Безбожный паладин

* * *

— Полегче! Прошу вас, Избранный, полегче! Успокойтесь! — верещит архимаг с завидной ловкостью уворачиваясь от летящих в него различных предметов. Устав гоняться за ним по громадной комнате, заваленной мусором, я принимаюсь швыряться в него различными попадающимися под руку предметами. В ход идут книги, пустые и полные пробирки, огрызки яблок и даже куриные яйца. При этом каждый бросок сопровождается качественной нецензурной бранью.

— Осторожнее, ради Единого! — вскрикивает архимаг. — Это же труды великого Базилевса! Единственный... уй! Том в коллекционном экземпляре! А это... Нет, только не баночку с мочой василиска! Я же отдал за нее....

Бдзынь! Банка разбивается об стену. Чертов старик опять увернулся!

— Сюда иди, сука! — рычу от бессильной ярости. — Я тебя бесплатно в старушку превращу и без всяких зелий!

Магию по понятным причинам не применяю, ибо зашибить тщедушного старика ничего не стоит, а ему еще снимать проклятье с Масяны. Которая, кстати, забралась с ногами на одно из кривых кресел и хрумкает орешками, с удовольствием наблюдая за моей охотой на колдуна...

Зелье перестало действовать лишь тогда, когда куноичи со мной на плече уже поднималась на башню. Мало того, что в этот момент я сидел на ее руке, и потому слегка придавил девушку, так еще и оказался голым. Конечно, призвать костюм не составило трудностей, но злости мне этот факт не убавил...

Выдохнув, падаю на табуретку, слегка подустав от гонок. Старик тут же, как почувствовав перемену в моем настроении, торжествующе трясет каким-то веником.

— Зато я достал кусиную олину. Теперь приготовить лекарство от проклятия будет проще простого. Сколько вам удалось... поймать кролерогов?

— О, достаточно! — машет лапкой Масяна.

— Замечательно! — потирает сухонькие ладошки архимаг. Оставьте мне пару штук и того... Вы пока, того... Идите, прогуляйтесь. Через час все будет готово. Тогда и приходите.

Выходим. Масяна все еще хихикает, подкалывая меня шуточками про зайцев. Вспомнив про то, что мясо кролерогов пользуется спросом среди ценителей, идем его продавать. Но не на рынок, где нам пришлось бы толкаться, ежесекундно рискуя быть обворованными, а прямо в таверну, где недавно сидели. Конечно, вряд ли бы кто на базаре смог украсть наши вещи: у меня скрытый инвентарь, а куноичи ловкостью превосходит всех работников теневого бизнеса вместе взятых. Но, не дойдя чуть-чуть до знакомого трактира, мы стали свидетелями странного, а подчас и грязного дела.

Мы все еще находились в кварталах среднезажиточных хумансов, потому никаким трущобным грязным бандитизмом тут попросту не могло даже пахнуть. Но на задних дворах и в закоулках домов, жавшихся друг к другу уже начинается целый лабиринт, в котором легко скрыться от патруля стражи. Тем не менее, пойманных с поличным тут судили быстро и почти всегда на месте. Кто мог — откупался, остальных или волокли в острог, или, если преступление было особенно тяжелым, рубили на месте. Однако же это не уберегало местных от жадных до наживы преступников. Вот и сейчас Масяна, заглянув за угол, сморщилась, как будто съела целый лимон.

— Баночники! Ненавижу! Грязные отродья Хаоса! — шипит она, ускоряя шаг. — Развелось вас, как собак нерезаных!

