я уже навещал их», – подумал Арго и, не выпуская ладоней матери, обернулся.

– Никогда не понимал, почему с ней вместе оказался ты, – произнес он.

Когда его армия орков штурмовала Хаарглейд, Шон бежал из города. Арго так и не узнал, что с ним случилось после, как именно, где и когда он умер. Остаток жизни мать оставалась во дворце, и о брате говорила редко. Возможно, и получала от него письма, но молчала.

Шон наморщил лоб и с горечью ответил:

– Если тебя это утешит, то она не узнает меня. И не помнит обо мне ничего, будто я никогда не рождался.

Арго снова посмотрел на мать. Та сжимала его руку, словно это было единственное, что не давало ей утонуть. Возможно, подумал он, в том, что Шон сделал, была и часть её вины. Он был младшим, и по всем правилам должен был оказаться самым избалованным. Но она любила его больше. Как и отец. Шон жил в его тени, и он сам не замечал этого, слишком занятый собой. Может, Шон и предал его лишь для того, чтобы быть, наконец, увиденным.

Серое небо над хибарами рассекла молния. Арго вспомнил, зачем пришёл.

– Послушайте, – заговорил он, – у нас появился шанс на новую жизнь. Скоро откроются порталы в мир живых.

– Что за чушь! – перебил его Шон. – А мы где по-твоему?

– Мы мертвы, – пояснил Арго. – Но теперь можем вернуться обратно. Начать сначала.

– Куда вернуться? – брат скрестил на груди руки.

– Арго, милый, – проговорила мать, – я не понимаю.

Он глубоко вдохнул. Воздух за зеленым рвом заколыхался.

– Вы всё поймете. Шон, – обратился он, – прошу тебя. Прошу, – повторил он с ударением, – бери мать, и идите туда, – он указал на открывающийся портал. – Не бойтесь ничего. Идите.

– А ты? – брат сдвинул брови.

– А я за отцом.

Арго не хотел говорить вслух, но помимо отца, собирался еще раз попытаться найти и Приссию. Прошлые разы не получалось, но теперь у него были силы драконов.

Он вложил ладони матери в руки Шона и слегка подтолкнул брата в спину. Тот, наконец, послушался и легко подняв женщину на руки, словно она ничего не весила, зашагал через болото.

Арго провожал их нетерпеливым взглядом. Справа что-то блеснуло. Повернувшись, он увидел, как из ниоткуда появился мальчишка, приятель Эриал. За поясом у него был меч с золотой рукояткой, чей блеск он и заметил, а за плечами ледяной лук.

Брови Арго нервно дернулись. Вступать в поединок сейчас было некогда, ведь неизвестно, как долго будут открыты порталы. Но в синих глазах паренька читались такая боль и ненависть, что стало понятно, – он пойдет за ним до конца.

Убедившись, что Шон с матерью уже почти у разрыва, Арго развернулся к Рикки. Подняв раскрытые ладони, он пошёл навстречу.