Я же из любопытства, притормаживаю, присматриваясь. Ну да, все сразу становится ясным. Типичная картина развода любопытных лохов: один худой мелкий тип с длинными тощими руками сгорбился, сидя на корточках, перед небольшим деревянным ящиком, на котором в ряд выстроились три одинаковые коричневые мазанки. Перед ним стоит небольшая группа местных, наблюдая за тем, как «баночник» дурит голову очередному простофиле, выкладывающему последние деньги в надежде поймать чертов шарик, скатанный из глины. Старик, в азарте мнущий шапку, дрожит от нетерпения, следя слезящимися глазами за бегающими туда-сюда руками «разводилы», не отдавая себе отчета в том, что уже стал очередным «мамонтом», то есть — обманутым вкладчиком. За его латанное пальтишко держатся две девочки лет шести-восьми, голова одной из которых скрыта шерстяным платком. Заинтересовавшись, подхожу ближе, как раз к тому моменту, когда наперсточник, или как тут их называют «баночник», вовсю окучивает созревшего клиента.

— Туда-сюда верчу, запутать хочу, — бормочет разводила, шустро дергая руками в одному ему известном порядке. Прищуриваюсь. «Пахнет» слабыми чарами, похоже, наперсточник владеет каким-то искусством иллюзии. Конечно, настолько слабым, что его умения едва-едва хватает на отвод глаз любопытных, столпившихся перед ним. Если же что-то пойдет не так, то на этот случай позади шустрика, стоит пара громил, делающих вид, что они просто так стенку подпирают от нечего делать. В общем, типичная как для моего, так и для этого мира ситуация по отъему денег у беззаботного азартного населения. Не хватает только подвала с игровыми автоматами. Впрочем, наверняка, если поискать, можно найти похожие притоны.

— Ну? — спрашивает «ведущий». — Где шарик?

— Вот! — дед уверенно тыкает в средний.

— Ай, смотри, какой глазастый! — деланно удивляется «баночник». — Опять угадал! Получи выигрыш — пятьдесят медных монет! Поднимем ставки? Давай на серебряный?

— Но-о, у меня столько нету, — разочарованно гудит дедок. — Вот вместе с выигрышем — семьдесят медью всего наскребу...

— Ай, да ладно! — восклицает разводила, натягивая на харю самую теплую улыбку, какую только способен выдавить. — Для хорошего человека разве жалко? Одолжу! Вот еще тридцать медных монет! Играем?!

— А, давай! — брякает дед. Даже я вижу, как дрожат от нетерпения его руки. «Наперсточник» бросает острый взгляд на переминающихся сзади громил — клиент дозревает, будьте готовы. Как бы невзначай те смешиваются с толпой, подходя чуть ближе к клиенту. Но тот уже не замечает никого вокруг, поглощенный бегающим шариком...

— Ай, люди добрые! — кричит наперсточник. — Что делается-то?! Снова выиграл! Де, ты меня без штанов оставить хочешь?! Вот, последняя ставка! Суперигра! Мой серебряный против твоего! Зажжем?!

Тот нерешительно топчется на месте, не обращая внимания на девочек, которым явно не нравятся обступившие их взрослые. Последняя фраза опытного шулера возвращает его в мир азарта:

— Два серебряных! Подумай, сколько подарков деткам купишь, старый!

— Ставлю! — гаркает тот, опуская звякнувший мешочек на ящик. Злая, ехидная улыбка сама собой возникает на лице жулика. Он немедленно начинает плести заклинание, одновременно быстро переставляя глиняные баночки.

— Сила тени, — неслышно бормочет он. Крупные капли пота катятся по его вискам. Должно быть, колдовство дается ему нелегко. — Сила тени, приди, помоги, услышь раба своего! Подари каплю мощи в обмен на кровь!

От него во все стороны расползаются щупальца, видимые только мне и Масяне в астральном зрении. Они похожи на тентакли Хаоса, но гораздо слабее на вид. Иллюзия. Я тоже могу ею пользоваться, только в моем случае исходят лучи света. Стало быть, мужик ставит на силу Тени. Не Хаос, но тоже мало хорошего.

Щупальца обволакивают толпу, закругляются на «клиенте», обвивая его голову. В тот же момент, шарик выскальзывает из-под очередного наперстка, укатываясь в подставленный карман шулера. Тот заканчивает подготовленное заклинание и тентакли рассеиваются. Старик трясет головой, будто просыпаясь после непродолжительной дремы. Как и остальные, он совершенно ничего не заметил.

— Готов дедуля? — бодро спрашивает разводила. — Только один шанс — и суперприз твой! Где шарик?

— Здесь! — восклицает старик, тыкая мозолистым пальцем в средний горшочек.

На этот раз ехидная улыбочка растягивает лицо шулера до самых ушей.

— Ай, не угадал, старый! — восклицает она даже раньше, чем приподнимает указанный наперсток. Разумеется, под ним пусто. — К сожалению, ты проиграл, дед! Это мы забираем.

Все еще не осознав факт проигрыша, старик смотрит на уплывающий мешочек, набитый дармовой медью. Постепенно его взгляд проясняется, наполняясь ужасом. Похоже, до него начинает доходить, что его только что оставили без гроша.

— Это еще не все, — добавляет шулер. — Ты, дед, должен мне проценты, которые я тебе ссудил на ставку. Помнишь?

— Но как же... — бормочет тот. — У.…у меня больше ничего нет... Но я схожу домой, з-займу...

— Непременно займешь! — гудит один из громил, подхватывая его под локоть. — Уж мы-то проследим, чтобы ты не обманывал честных людей. Не так ли, ребята? — обращается он к остальным зрителям.

Те нестройно гудят, соглашаясь с его словами. Второй громила, поворачиваясь к старику, невольно толкает девочек. Шапочка слетает с головки одной из них, являя на свет...

— Ого! — восклицает шулер. — А дедок-то с сюрпризом! Пожалуй, мы можем договориться!

Девочка испуганно озирается вокруг. Больше не сдерживаемые шапкой ее заячьи ушки встают колом, доказывая зверолюдское происхождение. Отношение окружающих мгновенно меняется. Если кто и сочувствовал проигравшему, то теперь все стараются держаться подальше от «старого извращенца». Второй громила немедленно растопыривает руки, перекрывая той пути побега.

— Оставьте мою сестренку в покое! — взволнованно пищит другая человеческая девочка. Дед пытается что-то сказать, но куда ему спорить с огромной горой мускулов?

— Оставляй зверолюдку нам, старый и иди домой! — мерзко хихикает наперсточник. — Даже твои кровные верну. А ушастую мы заберем себе. Все честно? — повысив голос, интересуется он мнением зрителей.

Дед, получив обратно свой похудевший мешочек, получает увесистый толчок и влетает в противоположную стену, падая в грязь. К нему тут же подбегает оставшаяся девочка, причитая и плача. Первый качок быстро затыкает рот зайке, утаскивая ту в проулок. Понимая, что дело принимает дурной оборот, делаю шаг в сторону наперсточника, кивая Масяне в сторону дедка.

— Кто-нибудь еще желает испытать удачу? — на всякий случай спрашивает собравшихся баночник, понимая, что никто из видевших короткую и жесткую расправу, не рискнет. Он уже протягивает руку, собираясь сгрести с ящика свое нехитрое добро, как слышит мой голос:

— Я хочу!

Удивленный взгляд шулера встречается с моим. Я отчаянно корчу из себя простецкого наемника, каких в округе пруд пруди, тем более, мой костюм после приключений с кролерогами выглядит грязным и измятым, а катана за спиной не вызывает подозрений.

— Ай, да разве не уважим человека? — перемигиваясь с оставшимся охранником, говорит жулик. — Конечно, сыграем! Почему не сыграть? Ваша ставка уважаемый?

— Полтинник медью! — ставя себя на уровень выше, чем предыдущий «игрок», говорю я, доставая заранее приготовленный мешочек.

— Ого! — слегка приподнимает брови шулер. — Целый полтинник? Ну-у-у, так и быть! Ваш полтинник против нашего! Ставка принята! Правила известны?

Киваю. Какие тут могут быть правила, если тебя все равно «обуют»?

Он поднимает наперстки, показывая целостность баночек, ровную поверхность ящика и шарик, начиная неторопливо двигать руками. Уследить за шариком не составляет никаких проблем.